Rishanna - Леди Малфой

• Название: Леди Малфой
• Автор: Rishanna
• Жанр: Фэнтези

Финальная битва проиграна, но жизнь идет своим чередом. Гермионе не оставили выбора и она вынужденно выходит замуж за Малфоя старшего. Каково это — быть той самой "другой стороной"? Существует ли настоящая дружба или людей связывают лишь обстоятельства? Должен ли выбор женщины всегда быть правильным? Повествование от первого лица, немного юмора, немного размышлений, немного грусти. Волдеморт здесь не самое глупое существо на свете.

Драма /Приключения /Angst || гет || PG-13

Поттер-Фанфикшн

---

— Мы ошиблись Гермиона, беги, быстро беги… — то были не просто слова, то были слова полные боли, она уже приготовилась выполнить приказ хозяина до самого конца, приняв смерть, но защитив нас с Эйденом. Как сможет, конечно, и если сможет.

— Куда бежать, почему? — мне все еще не хотелось верить, что тот тихий гул, принимаемый мной за завывание ветра, совсем не гул, и уж точно не ветер…

— К Лорду! Бегиии…! — её отчаянный крик потонул в грохоте. Дверь, та самая, с историей рода, взорвалась как тонкое стекло, звонко рассыпавшись на мелкие кусочки. Можно смело сказать, что семейные ветви Малфоев порвали равно также, как и мою мечту, несбыточную мечту о покое, который я так и не смогла вымолить у судьбы, как ни старалась…

Я упала, накрыв собой сына. Взрывная волна была такой силы, что в доме треснули все стекла, а изумрудная люстра припорошила нас своими осколками, будто снегом. Только вот не чистым и холодным, а острым, легко рассекающим кожу и оттого грязным, испачканным в моей крови. Их было много, они пришли с праведной целью — искоренить зло в лице Габриэля, моем, а заодно и в лице всех, кого встретят на своем пути. Я не злилась, я понимала — возмездие за месть неотвратимо. Мне только любой ценой нужно было спасти Эйдена, и слава Мерлину, что Габриэль уже около года имел свою личную спальню в замке Слизерина, о чем Риддл запретил говорить кому бы то ни было. Там его убежище, его мир, его жизнь. Я со всех ног бросилась к входу в подземелье, с одной мыслью — лишь бы успеть…

За спиной у меня, странное дело, не свистели никакие непростительные заклятия, и никто не бросался в меня Авадой. Слышались лишь хриплые выкрики Беллы, её уже обступили со всех сторон, но подойти ближе боялись, сомневаясь, что смогут без потерь своей численности разбить её щит.

— Ну что, деточки, страшитесь мамочки? Ну как же так, вы не бойтесь, подойдите, мамочка вас поцелует! Ха-ха-ха…! — она выиграла для меня время, но главного предусмотреть не смогла. У всякого безумия есть логика, а Невилл был безумен и давно хотел свести со мной счеты. Из нас двоих никто так никогда и не понял, что самая сладкая месть — прощение. Но я об этом не жалею!

— Куда спешишь, подруга? — Долгопупс расплылся в широкой улыбке, явив миру щербинку между передними зубами, и почесал за ухом. Он был одет в жилетку поверх толстого красного свитера и брюки с наглаженными стрелками, не самая удобная экипировка для борьбы, и я не стала медлить, ведь помнила еще, что на занятиях в Отряде Дамблдора Невилл почти не отставал от меня по быстроте реакции!

— Авада Кедавра! — заорала я, не особо надеясь попасть, и была права, парень увернулся, снова увернулся, но драгоценные секунды для того, чтобы перешагнуть через него и броситься дальше, я вроде бы получила. Но замешкалась, увидев, что же капает с ручки Эйдена на мою открытую грудь, скатываясь теплыми липкими каплями под платье — кровь. Его ладошка была разодрана в клочья куском металла двери, а магия, взорванная, как и сам вход, опалила Эйдену и плоть, и кость. Ребенок не терял сознание лишь от удивления и шока, а я не могла остановиться и помочь ему!

— Империо… — бессилие пронзило моё тело и разум.

Живая смерть, как я однажды назвала это удивительно извращенное заклинание, растаптывающее волю и личность. Каким бы смелым, умным и деятельным ты ни был, что бы ты собой не представлял, ты все равно слабее, всегда слабее! То, что Гарри ему не поддавался, не его заслуга, а Лили Эванс или же её убийцы — Волдеморта. Я много читала о непростительных чарах, раздражая своими частыми посещениями и «нехорошими» запросами мадам Пинс, но друга расстраивать не хотела и умолчала про свой вывод, предоставив ему возможность гордиться самим собой, а не отметкой на лбу и жертвой матери.

— Вот и хорошо, сейчас мы с тобой, Гермиона, поднимемся высоко, чтобы падать было больно. Ведь ты теперь, это, высоко летаешь? Ну а как же, конечно высоко, чиновница… — он сам отвечал на собственные вопросы, тяжело дышал и вел меня, приказывая идти вверх по лестнице туда, где мог бы воплотить своё безумие в жизнь, а вернее, в смерть. — А еще Тревора искать помогала, тоже мне, благодетельница! — парень тронулся умом. Он иногда останавливался и оглядывался, звуки сражения стали громче. Это в Малфой-мэнор аппарировали Пожиратели, но возле входа в подземелья, равно как и в них самих меня не обнаружили, ведь оттуда мы с Невиллом, скрытые антипоисковым заклинанием, свернули вбок, незамеченные Беллатрикс.

