Саймон Браун - Сын соперника

• Название: Сын соперника
• Автор: Саймон Браун
• Жанр: Фэнтези

Мир, удивительно близкий к нашему XVIII веку — и в то же время разительно от него отличающийся…

Здесь войны ведутся при помощи ружей и пушек, а королевские дворы блистают роскошью и изысканной культурой, но при этом аристократические дамы и кавалеры владеют магией, вступающей в силу, лишь если ее носитель совершит убийство жертвы-Избранного.

Здесь правят великие государи, плетутся тонкие дипломатические интриги, а на холодное оружие накладываются таинственные чары…

Здесь императрица могущественной Хамилайской империи Лерена, одержимая идеей завоевания всего материка, получает в свою власть таинственное магическое орудие Сефид — оружие, которое должно раз и навсегда переломить исход затянувшейся войны с королевством Ривальд.

Однако применение Сефида опасно не только для тех, против кого он обратится, но и для тех, кто дерзнет пустить его в ход…

---

Хозяин двора сначала пытался как-то возмущаться происходящим, но звонкие монеты, полученные от советника, заставили его не вмешиваться. Более того, он выказал заинтересованность в том, чтобы подобные собрания проходили как можно чаще. Но с условием, что патриоты не будут вмешиваться в его дела. Впрочем, многое из сказанного находило отклик в душе владельца гостиницы, поэтому он все чаще прислушивался к разговорам гостей.

Когда постоялый двор был уже достаточно заполнен, а количество выпитого гостями перешло определенную границу, Кайсор с силой ударил по деревянному столу пивной кружкой и прокричал:

— За Кидан!..

Болтовня в кабаке разом прекратилась, и присутствующие стали оборачиваться, чтобы понять, кто прервал их умные беседы.

— За Кидан! — повторил советник, вновь ударяя кружкой по столу. — И за его истинных сыновей!

После этого Ланнел и другие сподвижники Кайсора тоже загремели кружками, подвигнув присутствующих повторить их тост. Стремясь успеть высказаться до того момента, как все действо перерастет в хаос, Кайсор встал.

Потихоньку шум утих: все уставились на него.

— Хамилайцы — наши друзья, — негромко начал советник. — Они прибыли издалека, чтобы освободить нас от ига ривальдийцев и Кевлеренов.

Он кивал в такт собственным словам, и многие из присутствующих машинально начали повторять его движения.

— Они хорошие люди, я уверен, — продолжал Неври. — У них есть свои дома… куда им и следует возвратиться!

Послышался одобрительный гул.

— Возвратиться домой, к своим женам…

Гул усилился.

— … вместо того чтобы ошиваться возле наших! — почти выкрикнул Кайсор.

Гул стал настолько громким, что советнику пришлось повысить голос:

— Но они остаются. Без приглашения. Оккупируя нашу землю. Скалясь на нас с завоеванного ими острова!..

Кто-то из присутствующих в гневе вскочил, но был быстро остановлен соседями, желавшими дослушать речь Неври до конца.

Однако теперь и Кайсор почти кричал — с гневом и глубоким возмущением. Ланнел с соратниками начали ритмично стучать кружками по столам.

— Сначала нас захватил Ривальд, затем — Хамилай! Мы были свободны, мы должны снова стать свободными!..

На последнем слове советник со страшным грохотом опустил кружку на стол. На мгновение повисла странная и пугающая тишина.

Кайсор воспользовался ею и тихо, угрожающе произнес:

— Да, хамилайцы — наши друзья… но только когда они в Хамилае!..

* * *

После смерти Китайры Гэлис не любила бывать в Цитадели. Однако, поскольку хамилайские солдаты были единственными, кто мог использовать Цитадель по назначению, было решено, что Гош, Кадберн и Гэлис по очереди будут с ними дежурить.

В этот день она проверяла, как чинятся стены, поврежденные огнем лонггонов во время нападения Майры Сигни и его приспешников-плутократов. По совету Кадберна стратег приказала инженерам хорошенько заделать проломы.

Эриот помогла организовать дополнительные бригады рабочих, трудившихся посменно. Увидев это, Полома приказал снарядить на подмогу отряд коренных киданцев. Гэлис с удовольствием наблюдала, как все три группы очень продуктивно трудятся сообща. Под руководством инженеров произошло объединение колонистов и киданцев, пусть даже и временное.

Полома с неподдельным интересом наблюдал за работами. Особенно его восхищал профессионализм инженеров.

— Знаешь, что больше всего поразило меня во время ссылки в Омеральте? — спросил он у Гэлис.

Она покачала головой, не слишком заинтересованная в разговоре.

— Университет.

Это привлекло внимание стратега. На нее вновь нахлынули воспоминания о Китайре, но вместе с ними и менее приятные мысли о канцлере Малусе Майкоме.

— Университет?…

— Я считаю, что он — важный элемент могущества вашей нации. Он выпускает грамматистов и стратегов, физиков и управленцев.

