Александр Жевахов - Кемаль Ататюрк

• Название: Кемаль Ататюрк
• Автор: Александр Жевахов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-235-03163-0

Какой след в истории оставлен этим выдающимся человеком, оценки которого в мировой историографии можно обнаружить в диапазоне от восторженных до обвинительных и которого европейские историки назвали «Человеком XX века», политического лидера, не только возглавившего национально-освободительное движение в Турции, но и уделявшего внимание просвещению своего народа? Подробное жизнеописание Мустафы Кемаля Ататюрка, написанное известным французским историком-тюркологом Александром Жеваховым, раскрывает многие неизвестные ранее детали биографии одной из ключевых фигур мировой истории начала XX века — периода возникновения на обломках империй новых национальных государств.

---

В 1926 году Кемаль скажет о Зюбейде, что она «олицетворяла в его глазах добродетель, чистосердечность и все достоинства знатной дамы».

Красный поток

Этот эпизод, впрочем, не столь важен. Главным событием в Анкаре в начале осени были переговоры с Россией. Родилась мода на красное, и первыми здесь оказались военные; еще в конце июля турецкие конники и красноармейцы встретились на азербайджанской территории близ Нахичевани, и началось братание (10 августа 1920 года Армения признала «временную оккупацию» Карабаха, Зангезура и Нахичевани Красной армией). В ответ на приветствие русских турки ответили высокопарно: «Красное солнце начинает подниматься в своем великолепии и величии, озаряя ручьи и покрытые туманом горы Анатолии!» Судя по звездам, красным бантам на шапках и галстукам красного цвета, можно было подумать, что националисты просто влюбились в большевиков…

«Есть ли у нас какая-либо другая надежда, кроме России?» Очевидно, нет: временное перемирие, заключенное с Францией, было нарушено из-за событий, связанных с эксплуатацией шахт Зонгулдака, принадлежащих одной французской компании. В Киликии — снова война. За два дня в обстановке погрома несколько тысяч турок бежали из Аданы, а осада города Антеп, где турки героически сопротивлялись французским войскам, затянулась на месяцы. Короткий, но яростный мятеж консерваторов в Конье напомнил о том, что сторонники османского правительства хотя и потеряли всякую надежду на победу, но могут еще причинять вред. Восточной Анатолии продолжает угрожать Армения. И, наконец, греческие войска снова перешли в наступление. Остаются только итальянцы, насколько им позволяют возможности, и особенно большевики.

Кемаль тоже не наивный ребенок. Внимательно читая брошюру «Реалистичная внешняя политика», изданную в Париже в 1909 году, он умеет отделить зерна от плевел. 3 июля он заявляет: «Наши друзья говорят нам, что следует стать большевиками. Но у нас свои традиции и свои принципы, которых мы придерживаемся. Мы поддерживаем связь с большевистской Россией. Это всё». 14 августа: «Вы знаете, что в России произошла пролетарская революция в конце мировой войны… Следует приветствовать ее, так как она направлена против известных врагов… Большевики… оказали нам материальную и моральную помощь… Но мы не нуждаемся ни в чьих поучениях… До сегодняшнего дня мы не думали, и тем более не предпринимали ничего, чтобы применить большевистские принципы к нашей нации».

Три слова «до сегодняшнего дня» — обещание для одних, обман для других, прекрасное резюме шахматной партии между Лениным и Мустафой Кемалем.

Силы двух игроков неравны. По сравнению с турками, которые нуждались во всем, у большевиков с недавних пор появились запасы оружия, брошенного белыми армиями Деникина и Врангеля, но они решили ничего не отдавать, не получив компенсации. Представители Москвы заявили, что готовы предоставить туркам золото, пушки, пулеметы и винтовки только при условии создания коммунистической партии в Анкаре и, что еще хуже, больших уступок Армении.

Тогда как в середине июля представители Кемаля Бекир Сами, министр иностранных дел, и Юсуф Кемаль, министр экономики, переодетые в миссионеров Красного Креста в целях безопасности, добрались до Москвы, Карабекир всё еще ожидал разрешения от Кемаля «укрепить оборону» в Армении, вернее, перейти в наступление. Но Кемаль слишком осторожен и пока воздерживается от этого шага, что вызвало недовольство ряда депутатов, обвиняющих его в «инертности на востоке».

Но осторожности Кемаля недостаточно. В течение месяца Чичерин продолжает требовать у Сами жизненно необходимое пространство для армян, а точнее, чтобы турки покинули провинции Ван, Битлис и Муш. Большевики предпочитали вести переговоры с Арменией. Но Армения, удовлетворенная перспективами Севрского договора, особенно не старалась завоевывать дружеское расположение Москвы и отозвала своих представителей, посланных туда на переговоры, что вынудило большевиков приехать в Ереван, чтобы добиться соглашения. Между тем 24 августа Чичерин и Сами подписывают проект договора. Оставалась одна проблема: договора не будет, если турки не уступят «кое-какую территорию» Армении.

