Константин Сомов - Война: ускоренная жизнь

• Название: Война: ускоренная жизнь
• Автор: Константин Сомов
• Жанр: История
• Год: 2010

Книга эта начиналась тридцать лет назад, когда мальчишка Костя Сомов услышал на рыбалке от старика историю о том, как жили на войне. Не воевали — жили. Это в кино на войне всегда стреляют. На самом деле боевые действия занимают на войне не так уж много времени. В своей книге Константин Сомов приводит слова нашего земляка, бийчанина Героя Советского Союза Сергея Баканова: «После войны подсчитал: наступал, то есть по-настоящему воевал, восемьдесят восемь суток, в госпиталях валялся, то есть бездельничал — 315 суток, в обороне был 256 суток, учился на командира под Сталинградом 50 суток. И до того, как попал на фронт, околачивался во Владивостоке — 350». Хотя все это тоже была война, но в каждом из этих состояний она была разная. Про это и книжка.

В книге 600 страниц. Сравнительно немного, а вышла целая энциклопедия. Но не холодная и безжизненная, какими обычно бывают энциклопедии, а трогательная и человечная. Всех жаль — и русских, и немцев, и обобранных командиром Попеску качающихся от недоедания румын.

Константин Сомов упоминает сотни разных людей, и о каждом хочется узнать — дожил ли он до Победы? Прочитал, например, про то, как попавшие в окружение бойцы 364-й дивизии стащили у комдива Филиппа Соловьева жеребца — последнюю уцелевшую лошадь. Комдив не стал искать виноватых, подосадовал лишь: «Думаете, мне есть не хочется? Жалко было дураку… Надо было съесть»… Долго искал в разных книжках, выяснил — выжил Филипп Соловьев после окружения и даже командовал потом корпусом.

О многом из того, что написано Сомовым, до него так подробно не писал никто — например, кому, за что и сколько на войне платили денег. Оказывается, еще в августе 1941 года приказом Верховного главнокомандующего для летчиков была введена денежная награда за каждый сбитый немецкий самолет — тысяча рублей. (Логика есть: войну ведь называют работой, а за работу надо платить).

В большинстве же книг, написанных в последние годы, именно заряд любви и сострадания просто не предусмотрен. Авторы придумывают детективный сюжет, помещают в военный антураж любовный, авантюристический или шпионский роман. Возможно, они полагают, что правда о войне — слишком горькая таблетка, надо подсластить или чем-то отвлечь внимание читателя. А скорее всего — так проще: не надо ходить по архивам, не надо слушать стариков. Да их ведь еще найти надо — ветеранов. Вместо этого одни авторы своими книжками воюют с другими: напишет кто-то про Великую Отечественную войну одну книжку, а ему в ответ — десять. А годы идут, и тех, кто помнит войну, остается все меньше. Очень скоро о Великой Отечественной не останется у нас ничего, кроме памяти, заключенной в книжные переплеты. Война становится далекой, перестает быть страшной, а если она не страшна, то чего бы не повоевать вновь? И от того, какими будут книги о войне, зависит, каким будет наше будущее и будущее наших детей…

---

В дальнейшем с целью увеличения эффективности действий того или иного рода войск увеличивалось денежное содержание бойцам и командирам, в них воевавшим. К примеру, в создаваемых специально для борьбы с немецкими танками (главной ударной силой врага на земле. — Авт.) противотанковых полках, дивизионах и батареях. С июля 1942 года для их начальствующего состава были установлены полуторные, а рядовому и младшему составу — двойные оклады денежного содержания.

Артиллерист Михаил Черномырдик вспоминал, что «все солдаты и офицеры получали двойной денежный оклад, и нам засчитывалась выслуга лет — полтора года за год в ИПТАПе» (истребительно-противотанковый полк. — Авт.).

С октября 1942 года на 40 % выше, чем в ближне-бомбардировочной авиации, стали оклады летного состава в авиации разведывательной. Когда в марте 1942 года из военно-воздушных сил была выделена авиация дальнего действия, учитывая специфику полетов, в мае 1942 года денежное содержание летному составу повысили на 30 %, а инженерно-техническому — на 15 %. По воспоминаниям летчика-штурмовика 566-го штурмового авиационного полка Леонида Дубровского, «летчик получал 900–1100 рублей в месяц, кроме того, что его и кормили, и одевали».