Мальвара кивнул в сторону стены:

— А еще — инженеров. Кевлерены дали Хамилаю могущество, а университет подготовил солдат, клерков и ученых, чтобы сохранить и преумножить его. Университет и отличает Хамилай от Ривальда.

— Но Ривальд гораздо меньше… — начала Гэлис.

— Как когда-то Хамилай. Дед императрицы Лерены предвидел расширение империи. Не случайно он основал Университет Омеральта. Мудрый человек. Он понимал, что происходит.

— Скорее всего…

— Я тоже достаточно умен, — без лишней надменности произнес Полома. — В самом деле: ты, Гош и я — все умные люди. Возможно, не чета деду Лерены. Но почему бы нам сообща не основать здесь, в Кидане, нечто подобное?

Гэлис обдумывала предложение.

— Хорошая мысль, — сказала она, словно увидев свое будущее, заметно отличавшееся от настоящего, где ей приходилось заботиться о поселенцах и защищать город от новых нападений. Она видела себя наставником новых стратегов, которые помогут Кидану обрести славу великого города…

Тут словно облако закрыло солнце. Гэлис возвратилась к реальности.

— Это красивая мечта, Полома. Но для университета нужны финансовые вложения, здания, учителя и студенты.

Префект улыбнулся.

— Вот их у нас сколько хочешь. Многие из моих людей захотят учиться или сменить профессию. К тому же учителей для начала нам хватит. Мы можем использовать уже имеющиеся строения — например, дома плутократов, конфискованные советом. А здание Ассамблеи вообще используется только в период заседаний…

— А деньги? Я знаю, что Кидан — крупный центр торговли, однако если сравнить его с торговыми городами Хамилая, да даже Ривальда, то нам еще далеко до серьезного уровня…

— Ты забываешь о таких кораблях, как «Ханнема», «Грейлинг», «Зарим» и «Лакстон», — сказал Полома.

— Я не забыла о них, — возразила Гэлис, хотя на самом деле уже давно не вспоминала о кораблях.

Да, с тех самых пор, как капитан Авьер на сторожевом судне «Аннглаф» согласился сопроводить их обратно в Хамилай, загрузив корабль товарами с Новой Земли, которые надеялся обменять на продукцию имперских фабрик, необходимую Кидану, — например, на огнестрелы…

— Эти суда уже составляют ядро торгового флота, — продолжал префект. — Нет причин, по которым они не могут торговать с прибрежными жителями. Кроме того, можно будет построить корабли по их типу… В конце концов, они ведь не предназначены для перевозки колонистов обратно в Хамилай, так ведь?

Стратег улыбнулась.

— Нет, друг мой, конечно же, нет.

Полома потрепал девушку по плечу.

— Кстати, если использовать корабли для торговли, это сразу скажется на киданцах. Они захотят зарабатывать деньги. Ты ведь сама сказала, что это город торговцев…

Гэлис проводила его до ворот Цитадели.

— Я нашла еще один способ объединить наши народы. Множество солдат, приехавших с Мэддином, пополнили ряды рабочих. Почему бы не использовать их в народном ополчении? Мы поставим драгун рядом с киданцами, которых они будут обучать обращению с огнестрелами. А в случае опасности у нас будет уже не три батальона, а целых шесть.

Идея пришлась по душе Поломе. Он сказал, что предложение наверняка пройдет в совете без труда.

После его ухода Гэлис взобралась на вершину внутренней стены и окинула взглядом город. Ее сердце было полно сомнений, но в то же время там зародилось ощущение, что битвы прошлого заложили отличный фундамент для будущего Кидана. А самым лучшим кирпичом и цементом для новых стен являлись люди — с их желанием и уверенностью в успехе.

Мы на Новой Земле, подумала девушка. А разве это не лучший дом для новых надежд?…

* * *

Глаза Ланнела Тори привыкли к темноте. Бедняга находил некое утешение в том, что бодрствовал, когда все остальные спали; он был начеку, когда все остальные — нет.

Он дремал днем, урывая часок-другой. Ланнел понимал, что настоящий мужчина не должен так жить, а он стремился доказать себе, что является именно настоящим мужчиной. Особенно теперь, когда стал последователем Кайсора Неври.

Еще до встречи с советником Ланнел инстинктивно чувствовал, что в его городе слишком много приезжих. Он ненавидел ривальдийских солдат, которые вели себя в Кидане как в собственном борделе; ненавидел бледного Кевлерена, изредка бросавшего на него косые взгляды… Когда из-за моря прибыла экспедиция с Поломой Мальварой, Ланнел ликовал. Ликовал, несмотря на то, что во главе нее стоял другой ужасный Кевлерен. Изгнание плутократов и их ривальдийских приспешников Тори отмечал вместе со всем городом. Однако назавтра хамилайцы никуда не исчезли. И на следующий день — тоже. А затем они начали строить для себя дома…

Ланнел чувствовал себя так, будто над ним надругались. Словно его тело было городом, а хамилайцы — паразитами, чумой, наказанием. Они должны быть выдворены из Кидана!..