Ричард Косолапов - Немцы в Катыни. Документы о расстреле польских военнопленных осенью 1941 года

• Название: Немцы в Катыни. Документы о расстреле польских военнопленных осенью 1941 года
• Автор: Ричард Косолапов
• Издательство: Издательство ИТРК
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-88010-266-2

Сборник содержит документы о расстреле немецко-фашистскими захватчиками польских военнопленных на оккупированной советской территории осенью 1941 года. Впервые под одной обложкой собраны сообщение Специальной Комиссии (Н.Н. Бурденко) по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров, разведдонесения особого отдела 50-й армии Западного фронта и партизан, действовавших на территории Смоленской области, записи свидетельских показаний на заседаниях Нюрнбергского процесса, раскрывающие обстоятельства этого преступления в контексте массовых расправ гитлеровцев над военнопленными и гражданским населением, а также инспирированного ими в 1943 году «расследования».

Ряд недавно обнаруженных архивных документов публикуется впервые.

Для широкого круга читателей, интересующихся отечественной историей.

---

(В зал вводят свидетеля и переводчика)

Председатель: Вы - переводчик?

Переводчик: Да, сэр.

Председатель (обращается к переводчику): Назовите, пожалуйста, Ваше имя и фамилию.

Переводчик: Людомир Валев.

Председатель: Повторяйте за мной слова присяги: «Клянусь перед богом и законом, что я буду переводить показания, которые будет давать этот свидетель, правильно и по мере моих способностей».

(Переводчик повторяет слова присяги)

(Свидетель Марко Антонов Марков занимает место за свидетельским пультом)

Председатель: Назовите Ваше имя и фамилию.

Свидетель: Доктор Марко Антонов Марков.

Председатель: Повторяйте за мной слова присяги: «Клянусь в качестве свидетеля, вызванного по данному делу, что я буду говорить только правду, зная полностью о своей ответственности перед богом и законом, и что я ничего не утаю и ничего не прибавлю».

(Свидетель повторяет слова присяги)

Вы можете сесть.

Смирнов: Разрешите мне приступить к допросу свидетеля, господин председатель?

Председатель: Да, пожалуйста.

Смирнов: Свидетель, я прошу Вас в самой краткой форме, не занимая внимания Суда подробностями, рассказать, при каких обстоятельствах Вы были включены в состав так называемой интернациональной медицинской комиссии, созданной немцами в апреле 1943 года для осмотра могил польских офицеров в Катынском лесу. Я прошу Вас, давая ответы, делать паузы между вопросом, который я Вам ставлю, и Вашим ответом.

Марков: Это было в конце апреля 1943 года. Я находился в судебно-медицинском институте, где я работал тогда и где я и сейчас работаю.

Меня вызвал по телефону доктор Гюров, секретарь д-ра Филова, который был тогда премьер-министром Болгарии. Он сообщил мне, что в качестве представителя болгарского правительства я должен принять участие в работе какой-то международной медицинской комиссии, которая будет исследовать трупы, найденные в Катынском лесу, - трупы польских офицеров.

Не желая выехать, я ответил, что я обязан заменить директора института, который находился в провинции. Доктор Гюров сказал мне, что согласно распоряжению министра иностранных дел, который послал телеграмму, я должен выехать именно с тем, чтобы заменить его. Гюров вызвал меня в министерство. Там я спросил, могу ли я отказаться от выполнения этого распоряжения. Он ответил мне, что теперь мы находимся в состоянии войны и что правительство может посылать людей туда, куда оно найдет необходимым.

Гюров направил меня к главному секретарю министерства иностранных дел Шушманову. Шушманов повторил это распоряжение и сказал мне, что предстоит исследовать трупы тысячи польских офицеров. Я ответил, что для того, чтобы исследовать тысячи трупов, необходимы месяцы времени. Но Шушманов сказал мне, что немцы уже эксгумировали большую часть из них и что я должен выехать вместе с остальными членами комиссии только для того, чтобы осмотреть то, что уже сделано, и подписать в качестве болгарского представителя уже составленный протокол.

После этого меня провели в германское посольство к советнику Морману, который организовал эту поездку практически.

Это было в субботу, а в понедельник, 26 апреля, утром я вылетел в Берлин. Там меня встретил сотрудник болгарского посольства, который и доставил меня в гостиницу «Адлон».

Смирнов: Я прошу Вас ответить на следующий вопрос;

когда и в каком составе эта так называемая интернациональная комиссия выехала в Катынь?

Марков: Следующий день, 27 апреля, мы провели в Берлине, и туда же прибыли остальные члены комиссии.

Смирнов: Кто именно?

