Айрис Мердок - Ученик философа

• Название: Ученик философа
• Автор: Айрис Мердок
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-39045-8

«Ученик философа» — знаковая трагикомедия выдающейся британской писательницы, признанного мастера тонкого психологизма.

Жизнь курортного городка Эннистон тихо крутится вокруг купален и целебных источников. Тихо до тех пор, пока в город не возвращается самый знаменитый его уроженец — профессор философии Джон Роберт Розанов, ищущий приличного кавалера для своей красавицы внучки. А его некогда любимый ученик, давно променявший философию сперва на искусствоведение, а затем на пьяный дебош и беспорядочные половые связи, пытается понять, вправду ли он хотел утопить дождливой ночью законную супругу, или это ему лишь померещилось…

Впервые на русском языке!

---

Диана уже поплавала и теперь, одетая в элегантное шерстяное джерси, элегантную шерстяную шапочку, гармонирующие перчатки, пальто, шарф, сапожки и шерстяные носки, в которые она заправила брюки, сидела в саду Дианы. В дальнем от бассейна конце сада, за забором, виднелись раскопанные римские развалины — низкие стены и несколько ям; несомненно, они имели большое научное значение, но были ничуть не живописны. В одном конце сада располагался небольшой горячий источник — Ллудов источник, или Шалунишка, который недавно произвел фурор, выбросив необычно высокий фонтан. Вода в источнике была страшно горячей, из земли выходил почти кипяток. Однако нормальные выбросы воды, происходившие регулярно, были не опасны, поскольку достигали в высоту лишь грех футов, а чашу, в которую падала вода, теперь окружили некрасивой оградой, чтобы не пустить к источнику отчаянных юнцов, которых Шалунишка в основном и соблазнял своими шалостями. Чаша была грубая, массивная, ничем не украшенная, из местного желто-коричневого камня. Диаметром футов пять, глубиной три фута, в середине — дыра или трещина, из которой выбрасывалась обжигающая, брызгающая струя и утекала прочь. Все верили, что вода поступает из земли сама по себе, а не подается из основной системы. Официальный путеводитель выражался на этот счет очень туманно — возможно, с умыслом.

У чаши были деревянные скамьи, и на одну из них, смахнув изморозь экземпляром «Эннистон газетт», села Диана вместе с отцом Бернардом и миссис Белтон. Миссис Белтон была та самая «мадам», уже очень старая, которая много лет назад втянула Диану в ее нынешнее ремесло. Диана обычно избегала миссис Белтон, чтобы не будить неприятных воспоминаний и еще — из-за ее напыщенного, раздражающего всезнайства. Она, как и сама Диана, преуспела на своем поприще. Миссис Белтон была хороша собой и неглупа и на деле осуществила одно из давних мечтаний Дианы — приобрела красивый дом, где (по слухам) собирались за выпивкой и разговорами художники и интеллигенция. Одно время считалось очень шикарным ходить к миссис Белтон не за продажной любовью, а для бесед. (Возможно, это лишь миф; я никогда там не бывал и не знаю.) Но пора славы миссис Белтон миновала, и даже Диана теперь жалела ее. После полицейской облавы (поговаривали о наркотиках) миссис Бел-тон продала свой красивый дом и теперь выглядела косматой опустившейся старухой. Диана сидела в саду, надеясь бросить беглый взгляд на Джорджа, которого ей сейчас ужасно хотелось увидеть. Джордж установил правило: в Купальнях они не разговаривают и не показывают, что знакомы; но Диана думала, что если он застанет ее одну, то, может быть, нарушит правило. Однако тут же явилась миссис Белтон, а за ней священник.

Отец Бернард, сидя рядом с Дианой и перегнувшись через нее к миссис Белтон, зазывал старуху к себе в церковь.

— Миссис Белтон, приходите к нам на службу. Вот увидите, у нас так красиво.

— Я никогда не бывала у вас в церкви. Нет, заходила. Она похожа на базар.

Миссис Белтон была нонконформисткой.

— Вы же не ходите к себе в церковь, так приходите ко мне. Придите к теплу и свету. Вам холодно, и душа ваша во тьме.

— Кто сказал, что моя душа во тьме? — возразила миссис Белтон.

— Я говорю. Придите туда, где любовь.

— Ваша церковь как лавка, расфуфыренная под Рождество. Все багряное. По мне, это и не церковь вовсе.

— Такие драгоценные дары, и все бесплатно! Просите, и дастся вам, стучите, и откроется. Придите к нам на базар! Багряный — цвет греха и цвет искупительной крови. Омойтесь кровью агнца, погрузитесь в нее и плывите к спасению. Вы ведь когда-то все это знали, так вспомните, будьте как малое дитя, родитесь вновь, примите оправдание и спасение.

— После смерти ничего нет, — ответила миссис Белтон.

— Царство Божие — здесь и сейчас, — сказал священник, — Тайна нашего спасения — вне времени. В вашей жизни не хватает волшебника. Он ждет вас. Это Иисус. Встаньте перед ним и скажите только: «Помоги… помоги мне…»

Отец Бернард произносил все это, страстно подавшись вперед и незаметно для миссис Белтон держа Диану за руку. Он забрался рукой в перчатку Дианы и мял ее ладонь. Диана привыкла к странностям своего пастора, но так и не научилась его понимать.

