Константин Кривчиков - Когда дует ветер

• Название: Когда дует ветер
• Автор: Константин Кривчиков
• Жанр: Фэнтези

Остросюжетный приключенческий роман о дружбе, любви и предательстве

---

А начался спор с того, что приятель, бортник, ненароком задел скорняка, принизив род его занятий.

— Ну, вот ты, скрняк, — заметил первобытный пчеловод, запинаясь языком за зубы после третьей колы* муссы. — Шкры там вделываешь, одежду шьешь. Это хршо. Но без одежды пржить можно. А без меда — ни за что.

— Почему? — удивился скорняк.

— А так, — ответил приятель. — Смтри.

Встав с пенька, бортник снял с себя малису и, оставшись голышом, довольно, хотя и криво, улыбнулся:

— Вот, вишь? Я без малисы и хоть бы хны.

— И чего? — спросил скорняк, пытаясь дотянуться до бурдюка с муссой, лежащего у пенька. Но бортник отодвинул посудину с живительной влагой в сторону.

— А вот того. Без одежды пржить можно, а без меда — нихда. А кто мед добывает? Бо-о-ртники. А, значит, я, бо-о-ртник, главный в лесу члвек. В смысле — самый важный.

— Да ну? — не поверил скорняк, не теряя надежды добраться до бурдюка. Но вредный бортник отодвинул его еще дальше за пенек. — Это почему?

— А кто, кроме меня, мед добудет?

Обиженный скорняк задумался. Бурдюк с муссой принадлежал его приятелю, но поведение того в данный момент не соответствовало стандартам дружбы.

— А я добуду. Спорим?

— Сприм! — охотно согласился бортник. — А на что?

— А на него, — скорняк показал пальцем на бурдюк. — А я — шкуру ставлю. Бобра. Пшли?

— Пшли.

И они, пошатываясь, двинулись в чащу. Вскоре бортник привел приятеля к высокой сосне. Скорняк задрал голову, и она закружилась — дупло располагалось высоко. Ну, просто очень высоко.

— Смтри, выско, — добросовестно предупредил приятель. — И они того, ксаются. Ох и злы-ые. Плзешь? А то того, шкру гони.

Скорняк на секунду засомневался, но занозистый характер и мусса подталкивали на опрометчивый поступок.

— Пльзу, — ответил он самоуверенно. И полез.

Несмотря на большую высоту, до дупла спорщику кое-как добраться удалось. Но когда он попытался вытащить из дупла кусок меда, дикие пчелы набросились на грабителя. А дикие пчелы, заметим, очень злые насекомые. Когда они начали жалить скорняка, тот попытался отмахнуться и сорвался с дерева. С высоты этак метров десять. Хотя в народе и бытует мнение, что пьяным духи помогают, но Оман Лашуй скорняку помогать не захотел. Возможно, рассердившись на него за самоуверенность. Несчастный упал на землю головой вниз и сломал шею к большому удивлению пьяного приятеля.

Так, в результате несчастного случая, Павуш и Данул остались без отца. Пришлось Олие воспитывать сорванцов в одиночку. Хорошо хотя бы, что особенно не голодали. Разве что затяжной зимой, поближе к весне, когда запасы подходили к концу, пояса подтягивали. Помогало то, что Олия была знахаркой-ведуньей — человеком уважаемым, за услуги которого полагалось благодарить. Много Олия не брала, — совесть не позволяла обирать сородичей, — но на прокорм хватало.

Однако братья, один из которых постоянно выдумывал смелые и оригинальные идеи, а второй ни секунды не мог усидеть на месте, считали себя мужчинами, коим не гоже находиться на иждивении у женщины. Следуя этому принципу, они регулярно совершали дальние вылазки в лес в поисках съестного, заставляя мать лишний раз волноваться и переживать.

— Малы вы еще без взрослых по лесу шастать, — укоряла она 'паршивцев' после каждой длительной отлучки. Но, куда там! 'Шилья' они и есть шилья. Разве можно бездельничать с таким инструментом в голове и в еще одном, тоже очень важном для человека, месте?

Вот и нынче мать с утра наказала братьям оставаться в землянке, а сама ушла по делам к сородичам. Надо было навестить молодую лесовичку, которой в скором времени предстояло рожать первого ребенка. Девушка себя плохо чувствовала и Олия понесла ей сушеных трав, чтобы заварить настой.

Едва мать выбралась из землянки, Данул тут же соскочил с лежанки и, подбежав к узкому лазу, завешанному оленьей шкурой, высунул на улицу кудрявую рыжую голову с оттопыренными ушами.

— Тепло, — сообщил он брату, который только продирал со сна глаза. — Куда сегодня пойдем?

— Дай подумать, — пробурчал тот. — Поедим сначала. Чего там мама оставила?

Пока жевали вареные корнеплоды, в голове Павуша возник план.

— Сегодня пойдем на озеро, — предложил он. — Попробуем рыбы поймать.

— А не рано? — засомневался младший. — Вода еще холодная.

— А мы не сетью, ловушки пока поставим.

