Владислав Лебедько - Хроники российской Саньясы. Том 2

• Название: Хроники российской Саньясы. Том 2
• Автор: Владислав Лебедько
• Жанр: Биографии и Мемуары

Эта книга о Настоящем. Истории из жизни Мастеров 60-х-90-х годов нашего века, полные парадоксальности, трагичности, юмора, русской самобытности. То, что невозможно встретить в западных и восточных текстах. Истории, где переплетаются несовместимые, на первый взгляд, вещи: пьяное застолье, ненормативная лексика сочетаются с высочайшими Откровениями и потрясающими своей глубиной Прозрениями.

…Без сказочных мистификаций и вульгарных психологизаций в книге рассказывается о подвижническом Пути, Духовном Поиске совершенно непохожих, подчас противоречащих друг другу людей, которых объединяет главное: искреннее, дерзновенное искание Истины…

---

Почему океан соленый? Ответ элементарен. Как вы думаете, если бы океан был пресным, то что бы произошло?

В: Загнивание…

М.С.: Да. Стоячая вода загнивает. А соль сохраняет. Кровь ваша соленая тоже… Реки пресные, но они текут. Так вот, исключительно для того, чтобы Гея была живой, океан соленый. Для ответа на эти простые вопросы нужна совсем другая логика. Не почему, а зачем!

Так вот, когда вы обращаетесь к своему высшему я, которое «я» условно, то вы уже все знаете и можете осознать ответ на любой, подчеркиваю — на любой(!) вопрос.

В: Часто, видимо, не в словах…

М.С.: Да…

…Последние десять лет я живу в Москве. Я стараюсь быть незаметным, — я устал от известности, которая была у меня в Средней Азии. Поэтому все эти последние годы я посвятил более глубоким исследованиям Тибетского буддизма. Я нахожу этому очень глубокое сопереживание.

Мы с вами коснулись вопроса о том, что же остается после смерти. Я вам скажу так, что на уровне простого человеческого мышления ответа на этот вопрос не будет. Человеческий ум не способен выйти за эти границы. Если говорить с точки зрения Тибетского буддизма, то там происходят очень простые вещи. Из чего составляется карма человека? Из его действий. Карма составляется из трех действий: действий тела, действий слова и действий ума. Так вот, когда человек вольно или невольно совершает какие-то действия, они создают свою корпускулу. Так, если вы отказались от лжи, у вас соответствующая корпускула сужается и исчезает. И в вашу будущую карму она не входит. И, наоборот, она раздувается, если вы продолжаете лгать. То же самое и с другими корпускулами. После смерти не остается никакого ума или сознания бывшего человека. Остается существо, которое называется гандхарва. Гандхарва не имеет ни пола, ни личности, ни памяти, ни сознания.

В: Для сознания — это полное и окончательное исчезновение?

М.С.: Скажем так: существуют определенные периоды, в течение которых угасают астральное тело, ментальное и так далее. Когда-то этот период заканчивается, и все энергии превращаются в гандхарву. Она согласно тому набору корпускул, который сложился во время жизни, ищет вход в новое воплощение. Этот вход должен иметь резонанс с дальнейшим развитием кармы.

У вас ничего не остается, никакого осознания.

В: А если я осознал при жизни свою истинную природу — Пустоту, что тогда?

М.С.: Я говорил об обычном человеке, который ничего такого не осознавал. Если вы говорите о Пустоте и переживаете это — ваше сознание уже более совершенно. Бодхисаттва не становится гандхарвой. Он помнит свое предыдущее воплощение.

В: Я так настойчиво спрашиваю об этом почему, — потому что вот это неописуемое переживание Пустоты знакомо мне, но не как постоянно длящееся осознание, а мимолетное, знакомое в предельных медитативных состояниях.

М.С.: Пустота может быть пережита в течение момента времени, который мы называем самадхи. Самадхи — это не процесс. Это мгновенное озарение. Мы можем потом еще некоторое время находиться под впечатлением этого озарения и говорить о том, что вы находились в самадхи какое-то время. Самадхи не подчиняется законам времени.

В: У меня есть впечатление, что это мгновение, но это и вечность.

М.С.: Да. Он вне времени. А то, что вне времени, — бессмертно…

Глава 9. Александр Воронов — 2

Где-то через полгода после выхода первого тома «Хроников», в гостевой страничке сайта (в интернете), посвященного книге и другим моим работам, развернулась дискуссия по поводу персонажей «Хроников». Александр Воронов тоже заглядывал на сайт и оставил пару записей. Я попросил его прокомментировать те противоречия, которые возникли у читателей. В ходе нашей встречи Александр не только дал развернутый комментарий к дискуссии, но и затронул несколько интересных, на мой взгляд, тем, которые я и предлагаю вниманию читателя…

Октябрь 2000 г.

