Татьяна Апраксина - Мир не меч

• Название: Мир не меч
• Автор: Татьяна Апраксина
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига, Харвест
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035465-7, 5-9713-2219-2, 5-9578-4072-6, 985-13-7506-3

Город.

Здесь обретают плоть сны и мечты.

Здесь на разных уровнях реальности, разделенных завесами, обитают люди и тенники – вампиры, оборотни, чародеи.

Чем выше завеса – тем меньше людей способны ее пройти и тем сильнее на ее уровне магическая, фантастическая грань реальности.

Но теперь в Городе стало происходить нечто странное и страшное.

Пятая – высшая – завеса обращается в кошмар, больше похожий на бред, а попавшие за нее люди теряют рассудок. Но что хуже всего, безумие постигает и прошедших завесу Смотрителей, веками защищающих Город от Пустоты хаоса.

Как спасти Город?

И главное – от кого или от чего его спасти?

Понять это смогут лишь сильнейший из Смотрителей Тэри Перевертыш и его друг, таинственный тенник Кира…

---

Мы не дождемся спасения, даже если кого-то одного из нас пустим на пропитание – и такой вариант я рассматриваю между делом. Скажем, меня. Во мне примерно пять литров крови, да и большинство тканей насыщено водой. Но выкачать без подручных средств можно не больше двух. Для двоих парней это – двадцать-двадцать пять часов от силы. Если верить в то, что помощь придет… почему бы и нет. Лучше умереть с пользой, чем без нее. Но – сомнительно, ох как сомнительно.

Альдо с Кирой приходят к аналогичным выводам без моей помощи, после чего подходят ко мне и садятся рядом. Очень трогательно – Кира кладет мне голову на колени, Альдо – на плечо, и я сижу, такая вся в красивых мальчиках. В другом интерьере мне это даже понравилось бы. Но сейчас мне наплевать на эстетику – меня больше волнует, есть ли в двух головах, опирающихся на меня, хотя бы тень мысли о том, как мы могли бы выбраться отсюда.

Спрашиваю – нет, ни тени мысли нет. Кира спокоен, как сытый ползун, Альдо уже четыре раза себя похоронил. Думать они не хотят. Им хорошо на травке со мной в обнимку, оказывается.

– Тэри, не мешай мне спокойно думать о вечном, – печальным голосом изрекает Альдо. – Я должен приготовиться, набраться сил…

– Тьфу, позер. Сил ты не наберешься, а когда будешь грызть себе вены, чтобы напиться собственной крови, – потратишь последние.

Альдо вскидывает голову, с ненавистью смотрит мне в глаза. Он красивый сейчас, совсем живой – не то что обычно, манерная кукла. Мне его жаль. Но нужно вывести красавчика из апатии – он сообразителен, он вполне способен предложить оригинальное решение. В конце концов, два Смотрителя и опытный тенник вместе в Дом еще не попадали. Тем более что белобрысый – лучший боец из нашей шестерки… увы, уже пятерки. Не могу привыкнуть…

Думаю, рассказать ли об этом Альдо. Нет, не хочется. Альдо дружил с Ликом больше, чем со мной, и выслушивать череду упреков я не готова. А без этого вряд ли обойдется. Я не хочу доказывать прописную истину – что я не виновата в том, что выжила, а Лик погиб. Мы спаслись чудом – Кира до сих пор не знает, как сумел меня вытащить. Говорит, что испугался до потери рассудка, и сделал что-то, чего не помнит сам, не знает, что говорил тогда. Я не помню тоже – вытряхнуло из головы при переходе.

Скорее всего второй раз этот фокус не сработает.

Кладу руку Альдо на плечо, притормаживаю готового разораться белобрысого.

– Успокойся. В три головы мы придумаем что-нибудь новое и оригинальное.

– Ага, четыре раза, – кривится он. – До сих пор никто не придумал…

– Сколько ты уже здесь? – спрашивает вдруг Кира, не поднимая головы.

– Не знаю, тут солнце не двигается. Часов десять, наверное.

– Пить хочешь?

– Да как сказать. Не очень – я траву какую-то жевал, горькая, отбивает жажду. Но голова кружится.

– От травы?

– Нет, – злится Альдо. – От того, что воды нет!

– Вы мне еще погромче в уши покричите, оба. – И я тоже начинаю злиться. – Давайте лучше попробуем раздолбать к псам этот Дом.

– Раздолбала одна такая. – Альдо явно не верит в мои силы, да и я сама не верю, что у меня в одиночку что-то получится.

– Зачем одна? Нас тут трое.

– Я пытался. – Альдо опускает веки, и я вижу, что у него сильно запали щеки, а под глазами темные круги. – Оно просто не реагирует ни на что. Это снаружи можно взломать. А отсюда – никак.

– Давайте все-таки попробуем. Ребята, так сидеть просто противно, нет?

– Хорошо. – Кира поднимается, берет нас обоих за руки. – Давайте для начала попробуем посмотреть, что это такое изнутри.

Я плохо умею видеть внутренним зрением, зато Кира владеет этим навыком в совершенстве, и я беру с него картинку, дополняю и перекидываю Альдо. Через несколько минут мы уже смотрим вместе. Здание напоминает герметично закупоренную консервную банку с идеально гладкими стенками, мы на дне – три жалких комочка, пытающихся барахтаться. Город никто из нас не чувствует – видимо, Дом отсекает все восприятие; но все же мы подключены к нему, потому что ничего страшного не происходит. Сейчас мы прекрасно ловим мысли друг друга – по большому счету, думаем вместе, просто на три голоса.