— Все равно надо в воду лезть.

— Ну и что? Возьмем трут, разожжем костер, потом согреемся. А по дороге грибов соберем. Вот мама обрадуется.

— Мама говорила, чтобы мы весной грибы не собирали, — по привычке продолжал возражать младший брат. Он всегда или спорил или просто возражал. На всякий случай. — Заболеть можно и того…

— Это если сырыми есть. А мама их сварит — вкуснятина. Пошли.

И братья отправились на озеро.

Идти можно было двумя путями. Низиной, вдоль ручья, или верхом, через поросший густым кустарником холм. Через холм — короче, по берегу ручья — удобнее. Решили идти через холм: озеро находилось довольно далеко, а еще надо костер разжигать, на рыбу ловушки ставить…

Роль разведчика выполнял Павуш. Когда ребята куда-то направлялись, один из них всегда двигался немного впереди, как разведчик. Этому они научились от отца, когда ходили с ним вместе в чащу.

Лес всегда опасен, — учил отец. Из-за любого дерева, куста в любой момент может появиться угроза. Зверь ли, злой чужой человек… Или гадюка из-под пня выскользнет. Цап — и готово. Поэтому кто-то один всегда должен находиться впереди, чтобы предупредить остальных об опасности. А те уже пусть соображают: спешить на помощь или бежать за подмогой.

Когда они были втроем, отец всегда шел впереди, чтобы первым встретить опасность. Как самый старший и сильный мужчина. Когда отца не стало, Павуш попробовал занять его место. Но Данул постоянно скандалил и требовал равноправия. И братья решили, что ответственный пост разведчика-дозорного будут нести по очереди.

На озеро первым бодро шагал Павуш, а Данул вприпрыжку следовал за ним, успевая там, где позволял рост, срывать с веток зеленые почки и закидывать их в рот. Компанию ребятишкам составлял юный добер* Гав — щенок прирученных 'добрых волков', которые уже несколько поколений жили вместе с лесовиками. Он то перемещался между Павушем и Данулом, путаясь у них под ногами, то скрывался в чаще, по своим доберским делам. А еще Данул с Гавом развлекались тем, что мальчик кидал в сторону короткую палку, а добер с визгом бросался за ней и, ухватив зубами, начинал изображать хищника, поймавшего ценную добычу. Крысу там, или суслика. При попытке лишить его 'добычи' Гав на полном серьезе скалил зубы и рычал, вызывая у Данула приступы смеха. Павуш эти детские развлечения игнорировал — разведчик не должен отвлекаться по пустякам.

Мальчики дошли до холма и начали подъем по склону: относительно невысокому, но крутому. Взрослые лесовики, особенно летом, ходили здесь редко: высокие колючие кустарники, разрастаясь, превращались в почти непроходимую чащу, где в изобилии водились змеи. Но у братьев была проложена своя тропинка между зарослями, а змей они не боялись: мать-знахарка постоянно имела с ползучими гадами дело и детей потихоньку приучала. 'В лесу жить, — со змеями дружить', - часто повторяла она.

По мере приближения к верхушке холма Павуш замедлил ход, чем вызвал недовольство всегда торопящегося куда-то младшего брата. Но старший брат знал, что сверху открывается хороший обзор на ту сторону. С одной стороны, ты все видишь, но и тебя издалека заметно. Тем более, весной, когда листья еще только начинают распускаться. Настоящий разведчик должен учитывать такие нюансы. А Павуш хотел стать настоящим разведчиком, таким, каким когда-то учил быть отец.

Пригнувшись, Павуш быстро пересек небольшую поляну на самой макушке холма и спрятался за стволом старой березы. Склон с этой стороны был еще более крутой, а местами и обрывистый. Внизу, в лощине, протекала небольшая речка, бравшая исток в озере, куда и направлялись братья. Озеро подпитывалось ручьями, стекавшими с окрестных холмов и предгорных склонов. В период весеннего паводка уровень воды в нем резко поднимался, заставляя единственный исток резко выходить из берегов. В такие дни бурлящий поток иногда доходил до склона холма, подмывая его. Но сейчас вода уже спала, оставив после себя на широком отлогом берегу коряги и обломки древесных стволов.

Павуш посмотрел налево и уловил там какое-то движение. Еще не разглядев толком, он подал предупреждающий знак рукой младшему брату, недовольно переминавшемуся с ноги на ногу в десятке шагов от него. Заметив сигнал, Данул присел на корточки и гусиным шагом присеменил к березе.

— Тихо, — прошипел Павуш, пригибая рыжую голову брата. — Ложись на живот. Видишь?

Внизу из-за деревьев показались всадники: один, второй, третий… Павуш старался подсчитать, но пальцы на руках закончились. Больше десяти. Очень много. Во всей общине насчитывалось лесовиков два раза по десять и еще четыре пальца — это Павуш знал от матери. И то, вместе со старым Блухом, который умер зимой. Значит, один палец можно разогнуть. А этих сколько? Не снимать же драпы*? Но очень много. И все — мужчины.