Александр: Дело в том, что ребята, которые обсуждали «Хроников» у тебя на гостевой страничке[24], что-то осуждали, где-то высказывали свое мнение, но, в основном, они акцентировались на личностных характеристиках, — твоей и тех людей, которые описаны в книге. А дело-то не в этом. К сожалению, с личностью происходят не всегда удачные (с социальной точки зрения) изменения. Когда человек выходит за пределы стандартных восприятий и стандартных мироописаний, у него начинают, в большей или меньшей степени, рушиться те социальные правила и привычки, которые были сформированы и которые помогали более-менее удачно адаптироваться к окружению и вести себя так, как принято. Зачастую появлялось неадекватное или необычное, или какое-то такое поведение, за которое их можно было бы осуждать, но это не главное.

Можно привести такой пример: взять, с одной стороны, Гурджиева, а с другой, какого-нибудь пьяницу из подворотни. Понятно, что их нужно сравнивать не по количеству выпитой водки. Между ними есть существенное различие, и именно оно интересно. Этим различием является способность Гурджиева или кого-то еще выйти за пределы того описания мира и той личности, которые были сформированы. Такой выход всегда ценен сам по себе, независимо от каких-то других качеств, потому что человек начинает осознавать себя не столько индивидуумом, сколько частью той или иной группы, того или иного коллективного сознания. В предельном случае, человек начинает осознавать и переживать себя частью человечества, как целого. Именно это можно назвать духовным опытом.

К сожалению, когда мы сталкиваемся с такими людьми, у нас нет критериев, которые помогали бы нам оценить реальность духовного опыта у данного человека. Такого критерия нет. Единственное, что может помочь, это свои собственные переживания или хотя бы проблески таких состояний, которые помогают распознать что-то подобное у другого человека. Поэтому, читая твою книгу или какие-то другие интервью, важно не столько оценивать личность человека, сколько пытаться понять, произошел ли у данного человека выход за пределы индивидуального, личностного восприятия и, если таковой был, то задаться вопросом — каким образом это произошло и можно ли этим опытом так или иначе воспользоваться.

Влад: В процессе дискуссии мне приводили, как пример реализованного человека — академика Дмитрия Сергеевича Лихачева. Человек, прошедший сталинские лагеря, сохранив честь и достоинство, затем реализовался, как человек мира Культуры, стал примером служения науке и людям, образцом нравственности, гражданской и человеческой ответственности, мудрости. Не является ли и его судьба примером выхода за пределы обусловленности восприятия и описания мира? Не будучи изначально духовным искателем (хотя, кто знает?) он стал таковым в процессе реализации своего предназначения?

А: Я думаю, да.

В: Для большинства людей критерий духовности такого человека очевиден. При этом критерий этот — внешний. Не будем строить догадки относительно разных замечательных людей, но ведь, наверняка, в большинстве случаев, люди, внешне безупречные, социально признанные, мудрые и во всех отношениях нравственные, так и не выходят за пределы своего восприятия, то есть не имеют духовного опыта.

А: Да, очень вероятны и такие случаи.

В: Так вот, по поводу критериев… Мало у кого вызывает вопрос о наличии духовного опыта, например, у Патриарха дзен…

А: А Патриарху дзен гораздо легче в этом отношении. Точно также легче распознать святого в православии. Почему? Когда люди входят в Традицию, будь это буддизм, суфизм или православие, то там нет тех метаний, терзаний и поисков неизвестного, через которые приходилось проходить российским Искателям в шестидесятые-восьмидесятые годы. В Традициях всегда существуют системы, которые позволяют тебе сначала гармонизировать психику, подготовить тебя к тем переживаниям, которые могут возникнуть, и, только после этого, тебе предлагают доступ к следующим этапам. Поэтому в этом случае гораздо меньше несчастных случаев, когда люди сходят с ума или объявляют себя супер-гуру.

Все это особенно хорошо видно сейчас у буддийских монахов. Несмотря на то, что они реально владеют тем, что мы сейчас называем магическими практиками, многие из них обладают идеальным духовным и психическим здоровьем. Этот аспект (несокрушимого душевного здоровья) всегда легче распознать, и это всегда более очевидно. Такой человек производит, практически на всех, неизгладимое впечатление своей цельностью и полнотой личности, так что вопросов не возникает. А вот что дальше — это видно уже плохо.

Если вернуться к сути, то выход за пределы той картины мира и того способа восприятия, которые формируются через наши органы чувств, — этот выход позволяет более глубоко и цельно осознавать происходящее, а также реально оказывать воздействие на то, что происходит. При этом весь фокус здесь заключается в том, что чем больше человек открыт на мир, тем в большей степени его желания оказываются гармонизирующими окружающее пространство, а не возмущающими его.