Луи Буссенар - Из Парижа в Бразилию

• Название: Из Парижа в Бразилию
• Автор: Луи Буссенар
• Жанр: Прочие приключения

Луи Анри Буссенар - французский писатель, путешественник, автор множества приключенческих романов. Литературоведы всего мира по праву ставят его в один ряд с таким неподражаемым мастером приключенческого жанра, как Жюль Верн.

Романы Буссенара переносят нас в далекие страны, экзотические и малоисследованные места, погружая в романтическую атмосферу путешествий и познания нового. Его герои, такие же неутомимые путешественники, как и он сам, наделенные незаурядным умом, храбростью, решительностью и находчивостью, умеющие находить выход из самых сложных ситуаций, не оставят равнодушными ни юных, ни взрослых читателей.

---

Они пробыли в Мексико две недели, пользуясь радушным гостеприимством Анри де Шатенуа, и затем продолжили свое странствие.

Считаем излишним утомлять читателя описанием многочисленных, порою неприятных и всегда опасных обстоятельств их дальнейшего путешествия.

Жаку Арно и Жюльену де Кленэ довелось познакомиться с лихорадкой, пару раз висеть над пропастью, встречаться со змеями и кайманами, изведать трудности пути среди скал, болот, непроходимых лесов и многоводных рек.

Из Мексико они преодолели двести километров по железной дороге до Тагуакана, оттуда верхом на лошадях — проскакали в Тегуантепек, через Оахаку. Дорога была прескверная, через горы и скалы.

От Тегуантепека, обогнув русло одноименной реки, они добрались до небольшого городка Метапы на гватемальской границе, что на расстоянии семисот километров от Оахаки.

Затем их путь пролегал вдоль линии холмов, отлого спускающихся между песчаным побережьем Великого океана и плоскогорьем Гватемалы.

Республику Сан-Сальвадор, напоминавшую рельефом Гватемалу, путешественники проехали так же быстро, следуя вдоль берега Великого океана по отлогому склону холмов.

После утомительного пути по лесам и горам они выехали на труднейшую «костоломную» дорогу в Панаму и вскоре очутились на территории перешейка — в буквальном смысле слова: узкая полоса земли между Атлантическим и Тихим океанами, соединяла два американских материка и между Колоном и Панамой имела не более шестидесяти двух километров ширины.

Приехав в гавань Панамы, они запаслись провизией и дали себе небольшой отдых на несколько дней. Затем обогнули с востока Панамскую бухту, взяв сначала юго-восточное, затем южное направление и вступили наконец на землю Южной Америки.

Со времени отъезда из Мексико они проехали шестьсот миль в три месяца. Это очень много ввиду необычайной сложности пути.

На протяжении пяти градусов они следовали затем вдоль колумбийских берегов Великого океана, между океаном и независимою от Кордильер цепью гор Сьерра-Баудо, переправились через бесчисленное множество рек, из которых самые значительные Рио-Баудо и Сан-Хуан, два дня отдыхали в маленьком порте Санта-Буэнавентура, благополучно миновали бухту Чоко с гибельными для европейца испарениями и в один прекрасный вечер сделали привал на холме близ местечка Бурро, где с ними и приключилась описанная нами в предыдущей главе драматическая история.

Несмотря на всю свою душевную стойкость, Жюльен и Жак содрогнулись всем телом, когда услыхали из-за запертой двери зловонной темницы злобные слова полковника:

— Вы — там, откуда не выносят даже покойников, вы — в доме прокаженных.

Не раз во время своих странствований в тропиках наши путешественники встречали людей, пораженных страшной болезнью, известной под именем лепры, или проказы. Сам вид этих несчастных возбуждал в них всегда ужас и отвращение.

Проказа распространена преимущественно в местах жарких и болотистых и поражает в основном людей, живущих скученно и бедно. Лепра считается до сих пор болезнью неизлечимой, в некоторых местностях западно-колумбийского побережья она свирепствует довольно сильно.

От несчастных прокаженных люди бегают как от чумы, брошенные на произвол судьбы, они умирают там, где их застает смерть, чаще всего от недостатка средств к существованию.

Но, как правило, заболевших проказой в городах насильно или по доброй воле запирают в больницы, которые похожи на все что угодно, но только не на медицинские учреждения.

Хотите знать, что это такое — больница прокаженных? Представьте группу гнилых, тесных хижин, кое-как сколоченных и обнесенных высокою каменною отрадой, через которую нет никому доступа ни внутрь, ни наружу.

Пища больных скудна и малопитательна, подается она два раза в неделю через форточку, которая немедленно захлопывается.

Капитан Боб знал, что делал, когда бросил французов в подобную тюрьму. Это было отличным средством сломить упорство самого строптивого человека.

— Дом прокаженных! — прошептал Жюльен изменившимся голосом. — Лучше бы уж он бросил нас в гнездо самых ужасных змей.

