Дэвид Эдмонд - Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами.

• Название: Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами.
• Автор: Дэвид Эдмонд
• Издательство: НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-86793-332-6

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.

Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже пре-, имущественно документальных.

---

Казалось бы, это противоречит здравому смыслу, хотя очень нелегко понять, почему именно. Но в то же время ясно: когда Карл Поппер принялся рыть подкоп под проведенной Венским кружком демаркационной линией между верифицируемыми и неверифицируемыми высказываниями, в этом он был не так одинок, как утверждал впоследствии.

14 Поппер: перечеркнутый кружок

Все это привело меня к ощущению, что мои ответы на все до единого главные вопросы [Венского кружка] были лучше — и последовательнее, — чем их собственные.

Поппер

Каковы же, в таком случае, были отношения Карла Поппера с Венским кружком?

Поппер, как и Витгенштейн, никогда не ходил на еженедельные собрания кружка. Но Витгенштейн не ходил на них, потому что не хотел, а Поппер — потому что его не звали. В Unended Quest он писал, что почел бы за честь быть приглашенным на эти собрания, но так ни разу и не получил приглашения.

В голодные послевоенные дни 1920 года в кафе «Akazienhof», что было в трех минутах ходьбы от математического факультета Венского университета, бедным студентам подавали благотворительные обеды — очень дешевые, но сытные. Летом студенты ели на летней площадке кафе, в тени деревьев. Вот там-то Карл Поппер, студент-экстерн университета (ausserordentlichef), познакомился с Отто Нейратом, наиболее эклектичным из всех членов Венского кружка. Это был первый контакт Поппе-ра с кружком; и именно Нейрат впоследствии назовет Поппера его (кружка) «официальной оппозицией».

Поппер всегда гордился этим титулом, считая, что он исчерпывающе характеризует его жизнь в целом и оправдывает его существование как философа. Он был не просто оппозиционером, но Оппозиционером; и не просто Оппозиционером, но Торжествующим Оппозиционером — торжествующим не только над Венским кружком, но и над Платоном, Гегелем и Марксом (хотя он уважал и Платона, и Маркса), над Фрейдом (которого относил к одной категории с астрологами и прочими псевдоучеными) — и, конечно, над Витгенштейном.

Поппер всегда стремился опровергнуть, по его собственному высокопарному выражению, «легенду о Поп-пере». Легенда гласила, что он был членом Венского кружка. Неправда, протестовал Поппер. Легенда гласила, что в рамках кружка он сумел преодолеть ряд философских затруднений, заменив критерий верифицируемос-ти (на основе которого делался вывод об осмысленности высказывания) критерием фальсифицируемости. Против этого Поппер тоже горячо возражал: «Затруднения Венского кружка были моим собственным изобретением. Я сам их придумал, я показал, что их критерий не работает, и я вовсе не пытался избавить их от этих затруднений — у меня была совершенно другая задача». Его критика, утверждал Поппер, вскоре посеяла в кружке разброд и шатания. «Но, поскольку меня то и дело называют одним из них, хочу повторить: хоть я и создал эту ситуацию, я никогда в ней не участвовал». Ударение везде на «я».

Почему же Поппер всегда оставался за пределами Венского кружка? В конце концов, он был дружен с некоторыми его членами, в том числе с Карнапом, Кауфманом, Крафтом и Фейглем, и все они высоко ценили его способности. В 1932 году Карнап, Фейгль и Поппер даже вместе отдыхали в Тироле. Фейгль говорил, что у Поппера «выдающийся, блестящий ум», а Карнап позже писал: «Доктор Поппер — независимый мыслитель огромного масштаба».

Блестящий ум, удачные знакомства — чем не кандидатура для Венского кружка? Не говоря уж об интересе к применению в философии методов аналитических научных дисциплин. Его первая большая работа «Logik der Forschung» («Логика научного открытия»), вышедшая в конце 1934 года, вызвала одобрение Эйнштейна и по значению никак не уступала тому, что писали и издавали члены кружка. Так почему же, спрашивается, Венский кружок не принял в свои ряды этого молодого человека, уже работавшего над книгой, которая позже принесет ему мировую известность? Ответ прост: потому что так решил Мориц Шлик.