В том же мае 1942 года были установлены повышенные оклады снайперам (с 25 до 200 рублей. — Авт.). До этого они были повышены — в январе 42-го личному составу железнодорожных частей, занятых в восстановительных работах, а еще раньше, в сентябре 1941 года, — десантникам (от 15 до 25 % основного оклада. — Авт.).

Кроме этого в ходе войны неоднократно выходили и другие приказы наркомата обороны, касающиеся денежного довольствия:

14 января 1942 г. — «О повышении окладов и денежного содержания командирам и комиссарам дивизий, бригад, полков».

25 января 1942 г. — «Порядок выплаты суточных денег при командировках», «Порядок выплаты денежного довольствия командирам, зачисленным слушателями агентурно-диверсионных школ», «Порядок премирования военнослужащих и вольнонаемных работников производственных предприятий Красной армии за перевыполнение производственных планов и заданий».

20 мая 1943 г. — «О введении в действие положения о премиальной оплате летно-технического состава Красноярской воздушной трассы» (перегон получаемых по ленд-лизу американских и английских самолетов в СССР. -Авт.).

И так далее.

Немаловажно отметить, что деньги эти, как правило, выдавались, причем и во время ведения боевых действий. Армейским финансистам порой приходилось нелегко. Вот только один из рассказов о деятельности рядового работника «финансового фронта», бывшего начфина 1236-го стрелкового полка 372-й стрелковой дивизии И.Ф. Казанцева:

«До войны я работал заведующим финотделом Кра-юшкинского района (ныне Первомайского) Алтайского края, 22 июня 1941 года проводил совещание сельского актива, а 23-го подал рапорт в военкомат с просьбой отправить меня на фронт — я был офицером запаса.

Я пошел в хозчасть полка, где находился мой ящик с деньгами и документами, которые охранял писарь, он же — часовой. В городе Сокол я получил деньги в полевой кассе Госбанка для выдачи денежного содержания личному составу, но не успел раздать. И вот писарь Бушуев докладывает мне, что железный ящик со всеми деньгами и документами потерян: видимо, ночью выпал из саней. Я так и сел на снег. Что делать? Где искать? В ящике находились 10 тыс. рублей и все секретные документы: сколько личного состава, сколько пулеметчиков, артиллеристов, минометчиков в стрелковом полку.

Я понимал, что если не найду этот ящик, меня расстреляют. Писаря я не стал ругать, что толку? Сказал делопроизводителю хозчасти Иванову, что пошел разыскивать ящик, и предупредил его, чтобы ничего пока никому не говорил. Пошли мы с Бушуевым вдвоем разыскивать злополучный ящик, уставшие, голодные. Мы не шли по снежной дороге, а просто бежали, писарь едва поспевал за мной. У всех встречных спрашивали, не видели ли железный ящик на дороге? В поселке возле дороги был колодец с журавлем, и там набирала воду женщина. Услышав наш разговор, она окликнула нас. Оказывается, наш ящик она нашла рано утром около колодца и он находится в ее квартире у военных, которые там живут.

Как только мы вошли в дом, сразу увидели в сторонке наш ящик. Я воскликнул: «Вот он!». Ко мне подошел капитан, спросил: «Чем вы докажете, что это ваш ящик?». Я ему показал свое офицерское удостоверение и рассказал, что находится в ящике, вот и ключи от него. Он поверил и разрешил открыть ящик. Все это подтвердилось. Солдаты так и ахнули, увидев в ящике много денег: «На эти деньги можно было б погулять!». Но офицер строго ответил: «Вы бы погуляли, нет сомнения, досыта, а товарища бы расстреляли! Забирай свой злополучный ящик и неси в свою часть!». Я поблагодарил, и мы с Бушуевым пошли в свой полк. Каким же этот ящик оказался тяжелым! В нем было весу около 40 кг. Вышли за деревню, нашли палку, продели в скобы и понесли на плечах, тогда стало легче.

