Роланд Грин - Волшебный туман

• Название: Волшебный туман
• Автор: Роланд Грин
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0131-81996448

Конан во главе банды афгулов пробирается через Тауран в Коф, где началась война, чтобы продать свои услуги подороже, но попадает в засаду тауранского спецназа, возглавляемого его старым знакомцем Хезалем. В обмен на свободу Конан должен помочь разобраться с Повелительницей Туманов, колдуньей, обосновавшейся в Кезанкийских горах, по чьему приказу хауранские наемники похищают для жертвоприношений крестьян с принадлежащих Хезалю земель.

---

Тогда капитан дал шпоры, и его конь вылетел из оврага, взметнув к луне облако пыли.

Конан кратко выругался, но, когда туранцы выехали из оврага, у беглецов почти не осталось времени скрыться. Неприятно почувствовать, что ты был прав, когда уже слишком поздно, чтобы поступить так, как нужно.

Северянин выругался снова, но решил поберечь дыхание. С другой стороны, он боялся, что посеет уныние в рядах афгулов. Крепкие воины, они тоже держались на пределе своей выносливости. И без того зыбкая надежда на то, что им удастся бежать, теперь повисла на волоске, но еще не растаяла… Несколько туранцев, оказавшихся на пути афгулов, умерли быстро…

После этого войско туранцев могло приуныть. Афгулы почти вырвались из западни.

Конан потянул узду, направляя лошадь чуть левее. Обычно командир располагался на правом фланге цивилизованного войска, правда, тут сейчас не было ни того ни другого. Если командир туранцев по привычке находился на правом фланге своего отряда, то он подвергался большой опасности, ведь клинок Конана не знал пощады.

— Пришпорьте коней, сабли наголо, пригните головы! — закричал варвар, увлекая афгулов налево.

— Что?.. — начал было спрашивать один из них. Кто-то с яростью фыркнул на глупца, не понимавшего, что время спорить прошло.

Афгул смолк. Никто из отряда Конана больше не произнес ни одного слова, или, по меньшей мере, никто не услышал этого из-за стука копыт, тяжелого дыхания лошадей и топота погони. Словно вихрь пронеслись они мимо отряда туранцев и полетели по пустыне.

Очень быстро расстояние между ними и погоней оказалось слишком большим даже для выстрела хорошего лучника, да и стрелять-то афгулам не стоило — слишком мало осталось у них стрел. Сквозь перистые облака серебристо-сияющим диском проступала луна. Темная тень легла на пустыню. Снова началась скачка, где ставкой была жизнь.

Лошади афгулов не падали, хотя половина из них шатались и шкуры у всех блестели от пены. И вдруг Конан услышал зов военной трубы у себя за спиной. Ночь становилась все холоднее. Стало так холодно, что, казалось, холод пронзает внутренности, словно вражеские копья. Неожиданно Конан услышал, как трубе туранцев ответил боевой рог где-то впереди.

Звук донесся издалека, так что киммерийцу пришлось прислушаться, чтобы окончательно быть уверенным, что слух его не подводит, но впереди на дороге, ведущей в ночную пустыню, без сомнения, затаился еще один отряд. Теперь туранцам не нужно было даже устраивать «волчий мешок» для своих жертв. Они могли окружить афгулов и задавить их числом, если впереди дорога перекрыта.

Взгляд Конана шарил по пустыне. Он заметил несколько осыпавшихся скал, которые могли бы помочь афгулам в последней битве. Впереди больше не было никаких укрытий, и теперь киммериец хотел бы знать, сколько врагов гонятся за ними и были ли афгулы такими же выносливыми, как воины его родного племени.

Впереди лежала пустыня. Барханы, но не слишком высокие, чтобы спрятать всадников. Чуть правее протянулись отроги гор. Облака по-прежнему скрывали луну. Ничего далее расстояния в половину полета стрелы рассмотреть было невозможно, даже имея орлиное зрение Конана.

Снова, протрубили рог и труба, но в этот раз намного ближе. Конан прислушался, пытаясь решить, есть ли впереди туранцы на его пути или беглецам все же удалось обогнуть их фланг. Если же туранцы собрали на этом фланге достаточно сил, имели свежих лошадей…

Конан прислушивался к звукам ночи и неожиданно понял, что стиснул рукоять своего меча так крепко, что ногти впились в шагреневую кожу отделки. И тогда он рассмеялся. Любой нормальный человек, услышав этот смех, почувствовал бы холод сильнее ночного мороза, потому что в этом смехе звучала ярость киммерийца.

Казалось, туранцы впереди были чуть правее отряда Конана. В темноте их преследователи могли не понять этого до тех пор, пока не окажется слишком поздно. Расставленная ловушка сработала, но, быть может, она окажется слишком слабой, чтобы удержать столь грозную жертву?..

Киммериец слишком часто водил отряды и не сомневался, что в определенные, самые напряженные моменты все воины в отряде могут читать мысли своего командира. Так пусть они почувствуют надежду и отвагу в его сердце, иначе битва окажется проигранной до того, как начнется.