— О, бандит! — проворчал Жак. — Зачем мы не дали Жозефу Перро размозжить этому подлецу голову? Что теперь делать? Ночь так темна…

— Подождем рассвета. Незачем волноваться. Я не допускаю мысли, чтобы мы остались в подобном положении.

— На что же ты надеешься?

— Я и сам еще не знаю на что. Прислонимся к стене и будем сидеть смирно. В настоящий момент нам не грозит никакая опасность. Если я сам взволнован несколько, то это просто нервы шалят… Мне противно здесь находиться, меня тошнит, вот и все.

Ночь для наших друзей тянулась мучительно медленно. Вокруг слышались стоны несчастных, валявшихся также на липкой земле. Наконец эта бесконечная ночь прошла, взошло солнце и осветило ужасную картину.

На широком прямоугольном дворе, обсаженном деревьями, валялись на грязной земле полуголые люди — негры, индейцы и мулаты. У некоторых из них лица были до того обезображены проказой, что представляли одну сплошную язву. У других язвы были только на груди и на руках, у третьих еще не было видно резко выраженных внешних признаков болезни: они были лишь недавно заражены.

Довершал ужасную картину лежащий в углу двора под деревом труп, над которым вились орлы-стервятники и клевали его мясо. Там и сям валялись человеческие кости.

Жюльен и Жак с неописуемым отвращением взирали на эту сцену, и каждый из них думал о том, что предпочел бы смерть подобной жизни.

— Нет, мы не должны умереть! — воскликнул вдруг Жюльен с внезапным порывом энергии. — Нет, это невозможно. Я чувствую, что наш час еще не пробил.

– А но-моему, — возразил Жак, — осталось рассчитывать только на чудо.

— Чудо, ты говоришь? Вот оно! — с неожиданной радостью вскричал Жюльен. — Слышишь? Видишь?

В тот момент, когда Жюльен произнес слово «чудо», широкая толстая стена ограды вдруг раздалась и обрушилась. Огромные камни полетели во все стороны, одним из них было срезано чуть не под корень громадное, толстое дерево.

Вся окрестность содрогнулась от страшного гула и треска. Прокаженные в ужасе закрыли лица руками и попрятались кто куда мог.

— В пролом! В пролом! — закричали в один голос оба друга и в несколько быстрых скачков достигли зияющего отверстия посреди стены.

Полминуты спустя они были уже на свободе, в долине, никто и не думал их преследовать.

— Наконец! — произнес Жак, с наслаждением вдыхая чистый воздух. — Наконец-то мы свободны после стольких тревог!.. Но это странно. Я не вижу кругом никого. Кто же обрушил нашу стену?

— Пушечный выстрел, — не менее радостно отвечал Жюльен. — Пушечное ядро, не попавшее в цель.

— Как это?

— Посмотри на море.

— В полукилометре отсюда я вижу только шхуну нашего врага, разбитую об утесы.

— А дальше… вот эту черную точку?

— Вижу и ее; это, по-видимому, пароход.

— И без сомнения, тот самый крейсер, который гнался за шхуной.

— А это что за маленькое белое облачко, вьющееся над морем?

— Это новый пушечный выстрел. Очевидно, крейсер упражняется в стрельбе по разбитой шхуне.

— Ты думаешь?

— Да вот тебе доказательство.

Громадное ядро, пущенное с замечательной меткостью, обрушилось на шхуну, искалечив ее корму и срезав мачту, которая тяжко рухнула на палубу.

— Ну что, ты теперь понял, чему мы обязаны нашей свободой?

— Понял: ядру, которое не долетело до цели.

— Да, и сделано это было комендором нарочно. При упражнениях в стрельбе, когда расстояние хорошо известно, делаются обыкновенные сначала два пробных выстрела: одно дальше цели, другое ближе. С третьего стрельба уже прицельная. Дом прокаженных находится за целью, то есть сзади потонувшей шхуны.

— Значит, первое ядро перелетело через цель, которую имел в виду крейсер?..

— И достигло той, которую имели в виду мы.

Вырвавшись из проклятой темницы, друзья очутились на морском берегу. В желудках была пустота. Теперь, на свободе, они с особой остротой почувствовали голод, и переглянулись между собой.

— Поищем какой-нибудь пищи, — сказал Жюльен. — Тут на берегу должны быть крабы.

Вдруг Жак ударил себя по лбу.

— Какие мы дураки!

— Мы просто голодные люди, — возразил Жюльен. — А ты разве что-нибудь придумал?

— Чем питаться моллюсками и крабами, не лучше ли поискать чего-нибудь посущественней? Я уверен, что у нас под носом достаточно продуктов.

— Не понимаю?

— Да ведь теперь отлив.

— Ну, что же из этого?

— Да разве ты не видишь кузов разбитой шхуны?