Тим Северин - Крест и клинок

• Название: Крест и клинок
• Автор: Тим Северин
• Издательство: Эксмо, Мидгард
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-31176-7

Европа охвачена пламенем затяжной войны между крестом и полумесяцем. Сарацины устраивают дерзкие набеги на европейские берега и осмеливаются даже высаживаться в Ирландии. Христианские галеры бороздят Средиземное море и топят вражеские суда. И волею судеб в центре этих событий оказывается молодой ирландец, похищенный пиратами из родного селения.

Чью сторону он выберет? Кто возьмет верх? И кто окажется сильнее — крест, полумесяц или клинок?

---

— Всякая галера хороша одним — своей командой, и я пришел к вам за людьми. «Святой Герасим» по дороге сюда встретился с турецкой бригантиной. Ничего серьезного не произошло, турок бежал, но от его залпа я потерял пять скамеек гребцов, и теперь на моей галере некомплект. Десятая часть моих постоянных гребцов — добровольцы, и они привыкли работать за добычу, а не за жалованье. Многие из них решили не поступать на службу к королю. Я уверен, что вы сможете восполнить эту нехватку.

— Стало быть, вам требуются гребцы сверх тех турок и полутурок, что прибыли из Ливорно шесть недель тому назад и которые ждут отправки на ваш корабль?

Шабрийан надменно взглянул на комиссара, не стараясь скрыть своего презрения.

— Разумеется. Хотя я понятия не имею, о каких полутурках вы говорите.

— Это я так, шучу. Речь об отступниках, — пояснил комиссар. — В ливорнской партии таковых двое — молодой ирландец, который оказался весьма полезен в качестве кладовщика, и его дружок, иноземец, который работает в оружейной. Они не годятся в гребцы — слабоваты по сравнению с турками. Но на что-нибудь, возможно, и подойдут.

— Если это отступники, то тем более они должны служить на моей галере, — ответил Шабрийан. — Мы на «Святом Герасиме» гордимся количеством вероотступников, которые поневоле убедились в ошибочности своего поступка. Но, насколько мне известно, вы недавно получили цепь из Бордо.

«Этот шевалье чересчур любопытен», — подумал комиссар, глядя на высокую щегольскую фигуру. Шабрийан пробыл на берегу всего несколько часов, а уже успел разнюхать, какие возможности открываются перед ним теперь, когда «Герасим» стал частью королевского Галерного корпуса. Комиссар не любил галерных капитанов, сующих нос не в свое дело. Они отвлекали его от серьезных повседневных забот — получения прибыли от деятельности арсенала. Батист происходил из купеческой семьи и занимал свой выгодный пост потому, что был двоюродным братом интенданта Бродара, и он не доверял этим воякам-аристократам, задирающим нос.

— Да, да. Цепь действительно прибыла, около восьми десятков уголовных преступников. В основном неплательщики налогов и бродяги. Насколько этот материал может быть пригоден для гребли… — начал он, но Шабрийан резко его оборвал:

— Об этому буду судить я. Когда я могу осмотреть их?

Комиссар замялся. Был почти полдень, и он предвкушал неторопливую трапезу с тремя эшевенами, то есть членами городской управы Марселя. Они собирались обсудить план приобретения участка земли по соседству с арсеналом, чтобы на следующий год можно было сообщить королю, что галерный двор необходимо расширить и — после приличного перерыва — что найден требуемый участок земли, весьма удобный. Эта сделка обещала принести четырехкратную прибыль.

— К сожалению, весь этот день меня ждут неотложные дела, но если вы пожелаете осмотреть заключенных в обществе чиновника-счетовода, это можно устроить в любое удобное для вас время.

— Если можно, не откладывая, — проронил Шабрийан.

Комиссар вызвал помощника и приказал ему сопроводить Шабрийана в камеры, где заключенные цепи из Бордо ждут своего назначения.

— А пока шевалье осматривает заключенных, — добавил комиссар, — вы проследите за тем, чтобы турки из Ливорно и два отступника были готовы для службы на галерах и доставлены на «Святого Герасима», а вместе с ними и тот вор — как его имя? — Бурден или что-то вроде этого. — Повернувшись к Шабрийану, комиссар осведомился: — К кому должен обратиться мой человек на пристани? Кому он должен сдать заключенных?