«Система с односторонней проницаемостью», – Альдо.

«Вход есть, выхода нет», – Кира.

«По-моему, он абсолютно неразумный. Просто как медный таз…» – я.

«Которым мы и накрылись», – Кира.

«С чем вас и поздравляю», – Альдо.

Я не могу сдержать смех, и единство сознаний рассыпается. Я лежу на траве между ребятами и смеюсь. В небе по-прежнему вечный полдень.

– Немногого мы добились, – пожимает плечами Кира, отсмеявшись. – Разумное, неразумное – это не самое важное в нашей ситуации. Отсюда нет выхода, и как пытаться это разрушить – я не представляю. Все наши усилия будут только подкармливать эту дрянь…

– В каждой системе, – медленно и задумчиво говорит Альдо, – всегда есть маленькая системная ошибка, неполадка или попросту запасной выход. Нужно только суметь его найти.

– Здесь ты видишь этот выход? – Кира оживляется, внимательно смотрит на белобрысого.

По глазам радости моей когтистой я вижу, что у него есть как минимум половинка идеи, но он ждет, пока Альдо сформулирует свои мысли.

– Мне показалось, я еще раз говорю, показалось, что этот проклятый Дом не сможет сопротивляться ритуалу, связанному с кровью. Магии крови. Только он должен быть действительно мощным.

– Кровавая Дорожка? – вскидывает брови Кира.

– Как вариант. Если взять саму идею…

– Вы с ума не сошли, случайно? – подпрыгиваю я. – В замкнутом пространстве, здесь – это же верная гибель! Если дорожка замкнется?

– По крайней мере это быстрее, чем от жажды. – Кира пожимает плечами. – В этом есть свой резон, правда, малая? Или ты видишь другие варианты?

Мне приходится признать, что я не вижу вообще никаких вариантов – не хватает фантазии. Дорожка – особая разновидность прохода, созданная на крови открывающего, – очень сильный и довольно жуткий обряд. Я знаю о нем лишь понаслышке и много лет не слышала, чтобы кто-то использовал его. Что Кира осведомлен, как его проводят, я нисколько не сомневаюсь. Но откуда Альдо, всю жизнь презиравшему «штучки тенников», – ему-то откуда знать детали?

– У нас получится совершенно ненормальный обряд. Нам в принципе нужны свечи, кровь трех невинных девушек, чаша из черного камня, посох из рябины… и тому подобная хренотень, – неромантически заканчивает перечисление компонентов Кира. – И еще должна быть ночь. А тут ночи не дождешься. Так что я понятия не имею, что мы сотворим. Но хотя бы попытаемся.

Альдо кивает, и я изумляюсь – желание жить способно заставить белобрысого согласиться с тенником. Вот это новость, кто бы мог подумать.

– Кира, а если у нас нет ничего, кроме крови не вполне невинной девушки и двух юношей, позвольте сделать вам обоим такой комплимент, – раскланиваюсь я. – Что у нас получится в итоге?

– Понятия не имею. – Он ехидно щурит глаза. – Возможно, залитый кровью газон и три трупа, возможно – выход отсюда. Или что-то третье. Ну что, приступим?

– Нет, подождите. Я хочу кое-что рассказать. Может быть, это пригодится. Да и перед ритуалом сосредоточиться поможет, – вдруг кладет нам обоим руки на плечи Альдо.

– Сказку? – с интересом спрашивает Кира.

– В некотором роде. Итак…

…Великий Лучник в зенит направил стрелу, что летела ветра быстрее, и к солнцу стрела направилась в сердце, и ранила солнце, и пала на землю кромешная мгла, окутала тяжким своим покрывалом; и не было жизни в бессветных пределах. Объяла тоска опустевшую землю, ни птичьего пенья, ни детского смеха не слышно отныне. Метались во тьме вдруг ослепшие люди, и путали с хлебом тяжелые камни, и в пропасть срывались, не видя дороги. Увяли высокие травы, и больше деревья плодов не давали. И Лучник – смеялся.

Ни волки, ни змеи, ни прочие твари отныне потомства земле не давали, но не было счастья для прочих живущих, ведь равно лишились они пропитанья – и хищные птицы, и кроткие лани, и гордые люди, и рыбы морские. Лишь плач раздавался – то плакали горы, леса и равнины, все плакали хором. А Лучник смеялся.

Ни пахари – плуга, ни воин – оружья сыскать не могли, и отчаянье длилось, но не было счета их сроку страданий, ведь не было света и не было ночи, и даже луна не могла стать утехой, ведь светом светила она отраженным. А солнце стрела метко ранила в сердце, и свет излучать оно перестало, лишь падали вниз раскаленные слезы, но вмиг остывали. А Лучник – смеялся.

Но все же нашелся отчаянный воин, поднялся на холм он, меча не утратив, и там, на вершине, вспорол себе вены, и кровь он собрал в прозрачную чашу. И кровь засияла. Тот свет был не схож с светом теплого солнца, но все же он тьму разгонял, и надежда вновь к людям вернулась. Недобрым был свет, что от пролитой крови, и многие, видя его, бесновались, и брат поднимался на брата во гневе. Но все же был свет. И задумался Лучник.