Каково было разочарование Кемаля, который еще за месяц до этого уже принимал желаемое за действительное: «С этого момента можно считать, что подписание подобного договора произведет огромное впечатление на Европу!» На его счастье, Москва еще не научилась превосходить всех в искусстве дипломатии, и первой ошибкой большевиков была Польша. Изгнав поляков из Киева, они смогли дойти до Варшавы, почти у цели они встретили ожесточенное сопротивление поляков, которых искусно консультировала группа французских офицеров, среди них был и некий капитан де Голль…

Второй раз большевики «споткнулись» в Баку, на I Конгрессе народов Востока, работавшем с 1 по 8 сентября. Чтобы убедить турок, персов, армян, индусов, китайцев, туркмен, киргизов, курдов, татар, азербайджанцев и калмыков встать под знамена коммунистов, Зиновьев и Радек, руководители Коминтерна, подготовили превосходную инсценировку. Окруженные такими звездами коммунистического движения, как американец Джон Рид, француз Садуль, венгр Бела Кун и «выдающийся борец за дело большевизма» Е. Д. Стасова, они собрали две тысячи делегатов в Большом театре Баку. «Мы собрались, чтобы обсудить мировые проблемы», — заявил Зиновьев. Но очень быстро посланцы Москвы поняли, что защита ислама или национализм гораздо больше вдохновляют большинство депутатов, чем обещание мировой революции. Кемаль, относившийся к происходящему сначала весьма сдержанно, был вполне удовлетворен собранием в Баку. Разве не заявил Зиновьев, что «будущее Турции принадлежит ей», добавив: «Мы готовы помочь всем революционерам, кто выступает против английского правительства»?

А в Национальном собрании Кемаля атакуют противники, и он переходит в контратаку. 4 сентября Национальное собрание приступило к выборам министра иностранных дел. Кандидат Кемаля, Рефет, был побежден Назымом, одним из лидеров «Зеленой армии», поддержанной только что созданной «Народной группой», состоящей из сотни людей, «склонных к радикальным идеям», а именно, к идеям большевизма или социализма, левых юнионистов, прогрессистов разных мастей, противников Кемаля. Кемаль не может терпеть подобное противостояние и требует, чтобы Этхем-черкес добился отставки Назыма.

Кемаль решает проявить твердость и остаться хозяином положения. «Наши товарищи, — пишет он Али Фуаду, — только что создали „Народную группу“ в Национальном собрании. Они уверены, что страна не добьется независимости без социальной программы <…>. Нам не хотелось бы, чтобы были политические группы вне правительства. Но теперь мы решили, что правительство могло бы иметь социальную программу». Затем Кемаль добавляет: «Создание коммунистической партии в стране абсолютно противоречит нашим интересам. Это повлечет полное подчинение России. Образование подпольной компартии должно стать невозможным… Пока ситуация на Западе и Востоке остается неопределенной, следует остерегаться революций; как я написал товарищу Мустафе Субхи, ничего нельзя предпринимать без согласия правительства. Конечно, мы не будем открыто выступать против коммунизма и большевизма».

Ясность и откровенность, достойные уважения. И Кемаль не тратит времени даром. Накануне послания Фуаду он представляет социальную программу, искусно перефразированный проект, подготовленный «Народной группой». А 18 сентября предлагает Национальному собранию проект конституции. Имеющий уши да услышит: правила игры, порядок дня диктует он, и только он.

Кемаль перешел в наступление, но этого недостаточно. Начало октября. Анкара радушно принимает первую миссию России — 24 человека и грузовой автомобиль с оборудованием для радиотелефонной связи.

Тогда Кемаль усиливает давление. Большевики и их сторонники хотят создать партию? Кемаль опережает их, решив официально создать турецкую коммунистическую партию. «Решили, — пишет он Али Фуаду, — что наиболее разумным и простым шагом было позволить создать турецкую компартию внутри страны с помощью надежных друзей». Нади, Бехиш и некоторые другие «сомневающиеся» оказались окружены коммунистами столь неожиданными, как Исмет, Джеляль, Фуад, Рефет и, по некоторым сведениям, сам Кемаль! Официальная газета националистов «Национальный суверенитет» ставит точки над «i»: «Мы могли бы грубо заблуждаться в революционных принципах, если бы попытались применить в Турции методы России. Большевистская революция не является образцом для всех коммунистических движений… Слепая имитация плоха в любом случае, но особенно когда это касается революции».

В ночь на 29 января 1921 года Мустафа Субхи, создавший первую коммунистическую партию Турции в Баку, его жена и 12 ближайших соратников, вернувшиеся в Турцию, погибают при загадочных обстоятельствах — они утонули в Черном море вблизи Трабзона. Виновников этого убийства так никогда и не найдут. Одни предполагают, что это жандармы, другие, что это лодочники, подкупленные юнионистами. Тем не менее смерть одного из наиболее выдающихся соратников большевиков в Турции, бывшего блестящего ученика школы политологии в Париже, брошенного на алтарь интернационального реализма и государственного интереса, не испортит их теплых отношений с Кемалем.