Шлик не относился к числу почитателей Поппера. Первая стычка между ними произошла еще в 1928 году. Шлик был одним из экспертов, рассматривавших докторскую диссертацию Поппера, и работа его не впечатлила. Но главную роль сыграла органическая враждебность Поппера по отношению к «гуру» Шлика — Витгенштейну. В частности, нападкам подвергались идеи Витгенштейна о бессмысленности метафизических предложений и о том, что осмысленными являются лишь те предложения, которые отражают возможное положение дел. В Unended quest Поппер называет давно отброшенную Витгенштейном теорию языка как образа мира «безнадежно и вопиюще ошибочной». В примечаниях он критикует Витгенштейна за преувеличение пропасти, лежащей между миром доступных описанию фактов и тем, что глубинно и не может быть высказано: «Именно это поверхностное решение проблемы глубины — тезис "то, что глубоко, словами не высказать"» — объединяет Витгенштейна-позитивиста и Витгенштейна-мистика».

Поппер свысока относился к философии Витгенштейна с тех самых пор, как впервые столкнулся с ней еще в студенчестве, в начале двадцатых, однако обнародовал свое пренебрежение только в декабре 1932 года — через одиннадцать лет после выхода в свет «Логико-философского трактата», когда Витгенштейн уже пересмотрел многое из того, что было там изложено. Вот тогда-то Попперу и пришлось распрощаться с надеждами на приглашение в Венский кружок. А произошло это на весьма бурном собрании другой философской группы — кружка Гомперца.

Конечно, в то время в столице Австрии кружок Шли-ка был самым знаменитым и признанным. Однако были и другие кружки, зачастую пересекавшиеся между собой, и многие интеллектуалы были членами одновременно нескольких кружков. Группа, сплотившаяся вокруг венского философа Генриха Гомперца, собиралась для обсуждения истории идей. Подробности той роковой для Поппера встречи в высшей степени живописны. Согласно одному свидетельству, Поппера пригласили на заседание кружка Гомперца и сообщили ему, что там будут звезды Венского кружка — не только Шлик, но и Карнап, и Виктор Крафт. Для молодого учителя это был явно судьбоносный момент. «Logik derForschung» еще не увидела света и существовала только в виде увесистой рукописи под названием «Die beiden Grundprobleme der Erkenntnistheorie» — «Две фундаментальные проблемы теории познания»; a «Logik der Forschung» — ее реинкарнация, сильно урезанная и существенно измененная. Шлик был редактором серии, в которой Поппер намеревался публиковать эту работу. Произведя впечатление на Шлика, Поппер вполне мог бы обрести заветное приглашение на его «четверги».

Другой в этой ситуации избрал бы тактику подчеркнутой почтительности и предупредительности. Но Поппер, когда его охватывало нервное напряжение, выбирал иной путь — неприкрытую агрессию. Вот и на сей раз его угораздило разразиться гневной тирадой в адрес философских оппонентов. Главной мишенью его насмешек стал Витгенштейн, которого Поппер обвинил в том, что он, подобно католической церкви, запрещает дискуссии по тем вопросам, ответа на которые не знает.

Шлик с отвращением покинул собрание, не дожидаясь конца. Позже он жаловался Карнапу, что Поппер передразнивал Витгенштейна. Следует отдать должное честности Шлика, который впоследствии, невзирая на этот неприятный факт, рекомендовал «Logik der Forschung» к публикации. Но одно дело — рекомендация и совсем другое — членство в кружке, где было два основных требования к кандидатам: блестящий интеллект и умение вести себя корректно. Возможно, отношение к Витгенштейну было третьим критерием. Этот экзамен Поппер провалил по всем статьям. По-видимому, после злополучного вечера в кружке Гомперца Шлик больше не рассматривал возможность приглашения Поппера в Венский кружок — по крайней мере, об этом не существует ни единого упоминания. Да и сам Поппер, по свидетельству Джозефа Агасси, неоднократно говорил, что проблема в его отношениях с кружком сводилась к его, Поп-пера, нежеланию признавать Витгенштейна великим философом.

Всю свою жизнь Поппер будет преувеличивать размеры пропасти, лежавшей между ним и Венским кружком. Членов кружка, писал он с очаровательной самоуверенностью, можно было разделить на две группы — «тех, кто признавал многие или почти все мои идеи, — и тех, кто чувствовал, как опасны эти идеи, и пытался им противостоять».

Но если отбросить мотив своекорыстия, нельзя не признать, что в борьбе с Венским кружком Поппер всегда точно целился и бил без промаха. Он раскопал, отряхнул от пыли двухвековой давности и до блеска отполировал интеллектуальное копье, которым намеревался поразить основополагающий принцип Венского кружка.

В XVIII веке шотландский философ Дэвид Юм впервые поставил под сомнение индуктивные умозаключения. Если до сих пор каждое утро всходило солнце, вопрошал Юм, является ли это рациональным основанием для вывода, что оно взойдет и завтра?