Справа горы расступились, и открылась насыпь, круто уходящая вверх, к перевалу между двумя невысокими горами. Взгляд Конана метнулся в ту сторону, но киммериец не заметил там ничего опасного. Тут лошадь одного из афгулов споткнулась. Всадник зашептал ей на ухо что-то подбадривающее, дал шпоры, но лошадь не могла нестись дальше. Она пала, всадник выскочил из седла. Он приземлился на ноги, метнулся к одной из запасных лошадей, схватился за луку седла и запрыгнул в седло так, что лошади даже не пришлось замедлять шаг.

— Йа-хаааа! — закричал Конан.

Туранцы станут с содроганием вспоминать сечу, которую он устроит, прежде чем его закопают в песок или принесут в жертву стервятникам. Афгулы даже могли вырваться из ловушки, если бы им удалось добраться до перевала и там не оказалось бы туранцев.

Воины Конана добрались туда, но дальше пути не было. Подъем оказался слишком крут для измученных лошадей, и одна из них даже сбросила всадника. Конан услышал, как голова афгула ударилась о скалу, и увидел, что упавший воин больше не шевелится. Но киммериец не мог отступать.

— Йа-хаааа! — снова закричал Конан и пришпорил свою лошадь. Возможно, по ту сторону хребтов лежали земли, где могли укрыться пешие воины. Но пустыня — место не для пешего человека, даже если он такой выносливый, как афгул. К тому же преследователи неслись за ними по пятам.

Был только один способ выиграть время для афгулов, чтобы они успели подняться по крутому склону, и только один человек из их отряда годился для этого. Лошадь Конана зашаталась, когда он грубо развернул ее. А потом он поскакал назад, вниз по склону. Чуть отъехав, Конан дал шпоры. Несясь вперед, сквозь стук копыт он услышал голос одного из скакавших ему навстречу туранцев. Наполовину заглушённый пением труб, казалось, гремевших со всех сторон, голос этот прозвучал очень знакомо. Но человек, которому мог бы принадлежать этот голос, никогда бы не отдал безумный приказ, который услышал Конан:

— Схватите великана живым, чего бы это ни стоило!

Предводитель туранцев в эту ночь мало заботился о жизни людей и не волновался, станут ли они повиноваться ему завтра. А может, он считал, что схватить киммерийца будет проще простого.

В следующее мгновение Конан оказался окруженным всадниками. Они были вооружены пиками и скакали, низко пригнувшись в седлах. Сначала им не повезло. Конан, когда его лошадь врезалась в гущу врагов, одним махом вышиб из седел пятерых.

Но три пики и меч оставили грубые отметины на шкуре кобылы Конана. Та заржала, словно дух, обреченный на вечные страдания, и так резко встала на дыбы, что Конан вылетел из седла. Его отшвырнуло назад, но он сумел приземлился на ноги. Лошадь его пала. Обнаженный меч Конана прочертил смертоносный полукруг, и ржание туранских лошадей утонуло в предсмертном крике его кобылы.

Потом пика обрушилась на плечо варвара. Удар потряс даже могучего Конана. Меч крутанулся в его руке и обрушился на воина с пикой. Варвар вскрыл противнику грудную клетку, несмотря на отличную туранскую кольчугу, но клинок северянина на мгновение застрял в трупе.

Другая пика ударила из темноты, разодрав предплечье киммерийца. Удар парализовал руку, и меч выпал из ослабевших пальцев. Конан выхватил кинжал и метнул его в ближайшего всадника… но ему нечем было защититься от трех воинов, наезжавших слева и сзади.

Посыпались удары тупыми концами пик, и тьма ночи поглотила Конана.

* * *

Капитан туранцев натянул поводья, когда оказался на расстоянии вытянутой руки от группы воинов, склонившихся над предводителем афгулов. Офицер не сомневался в том, что эти люди точно исполнят его приказ, сполна заплатив своими жизнями, кровью и болью. К тому же он сомневался, что после схватки в ночи они разберутся что к чему.

— Кто едет?

Отлично, это был сержант Бэрак. Он был спокоен, как песчаные барханы, и почти столь же неподвижен.

— Ваш капитан.

Почему туранский офицер был уверен в том, что схватил того, кого искал? Человек, лежащий на земле, мог оказаться совсем не тем, кто был нужен. К тому же он был без сознания. Не важно. За многие годы службы капитан научился прислушиваться к своей интуиции. Именно такие импульсы сохраняли его спину от мечей врагов и от опалы императора… хотя порой это было одно и то же.

— Дайте дорогу капитану, — распорядился Бэрак голосом, не похожим на свой обычный бычий рев.

Капитан спешился в разомкнувшемся кругу воинов и шагнул вперед, чтобы посмотреть на лежащего перед ним человека.

Да, это был тот, кого искал капитан. Он дышал, и казалось, у него нет серьезных ран, не задеты никакие жизненно важные органы. Но даже если и были какие-то раны и кровь, покрывающая его одежды, отчасти его, то поправится этот пленный быстро. А когда он сможет сражаться, капитан исполнит свои планы. Почти десять лет, прошедшие с их первой встречи, ничуть не уменьшили колоссальной силы человека, лежащего на земле, если истории о нем, которые достигли ушей капитана, хотя бы на треть были правдой.