Татьяна Апраксина - Мир не меч

• Название: Мир не меч
• Автор: Татьяна Апраксина
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига, Харвест
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035465-7, 5-9713-2219-2, 5-9578-4072-6, 985-13-7506-3

Город.

Здесь обретают плоть сны и мечты.

Здесь на разных уровнях реальности, разделенных завесами, обитают люди и тенники – вампиры, оборотни, чародеи.

Чем выше завеса – тем меньше людей способны ее пройти и тем сильнее на ее уровне магическая, фантастическая грань реальности.

Но теперь в Городе стало происходить нечто странное и страшное.

Пятая – высшая – завеса обращается в кошмар, больше похожий на бред, а попавшие за нее люди теряют рассудок. Но что хуже всего, безумие постигает и прошедших завесу Смотрителей, веками защищающих Город от Пустоты хаоса.

Как спасти Город?

И главное – от кого или от чего его спасти?

Понять это смогут лишь сильнейший из Смотрителей Тэри Перевертыш и его друг, таинственный тенник Кира…

---

Главное – не позволить себе прикрыть глаза, хотя веки налились свинцом. Стоит чуть опустить ресницы – и начинаешь видеть, как из бездны под дорожкой тянутся лапы, скалятся, вывесив длинные языки, уродливые морды. Не знаю, каких демонов мы разбудили. Магия крови всегда приманивает что-то подобное. И, сорвавшись с дорожки, я не просто перестану быть – я стану добычей тварей, чей облик под стать средневековым гравюрам, изображающим бесов и адские муки. Я не верю ни в рай, ни в ад – я слуга Города, и он мой рай, мой ад, мое чистилище. Но все же повторяю про себя одну и ту же запомнившуюся мне строку псалма Давида: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла». Так идти легче. Я верю в то, что мне удастся дойти. Я удержу глаза открытыми. Я не буду смотреть в алые зрачки тварей, разбуженных запахом крови. Не убоюсь я зла, что разбудила сама. Ни зла, ни крови.

Вот она – долина смертной тени, мрак, окрашенный кровью, и жадные твари внизу. И четыре шага до выхода из Дома. На плече – рука Альдо, он догнал меня и старается помочь. Повязка на моем запястье набухла кровью и зудит. Нельзя дать упасть хотя бы одной капле крови вниз – я дам силу собравшимся внизу призракам, и они перестанут быть бесплотными. Чувствую, как течет по предплечью тонкий ручеек.

Нужно поднять руку к губам, слизнуть кровь – но сил нет, я прижимаю ее к бедру, надеясь, что ткань впитает кровь. Еще шаг. Совсем недалеко до выхода. Дыхание Альдо на моей шее. Мы очень близко друг к другу, а вот Кира – на несколько шагов впереди.

– Давай, милая, давай… – шепчет Альдо. – Еще чуть-чуть.

Я поднимаю ногу, чтобы сделать очередной шаг. Как же тяжело! Кружится голова, словно я потеряла очень, очень много крови. Немеют виски и кончики пальцев, нечем дышать – я глотаю воздух, но он сухой и мертвый, в нем нет ни молекулы кислорода. Сейчас я потеряю сознание. Альдо сжимает мое плечо, двигает меня вперед. Если бы не его рука, я бы уже сорвалась, понимаю я.

– Остановитесь! – звучит высокий женский голос. – Я вам приказываю!

Я назвала бы его властным, если бы под конец хозяйка голоса не сорвалась на визг. А так – это скорее претензия на власть, в которой женщина сама не уверена.

Белая Дева пожаловала.

По мосту бежать не получается, но я стараюсь передвигать ноги побыстрее. За спиной – яркий свет. Пытаюсь обернуться, не обращая внимания на крик Киры: «Не оглядывайся!», но вижу только сияющий белым светом оттенка люминесцентной лампы женский силуэт. Действительно Белая, действительно Дева. Почти Орлеанская – в руке у нее сияющий длинный клинок. Альдо толкает меня в спину ладонью. Еще шаг. Я уже чувствую на плече руку Киры, оборачиваюсь, чтобы схватить Альдо, но промахиваюсь: на моих глазах белобрысый неловко взмахивает руками и падает. В воздухе за его спиной тает сияющая черта. Она ударила его, ударила в спину, и он потерял равновесие, понимаю я.

Больше ничего мне понять не удается – Кира тащит меня в провал непроглядной тьмы.

Упавший с Кровавой Дорожки умирает навсегда, вспоминаю я.

Скалятся, облизываются уродливые морды перед глазами.

Счет два-ноль в пользу Белой Девы.

15

Пустота – и нет в ней ничего, кроме тишины и покоя. В окутывающей меня пленкой пустоте – безмолвие, бессилие и отсутствие боли. Не помню себя, не знаю, кто я и где я, только ощущаю, что за этой оболочкой нет ничего хорошего. Там мне будет больно, я не хочу туда, хочу остаться здесь, где нет ни света, ни тьмы, ни голосов. Почти небытие – и я в нем лишь пульсирующая бессознательная слизь, бактерия, одноклеточное. Я не хочу боли, не хочу наружу…

Но защитная пленка рвется с треском, и приходит боль, которой я боялась. Кажется, у меня сломан позвоночник; от шеи до поясницы мое тело нанизано на огромную булавку, плечи сведены судорогой. Это боль, которую слишком трудно описать – она зеленая и пурпурная, как пятна перед глазами, острая, как когти тигра, и назойливая, как оса над ухом. Я хочу забыться – но кто-то настойчиво тянет меня к более сильной боли.

