Ева Софман - Та, что гуляет сама по себе

• Название: Та, что гуляет сама по себе
• Автор: Ева Софман
• Жанр: Фэнтези

Каждый борется со скукой, как может. Каждый развлекается, как умеет. Кто-то странствует по свету и творит добро, кто-то свергает королей с престолов, кто-то плетёт заговоры, а кто-то любит игры. Казалось бы, безобидное увеселение. Вот только игры бывают разные. И никогда нелишне подумать, прежде чем в чью-либо игру вступать — очень может быть, что играть будут вами.

Таше пятнадцать лет, она белокура и большеглаза, живёт в Вольном Волшебном Королевстве и верит, что жизнь — сказка со счастливым концом. Ещё вчера она была обычным оборотнем, вполне довольным своей жизнью. Сегодня она — принцесса, а её личный мирок разбит вдребезги. Но не надо печалиться! Пусть у неё убили мать, пусть украли маленькую сестру, пусть невесть за что затаивший злобу некромант уже спустил своих монструозных собачек, гонящих её навстречу… чему-то явно не очень приятному — не всё потеряно! Ведь у неё есть святой отец, — в самых буквальных смыслах почти святой и почти отец. И отважный персональный рыцарь, — по совместительству колдун-недоучка с раздвоением личности. И главное, что они — настоящие друзья… друзья? Правда ведь?

Да ксаш с ними. Друзья или не друзья — в конце концов ведь всё будет хорошо. Не может же быть иначе… Верно?

---

— И как всё прошло? — спросил Альдрем.

Его господин улыбнулся:

— Как и ожидалось.

Он всегда всё рассказывал Альдрему. В конце концов, когда у тебя нет благодарного слушателя, которому можно всё рассказать — не получаешь должного удовольствия от того, что делаешь.

— Радостное известие, — невозмутимо откликнулся слуга. — Значит, следующий этап?

— Он почти начался. Осталось только одно маленькое событие.

— Я помню. И вы уверены?..

— Я знаю.

Альдрем склонил голову:

— Вам стоит отдохнуть.

— Да, ты прав. Скоро пойду.

— Что-нибудь нужно?

— Подкинь поленье-другое. И… бренди.

Слуга согнулся в поклоне. Медленно выпрямился и последовал к двери.

Он неподвижно смотрел в огонь. В то, что от него осталось.

Не подведи меня, девочка, думал он. Впрочем, всё должно быть в порядке. И вот тогда…

Всё пойдёт по плану.

Глава третья

На свою голову

— Я же тебе сказала, — нетерпеливым шёпотом повторила Таша, — иди к гномам! Что непонятно?

Крошечный рыцарь на миниатюрном белом коне, кивнув на золотистый пунктир границы, сложенными крестом руками выразил свой твёрдый отказ.

— Через Пустошь и Криволесье? Подумаешь, как страшно! Ты рыцарь, в конце концов, или кто?

Рыцарь решительно замотал головой. Алый плюмаж на его шлеме меланхолично качнулся.

Таша досадливо надула губки. Лёжа на животе поверх одеяла, поболтала в воздухе босыми ногами. С высоты своей кровати обозрела разостланную на полу карту.

Карта была вышитой на шёлке, такой большой, что Таша могла в неё целиком закутаться. В буром кольце гор, — на самом севере прерывающемся и уступающем место морской синеве, — цветнели тканые яркими нитями леса, озёра, речушки и прожилки дорог, разбегающихся от золотистой ленточки Тракта. Их Долина во всей красе, Аллигран, Вольное Волшебное Королевство. Шесть провинций: Окраинная, Озёрная, Равнинная, Заречная, Подгорная и Лесная.

По карте разбредались фарфоровые куклы — высотой не больше шахматных фигурок, сделанные со всей искусностью кукольных дел магов-мастеров. Рыцарь, призванный олицетворять население провинции Озёрной, упрямился перед границей. Его Королевское Величество Шейлиреар Первый разгуливал по Окраинной, скучающе поигрывая скипетром. Златокудрый красавец-чародей в тёмной мантии, — вроде как обитатель Заречной, — и очаровательная белокурая дева, — княжна Равнинной, — прохаживались вдоль границы родных провинций, обмениваясь выразительными взглядами. Гном, уютно устроившись в Подгорной, — на северо-востоке Великих Лонгорнских Гор, — лениво протирал свою кирку. Впрочем, нет-нет, да косился на прекрасную альвийку в струящихся одеждах, бродившую в зелёных просторах родной Лесной.

Вообще их Долина находится на острове, но Внешние Земли, те, что за горами, незаселённые и дикие. Говорят, там одни только жуткие твари и водятся — вечно голодные к тому же. А выход к морю есть только у альвов, в земли которых простым смертным ходу нет… Ну и ладно, что на этом море делать — вроде бы на расстоянии сотен дней пути во все стороны ни одной земли. Когда-то были другие острова по соседству, а потом взяли да и погрузились в морскую пучину — одно их Королевство и осталось. Говорят, что те острова были другими… что там жили одни только люди. И среди них не было магов! Подумать только, как же они без магии жили, бедные? А как же двусторонние зеркала, волшебные светильники, зачарованные водяные краны, холодильные ящики с вечным льдом? Выходит, они даже связаться друг с другом толком не могли… свет обеспечивали кострами и факелами, вручную грели воду… и летом у них очень быстро портились продукты. Но сколько же нужно народу, чтобы, предположим, тот же яблоневый сад обобрать? Вот к ним каждый год приезжает госпожа Шарлин, она сплетает заклятие, смотрит на дерево — и яблоки сами собой с веток слетают и в ящики укладываются… А как без целителей? Или без телепатов-дознавателей да правдометров — как же они людей судили, если не могли знать, виновны они или нет? Без заклинателей погоды тоже жизнь мёдом не кажется… В общем, сложно им было.