Ветер был холодным и сильным, он трепал черную черепицу на остроконечных башенках замка, мои распущенные волосы и меня, запертую в собственном теле, путающуюся в подоле длинного шелкового платья, с окровавленным ребенком на руках, идущую к краю, чтобы упасть и не больше подняться. Таков был его план — наказать меня, приказав прыгнуть с крыши, унеся с собою не только свою жизнь, но и сына. Знакомое и тягостное ощущение — отвечать не только за себя, очень тягостное. Я бы и прыгнула, знай, что Эйден будет жить, но вот с ним? Хотя выбора не было, я кричала, но меня никто не слышал, я плакала, но глаза мои были сухи. Что было делать, кому молиться? За полшага до конца, я осознала, что могу если не молиться, то хотя бы молить, о помощи. Молить того, кому даже приговоренные к смерти не осмеливаются в глаза смотреть, а я знаю, о чем говорю. Из последних сил, а Невилл сковывал все мои движения, я сжала кулак на руке с меткой, другой прижимая к себе хныкающего малыша, и взмолилась.

«Мой Лорд, я вновь умоляю о спасении! Я знаю, что не особо вам нужна, я признаюсь, что не люблю Габриэля, но знаю, что вы можете любить! Знаю, черт возьми, знаю! Услышьте меня, мы на крыше, заклинаю, услышьте, вы отец, а я мать, помогите нам…» — я не знала Тома Риддла, и не знаю, и никто никогда его не узнает.

Несмотря на всю свою логику и прагматизм, в криках моей души он не нуждался, он нас искал, сам. Почему? Спросите Лорда при случае, и передайте мне его ответ тихим шепотом над моими останками, я услышу. А еще лучше, попросите его ко мне прийти, у меня остались к нему вопросы, много вопросов…

В те секунды Лорд находился в холле, добивая тех, кто не успел убить себя сам, а такие были. Ведь пытки — хороший стимул для смерти, и сам сбежишь, и друзей не предашь. Ему понадобились секунды, он даже палочку не достал, просто зажмурился, окутав темной дымкой зал, и выдохнул. С его вздохом все уцелевшие покинули этот мир с гримасой боли на побелевших лицах. Я бы на месте Большого Противостояния Света задалась вопросом, как можно бороться с тем, кто эту самую борьбу игнорирует?

— Тишина! — он поднял руки, и Пожиратели замерли, а Белла даже закрыла рукой свою рану в боку, чтобы звук капающей крови не помешал её повелителю почувствовать меня. Люциус держался за спинку дивана и, не отдавая себе отчета в своих действиях, раздирал его обивку, не замечая, что ногти не выдерживают и лопаются, а их острые края впиваются ему в плоть. Он не был Малфоем в те минуты, он был разбитым немолодым мужчиной в разодранной Корнером рубахе, с убранными в длинный хвост седыми волосами, стеклянными глазами, не знающим ничего определенного о судьбе двух своих сыновей и жены, любить которую он не мог, но и жить без нее не хотел. Он сам мне это скажет, и то будут самые приятные слова, какие я могла ожидать, да и дождалась, от лорда Люциуса Малфоя…

Я шагнула и не почувствовала под ногами ничего, там была лишь пустота, это как будто ты взлетаешь, но не вверх, а вниз, и полет не обещал быть долгим, я даже не успела попросить прощения у Эйдена за такую его незавидную долю. Однако если бы вдруг и успела, и если бы он меня понял, то все равно не простил бы, знаю.

Сильная рука буквально вернула мой дух на землю, вывихнув плечо и разодрав ткань короткого рукава. Пройдет секунда, и я упаду на колени перед своим спасителем, завою от боли, а затем — от счастья. Империо улетучился, словно и не было его. Волдеморт в облике Риддла, неузнанный Невиллом, сделал шаг назад и подытожил:

— Дыши, дыши за нас всех… — что с ним творила его забитая душа, и что Том, а это был именно он и никто больше, хотел сказать этими словами, для меня останется тайной.

— Спасибо… — прохрипела я.

— Не благодари, тебе чужд мой мир, я же вижу! — в его молодом голосе сквозила отчаянная обида, на уставшую женщину у его ног, на себя, на всех вокруг. Но как нужно было смотреть, чтобы видеть истину в её первозданном виде? Одно могу сказать точно — правда, а вовсе не ложь и обман, сила Волдеморта. Другое дело, что неудобна она, чертовски неудобна…

Невилл удивленно тряс палочку, ставшую бесполезной деревяшкой в один короткий миг.

— Ты кто? — он так и не узнал, как именно я выжила.

Лорд весело развернулся, смешно расшаркался, одернул красивый черный сюртук, похожий я не раз видела на Северусе, и быстро засеменил к парню. Представление было рассчитано не только на него, но и на меня, как на любимую его зрительницу.