Марков: Это были следующие лица: кроме меня, были доктор Биркле - главный врач министерства юстиции и первый ассистент института судебной медицины и криминалистики в Бухаресте, доктор Милославич - ординарный профессор судебной медицины и криминалистики в Загребском университете, который присутствовал в качестве представителя Хорватии, профессор Пальмиери - профессор судебной медицины и криминалистики в Неаполитанском университете, доктор Орзос - профессор судебной медицины и криминалистики в Будапештском университете, доктор Субик - ординарный профессор патологической анатомии в Братиславском университете и начальник государственного ведомства здравоохранения в Словакии, доктор Хаек - профессор судебной медицины и криминалистики в Праге в качестве представителя так называемого протектората Богемии и Моравии, профессор Навиль - ординарный профессор судебной медицины в Женевском университете в качестве швейцарского представителя, доктор Спелерс - ординарный профессор по глазным болезням в Гентском университете в качестве бельгийского представителя, доктор де Бурлетт - профессор анатомии в Гронингенском университете в качестве голландского представителя, доктор Трамсен - заместитель директора института судебной медицины в Копенгагене в качестве датского представителя, доктор Саксен - ординарный профессор патологической анатомии в университете в Хельсинки. В течение всей работы комиссии не присутствовал только доктор Костедуа, который заявил, что он может присутствовать только в качестве личного представителя президента Лаваля.

Прибыл также и профессор Пига из Мадрида, человек очень немолодой, который не принял никакого участия в работе комиссии. Впоследствии нам сказали, что он заболел в результате длительного путешествия.

Смирнов: Все эти лица вылетели в Катынь?

Марков: Все эти лица прибыли в Катынь, за исключением профессора Пига.

Смирнов: Кто, кроме членов комиссии, вылетел еще в Катынь вместе с комиссией?

Марков: 28-го числа утром мы вылетели в Катынь с аэродрома Темпельгоф в Берлине. Мы вылетели на двух самолетах, в каждом из которых находилось около 15-20 человек.

Смирнов: Кто именно, может быть, Вы ответите короче на этот вопрос?

Марков: Вместе с нами находился доктор Тиц, который встретил нас и сопровождал нас от министерства здравоохранения. Там также были представители прессы и представители немецкого министерства иностранных дел.

Смирнов: Я прошу Вас тогда прервать ответ на этот вопрос и сообщить мне, когда комиссия прибыла в Катынь?

Марков: Эта комиссия прибыла в Смоленск вечером 28 апреля.

Смирнов: Сколько рабочих дней, я подчеркиваю рабочих дней, продолжалось пребывание комиссии в Смоленске?

Марков: Мы оставались в Смоленске только два дня - 29 и 30 апреля 1943 года и 1 мая утром мы выехали из Смоленска.

Смирнов: Сколько раз члены комиссии были непосредственно у массовых могил в Катынском лесу?

Марков: Мы были в Катынском лесу два раза, а именно: в те же дни 29 и 30 апреля, в первой половине дня.

Смирнов: Сколько часов Вы каждый раз были непосредственно у массовых могил?

Марков: Я считаю что не больше 3-4 часов каждый раз.

Смирнов: Присутствовали ли члены комиссии хоть раз при разрытии могил?

Марков: В нашем присутствии не были разрыты новые могилы. Нам показали лишь несколько могил, уже разрытых до нашего прибытия.

Смирнов: Следовательно, Вам были предъявлены уже вскрытые могилы, около которых лежали трупы?

Марков: Совершенно верно. Около этих разрытых могил лежали уже вырытые трупы.

Смирнов: Были ли созданы членам комиссии надлежащие условия для объективного и всестороннего научного исследования?

Марков: Единственным, что из нашей деятельности можно охарактеризовать как научное медицински-судебное исследование, явилось вскрытие, совершенное некоторыми членами комиссии, которые являлись экспертами судебной медицины. Среди нас было семь или восемь человек, которые могли претендовать на такую квалификацию, и, насколько я припоминаю, было вскрыто только восемь трупов. Каждый из нас вскрыл по одному трупу, за исключением профессора Хайта, который вскрыл два трупа. Вся наша остальная деятельность в течение этих двух дней носила характер быстрого осмотра под руководством немцев. Это напоминало туристскую прогулку, в течение которой нам показали разрытые могилы и сельский дом, отстоявший на несколько километров от Катынского леса, где в витринах были выставлены какие-то документы и другие предметы. Об этих документах и предметах нам заявили, что их извлекли из одежды вскрытых трупов.

Смирнов: Вы видели сами, как извлекли эти бумаги и документы, или они вам были предъявлены под стеклом на витринах?

Марков: Документы, которые мы видели на витринах, были извлечены еще до нашего прибытия.

Смирнов: Вам дали возможность произвести какие-нибудь исследования этих документов, например, проверить пропитанность бумаги трупными кислотами и вообще произвести какие-нибудь судебно-криминалистические исследования?

Марков: Мы не производили никаких научных исследований этих документов. Как я уже заявил, нам они были показаны на витринах за стеклом, и мы даже не дотрагивались до них.