Ну вот что с этими куклами противными делать? Маленькие, а упрямые — похуже Звёздочки!

— Тогда хотя бы покажи мне Прадмунт, — зевнула Таша. — Наша деревня ведь почти на границе Озёрной с Окраинной, неподалёку от Тракта, верно?

Рыцарь, радостно отсалютовав, уверенно поскакал от границы с Равнинной на юг. Впрочем, достигнуть пункта назначения не успел — в комнату заглянула мама:

— Таша, хватит на сегодня, — Мариэль поправила одеяльце мирно сопящей в колыбельке Лив. — Время уже к полуночи.

— Да, пожалуй, хватит, — девочка, скатившись с кровати, ловко подхватила весьма недовольных этим фактом кукол. Пристроила фигурки в выделанную бархатом шкатулку с шестью отсеками, заперла ту на ключ и, торжественно водрузив кукольное обиталище на прикроватную полку, принялась скатывать карту. — Раз они со мной не считаются — вот пусть теперь сидят и обдумывают своё скверное поведение!

— Думаю, им это не повредит, — с улыбкой кивнула Мариэль. Улыбкой не на губах, но во взгляде — когда взгляд тёмно-вишнёвых глаз обращался на дочь, он всегда становился улыбчивым.

Таша положила аккуратно свёрнутую карту на столешницу. Помедлила.

— Мам, — наконец неуверенно сказала она, — я хотела тебя кое о чём попросить.

— О чём это?

— Я… в общем…

— Ну же.

Таша набрала воздуха в лёгкие:

— В-общем-Кайя-Лайя-Гаст-и-ещё-несколько-ребят-завтра-собираются-пойти-к-озеру-можно-я-с-ними?

Меж тёмных бровей матери пролегла хмурая морщинка:

— Таша, путь туда-обратно до Кристального не такой уж близкий. А ты знаешь моё мнение по поводу продолжительных прогулок с деревенскими.

— Мам, ну они не влияют на меня… правда. Я сама по себе, а они сами…

— Дело не во влиянии, — вздохнула Мариэль, — и это ты тоже прекрасно знаешь.

Таша плюхнулась на кровать — с угрюмо поникшей белокурой головкой:

— Это несправедливо!

— Ну сама посуди — мало ли что может случиться, пока вы там будете? Ты можешь пораниться. И кто вам встретится… или они решат подшутить над тобой и напугают — я же знаю их шуточки… и я буду за тебя волноваться. Нет, исключено.

— Мам…

Мариэль покосилась на безмятежно спящую младшую — и, присев на корточки, печально взглянула на старшую дочь:

— Таша, я понимаю, как тебе хочется компании. Но эта компания неподходящая для тебя по многим причинам. Во-первых, они — деревенщины. А во-вторых — скажи сама.

Девочка прикусила губу.

— Потому что они — люди, — наконец буркнула она.

— Правильно. Они — люди. И когда-то я тебе уже говорила — люди не любят тех, кто отличается от них. Таких, как мы. Потому что мы кто?

— Мы — оборотни, — пробубнила Таша, — теоретически можем перекидываться в любого зверя и любую птицу, но без риска возвращаться в человеческий облик можем лишь из двух звериных и одной крылатой ипостаси, наиболее близких нашей человеческой сути.

— Вот и предпочитаем не рисковать, — кивнула Мариэль.

— Раненый или ослабленный оборотень не может менять ипостась, — заученно продолжила Таша. — В случае серьёзной психологической травмы животные ипостаси оборотня временно ограничиваются одной — наиболее близкой к истинной сущности оборотня. Время нашего пребывания в чужой личине ограничено: максимум сутки животного обличья, и на каждый час иной ипостаси оборотень должен пробыть два часа в человеческой…

— Что поделаешь, за всё приходится платить, — Мариэль вздохнула. — А что ещё мы можем?

— Общаться с животными на ментальном уровне. Принимать и получать от них мыслеобразы.

— А что ещё отличает нас от обычных людей?

— Острый слух, ловкость, умение передвигаться без шума… И кровь у нас на свету искрится.

— Правильно. И чтобы наша маленькая тайна оставалось тайной, мы должны соблюдать крайнюю осторожность. Если ты расшибёшь коленку, крови будет не так много, чтобы что-то заметить, но если наколешься или порежешься… И ты ещё не научилась контролировать себя до такой степени, чтобы менять облик исключительно по собственному желанию, а не в результате естественной защитной реакции. Достаточно сильного испуга, и… Представляешь, что будет, если ты на глазах у этой ребятни вдруг обернёшься кошкой?

Таша откинулась на подушку:

— И всё равно это несправедливо, — вздохнула она, нашарив сидящего рядом на изголовье лупоглазого плюшевого зайца. — Мне иногда хочется не быть никаким оборотнем, а быть просто девочкой… как они все. Или чтобы они все были оборотнями.

— Увы, малыш, — Мариэль бесшумно поднялась на ноги и поцеловала дочь в макушку, — спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мам.