Миссис Белтон встала. Она сказала:

— Вам никто не давал права так про меня думать. Я знаю, что вы думаете и почему так настроены. Не лезьте в чужие дела, лучше о своих подумайте — судя по тому, что я слышала, вам самому рано или поздно понадобится помощь.

И, обращаясь к Диане:

— Пока, милочка. Я пошла плавать.

Пока она удалялась с надменностью, которую придает осанке артрит, на краю бассейна внезапно возник Джордж в плавках. Диана вырвала руку у священника, оставив ему перчатку. Видел ли Джордж, подумала она. Джордж нырнул в бассейн и исчез в облаке пара.

— Старая дура, — сказал отец Бернард, — Чтоб ей утонуть.

Он рассеянно вернул Диане перчатку.

— Я проповедую благую весть. Никто не слушает. Автоматическое спасение. Ни времени, ни сил не надо тратить. Только кнопку нажать — и душу зальет свет.

— Мне вы такого не говорили, — сказала Диана.

— У тебя нет простой веры. А у нее есть.

— А у вас?

— Я стар, стар…

— Нет, вы не старый.

— Спасение — вне времени. Ты видела призрак Джорджа?

— Да. Почему призрак?

— Нереальный. Из эктоплазмы.

— Если б только вы помогли Джорджу.

— Все хотят, чтоб я помог Джорджу. А я не могу. Если я возложу на него руки, схвачу его за горло, у меня в руках окажется лишь тающая, податливая субстанция, будто подогретый зефир. Это мое проклятие, а не Джорджа.

— Не надо о проклятии. Расскажите ему про Иисуса. Что-нибудь расскажите.

— Если Господь приведет его ко мне, Господь и даст мне слова. А пока Джордж мне скучен. Приходи ко мне в гости, дитя мое. На вечный багряный базар. А теперь я пошел плавать. В нашем богоспасаемом граде это решает все проблемы.

Диана подумала: «Джордж так одинок, он сам выстроил свое одиночество». Может, это и имел в виду отец Бернард, назвав Джорджа нереальным. И вздрогнула при мысли о том, что ей предстоит вернуться в собственное одиночество.

На широкой глади открытого бассейна иные плескались быстро, скрытно, другие плавали целенаправленно, ища знакомых, третьи систематично, одержимо мерили бассейн из конца в конец, ничего не видя, глубоко погрузив головы в теплую воду. Алекс, мешкая посреди бассейна, столкнулась с Адамом. Они со смехом вцепились друг в друга. На суше их тела не могли найти общего языка. Алекс никогда не целовала внука, не касалась его. В воде все было по-другому: они обретали новые тела, прекрасные, свободные, теплые, грациозные. Обнявшись, они качались в воде, как поплавки. Они иногда встречались так, словно втайне. «Как хорошо, правда?» — «Да». Они всегда возносили простую хвалу водам, словно каждый раз эта благодать оказывалась для них сюрпризом.

— Как Зед? — спросила Алекс.

— Хорошо. А ты как? Все хорошо?

Адам, встречая Алекс в воде, каждый раз интересовался, все ли у нее хорошо.

— Да, хорошо. Я очень рада тебя повидать.

— Я тоже.

Они расстались и уплыли в разные стороны.

Джордж оторвался от тошнотворной картины купания младенцев, немедленно забыл про Адама, проследовал в раздевалку и скоро оказался в бассейне. Он прошел вдоль бортика, ища свободное место меж пловцов, чтобы нырнуть, но не заметил Диану да и не думал о ней. Он стал плавать из конца в конец бассейна идеальным эннистонским кролем, словно не прилагая усилий, глубоко погружая голову, и каждый раз, доплыв до конца, вынимал руку из воды при повороте, чтобы коснуться стены. Темные волосы закудрявились на макушке, совсем как у Брайана. Джордж дышал незаметно, таинственно, глубоко в воде, словно и впрямь стал рыбой и пропускал через жабры целительную воду.

Габриель, которая уже поплавала, оделась и стояла на краю бассейна, заметила Джорджа, приближающегося по намеченной им самим линии. (Плавание на дальность в бассейне было самым важным занятием, и все остальные пловцы уступали дорогу этим невидящим фанатикам.) Габриель встала так, что оказалась как раз над ним, когда он, не поднимая головы, изогнулся и развернулся. Она увидела (хотя, конечно, видала и раньше), как у Джорджа растут волосы, точно как у Брайана, хотя Джордж маскировался, зачесывая волосы от косого пробора через макушку. Это наблюдение всегда доставляло Габриель удовольствие. Ей было приятно смотреть на Джорджа незаметно для него и еще нравилось, что его рука дотрагивается до стенки бассейна прямо у нее под ногами. Джордж почти сразу же исчез в облаке пара. Габриель стала ждать его возвращения. Брайан, тоже уже одетый и стоявший неподалеку, смотрел, как Габриель смотрит на Джорджа. Он подошел к ней.