20 мая 1942 г. командир полка приказал мне получить в дивизионе денег и выдать денежное содержание личному составу полка: «По немцам чувствуется, что на днях нам придется принять тяжелый бой». Я получил в финчасти деньги и рано утром 21 мая пошел в болото выдавать денежное содержание. В двух батальонах, которые держали оборону, насчитывалось более 20 штыков, а третий батальон находился по другую сторону болота и сохранился почти полностью».

Кроме выплат, как всегда, имелись и вычеты. Тот же Александр Пыльцын приводит в своей книге несколько таких примеров:

«Приказом по 8-му ОШБ № 88 от 8 апреля 1945 года подполковник Батурин (командир офицерского штрафбата. — Авт.) объявил Ражеву «За пьянство и дебош 8 суток домашнего ареста с удержанием 50 % денежного содержания за каждые сутки ареста».

5 мая — «За нарушение моего приказа, запрещающего вступать в интимные отношения с немецкими женщинами, капитана Г. М. И. арестовать на 5 суток домашнего ареста с удержанием 50 %. и т. д».

Кроме командиров, полагались денежные выплаты и красноармейцам. По воспоминаниям уроженки Волчихи снайпера 312-й стрелковой дивизии Зои Некрутовой-Кутько, «зарплата» рядового составляла 10 рублей. Во время формирования дивизии в Славгороде на рынке за эти деньги можно было купить одно куриное яйцо. (Боец-переменник, попросту сказать — штрафбатовец, получал 8 рублей 50 копеек. — Авт.)

Сослуживец Некрутовой-Кутько барнаулец Василий Фалалеев рассказывал:

«Не знаю даже, полагались ли нам деньги, может быть, и так. Я лично за всю войну их не видел ни разу. А если бы и видел, все равно рядовому солдату девать их было некуда. У нас на позициях никто не торговал, и за почти трехлетнее пребывание на войне я ни разу ничего не купил.

Уже под Берлином в одном лесочке ликвидировали мы большую группу немцев, и когда те, что живые остались, сдались, мы в этом лесочке обнаружили много всякого добра, в том числе целые мешки немецких денег — марок. Знать бы, что после войны нам в Германии жалованье такими давать будут, конечно, прихватили бы с собой мешочек. Но разве все заранее угадаешь»

Еще один рассказ о солдатских деньгах довелось услышать в Бурле из уст бывшего пехотинца, связиста и повара Михаила Ивановича Валегова (ординарца Виктора Некрасова, автора книга «В окопах Сталинграда». — Авт.): «Как помню, привозили нам сразу две ведомости. Одна — на получение денежного довольствия, вторая — на перечисление этой суммы в фонд обороны. Подписал в двух местах — и все, свободен. Сколько там нам полагалась, не знаю. Ни мне, ни ребятам это не надо было, так что никто и не смотрел, расписывались, да и все».

Рубль за подвиг

Кроме собственно денежного довольствия, полевых, гвардейских и прочих доплат, солдатам и офицерам передовой полагались премии «по результатам боевой работы». Впервые они были введены Приказом Сталина № 0299 от 19 августа 1941 года «О порядке награждения летного состава военно-воздушных сил Красной армии за хорошую боевую работу и мерах борьбы со скрытым дезертирством среди отдельных летчиков». Вот отдельные его положения:

«Для поощрения боевой работы летного состава военно-воздушных сил Красной армии, отличившегося при выполнении боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом, приказываю ввести порядок награждения летчиков за хорошую боевую работу, а командирам и комиссарам авиадивизий представлять личный состав к награде в соответствии с приказом: В истребительной авиации

1. Установить денежную награду летчикам-истребителям за каждый сбитый самолет противника в воздушном бою в размере 1000 рублей.

2. Кроме денежной награды, летчик-истребитель представляется: за 3 сбитых самолета противника — к правительственной награде; за следующие 3 сбитых самолета противника — ко второй правительственной награде; за 10 сбитых самолетов противника — к высшей награде — званию Героя Советского Союза.