– Кира, прекрати… – Получается не то стон, не то всхлип.

– Вставай, вставай, – теребит он меня. – Поднимайся!

– Я не могу… спина… – Мне и говорить-то больно.

Кажется, я упала на спину с высоты не меньше десятка метров – на что-то твердое, на чем и лежу. Асфальт? Камень? Земля, пожалуй, была бы помягче. Открываю глаза – Кира сидит рядом, держит меня за руку. Лицо у меня мокрое, майка на груди промокла тоже. Откуда вода? Мы на каком-то берегу – пахнет водой, а упала я на бетонные плиты, которыми он выложен. Я не могу пошевелить ни руками, ни ногами. Паралич? Чувствуют ли парализованные боль? Между лопатками словно загнали коловорот и продолжают высверливать позвонки по одному, наматывая нервы на сверло.

– Только этого еще не хватало, – стонет Кира. – Мы вообще где? Ты можешь определить?

Через боль я пытаюсь взять координаты.

– Кажется… четвертая завеса… или третья…

Кира хватается за голову. Если я не ошиблась – мы еще и отрезаны от верхних уровней. Кира переворачивает меня, не обращая внимания на визг, кладет на живот, задирает майку и начинает гладить вдоль по позвоночнику. Боль в спине постепенно ослабевает и возвращается, только когда он давит указательным и средним пальцем вокруг позвонков.

– Полежи немного, скоро пройдет. Не будь ты Смотрителем…

Не будь я Смотрителем, я вообще не пережила бы падения и где оказалась бы тогда – лишь Городу ведомо. Но мне повезло – я живуча, так просто меня не убьешь. Нужно что-нибудь особенное: оглоед или меч Белой Девы, Гиблый Дом или… что там еще заготовлено для нас на сегодня? Кажется, мы начисто исчерпали лимит везения, спасаясь из одной за другой передряги и громоздя глупость на глупость.

Так оно и получается. Пока мы сидим, точнее, я лежу, а Кира сидит рядом, у небольшого бассейна с фонтанчиками, к нам подходят три молодых человека. Сначала я вижу только их ботинки – что-то навороченное, кожаное и со стальными пластинками на мысках. При этом и кожа, и сталь исцарапаны. От владельцев таких ботинок почему-то заранее не ждешь помощи и заботы. Поднимаю голову и вижу – три богатыря, побритых налысо, в широких джинсах, кожаных куртках и темных очках. На куртках нашиты свастики. Худшая разновидность хулигана – хулиган с идеями. Даже если он получает ногами по голове, то считает себя морально правым – его же бьют за идею, а не за учиненный дебош. И бьют враги народа, кто же еще?

Интересно, подходим ли мы под категорию врагов народа? И какого народа мы можем быть врагами?

– И че это ты тут делаешь? – интересуется один у Киры.

– Сидим, отдыхаем, – спокойно отвечает он.

– А че это ты с нашей девушкой делаешь? – Это уже второй голос.

Чего только не узнаешь о себе из уст юного идиота, думаю я, но прикусываю губу и стараюсь встать. Получается довольно уверенно, хотя сверло в спине вновь принимается за работу. Поправляю волосы, с интересом смотрю на богатырей, которым я в лучшем случае до плеча.

– Да нет, ты ошибся. – Я стараюсь говорить мило и приветливо. – Мы не знакомы. Мы оттуда, через дорогу…

Я чуть-чуть знаю это место, понимаю я, когда встаю и оглядываюсь. Перед нами гостиница, за спиной лесопарк, а слева проходит широкий проспект. Кира молчит, и я ему благодарна. С представителями своего пола эти не церемонятся, с девушками обычно разговаривают без особого хамства, по крайней мере – поначалу. Если, конечно, в ком-то не начинают играть гормоны. Как у этих с гормонами, я пока определить не могу. Начало вечера, и выглядят они если не совсем трезвыми, то пока что ударившими только по пиву.

Вокруг, как назло, нет никого, и даже ни одна машина не проезжает мимо. Неприятная ситуация, учитывая, что их трое и драться – их любимое хобби, а нас двое, и у меня болит спина. Кира, как я помню по драке, с которой началось наше знакомство, отнюдь не мастер рукопашного боя, я, в общем, тоже – серединка на половинку.

Удастся ли убежать? Ох, бежать я буду не очень-то ловко, все из-за той же проклятой спины. Пробежать нужно от силы полкилометра – там перекресток, людно, и догонять нас никто не будет. Но милые мальчики как раз отрезают нас от дороги. Пока они переваривают идею, что мы – из соседнего квартала, я улыбаюсь им мило, но совершенно бесстрастно, как дорогим братьям. Кира подбирается, садится поудобнее – он готов вскочить.

– Не знакомы, так познакомимся. Пойдем, мы тебя до дома проводим, – пытается облапить меня один из парней.

Я осторожно выскальзываю из-под его руки, продолжая улыбаться.

– Да нет, мы пока тут посидим. Я упала, спину ушибла, никуда идти не хочется. Лучше вы с нами посидите. Вас как зовут? Меня – Ира, его – Сергей, мы через дорогу живем, а что мы вас раньше тут не видели? – трещу я, продолжая улыбаться всей собой.

Драки не хочется, ох как не хочется – даже минимальной. От того, что кто-то попытался положить мне руку на плечо, я не переломлюсь. А закончить дело миром очень хочется. Особенно когда внутри закипает белая ярость, такая, что слегка подрагивают колени. Я ненавижу всех этих идейных и безыдейных хулиганов острой злобной ненавистью.