— Он может доставить гребцов моему первому помощнику Пьекуру. В этих делах Пьекур наделен всеми полномочиями. Он же позаботится о необходимом обучении людей, пока меня не будет. Как только наберу недостающий экипаж, я отправлюсь в мои поместья в Савойе. Тем временем «Святой Герасим» должен будет пройти ремонт, и я уверен, что вы все проделаете быстро, поскольку вы же поведали мне, с какой удивительной скоростью могут работать ваши рабочие. Надеюсь, к моему возвращению корабль будет полностью снаряжен к выходу в море, а его команда надлежащим образом подготовлена.

— Арсенал приложит все усилия, чтобы выполнить ваши требования, шевалье, — заверил комиссар своего гостя, хотя про себя уже раздумывал, как бы ему избавиться от этого беспокойного шевалье.

На столе у него лежал приказ министра морского флота, в котором Галерному корпусу предписывалось проводить испытания для выяснения, пригодно ли к использованию на море то или иное новое изобретение в области артиллерии или взрывающихся бомб. И комиссар решил доложить своему начальнику, интенданту Бродару, что наиболее подходящее судно для испытаний — это «Герасим». Морские испытания займут рыцаря святого Стефана, и рыцаря вместе с галерой вполне может разнести на куски, если испытания пройдут не совсем успешно.

Шабрийан вышел из кабинета комиссара, еле удостоив того кивком вместо прощания, и направился туда, где его уже ждал счетовод, наскоро почистивший свою черную куртку ради придания ей более приличного вида.

Шабрийан кивнул чиновнику и вошел в мрачный зал, где содержались заключенные.

— Велите им пройти передо мной вереницей, — бодро приказал шевалье.

Медленно, волоча ноги, узники, подгоняемые время от времени ударами и ругательствами тюремщиков, протащились перед шевалье.

— Теперь велите им раздеться.

С трудом — многим мешали кандалы — люди стащили с себя рваную, кишевшую вшами одежду и побросали ее на каменный пол.

— Встать к противоположной стене, — скомандовал Шабрийан.

Узники, прикрывая руками срамное место, стали вдоль стены лицом к смотровщику. Шабрийан прошел вдоль ряда, заглядывая им в лица и осматривая тела.

— Вот этот, и тот, и этот, — говорил он, отбирая самых сильных и подходящих, пока не отобрал дюжину. — Запишите их имена, велите одеть, как полагается, и пошлите на мой корабль, — велел он счетоводу, — а теперь позвольте заглянуть в ваши книги.

Чиновник покорно привел шевалье в кабинет и достал список новоприбывшей цепи. Шабрийан пробежал глазами по столбцам имен, отмечая тех, кого выбрал. Оказалось, что выбрал он троих дезертиров из армии, браконьера, лжесвидетеля и двух дюжих нищих.

— А что эти? — он указал на пять имен подряд, имеющих пометку: «Не сказали, за что».

— Именно так, как написано, сударь. Они не смогли сказать, почему их сослали на галеры.

Шабрийан вопросительно уставился на чиновника.

— Так почему же вы решили, что их осудили на галеры?

Чиновник смущенно заерзал.

— Трудно сказать, сударь, — ответил он, немного помолчав. — Могу предположить, что это протестанты, те, кто называет себя реформатами. У них были всякие осложнения с теми, кто держится апостольской и римской веры.

— Великолепно. Из реформатов получаются надежные гребцы. Они серьезные и честные люди по сравнению с обычными преступниками и мошенниками, которых осудили на галеры. Я с удовольствием возьму их на корабль.

И не сказав больше ни слова, Адриен Шабрийан вышел.

* * *

— Гектор, тебе ничего нового не удалось узнать о твоей сестре? — спросил Дан, с трудом влезая в красно-черную шерстяную тюремную куртку, только что полученную с арсенального склада.

Одежда для заключенных шилась только двух размеров — маленького и большого, и куртка, выданная мискито, была ему тесна.

Был теплый вечер начала лета, и двоих друзей вместе с карманником Бурдоном и дюжиной турок, захваченных на «Славе моря», вел по марсельской набережной пожилой стражник, чей расхлябанный вид говорил о том, что ни в какие попытки бегства он не верит.

— Я спрашивал у всех, кто только может знать, где берберийские корсары имеют обыкновение высаживать и продавать своих пленников. Но не выяснил ничего такого, о чем не знал бы сам. Ее могли высадить в любом из полудюжины портов, — ответил Гектор.

Он тоже чувствовал себя неловко в новой одежде. В Алжире он привык к свободному мавританскому платью и, работая в арсенале, продолжал носить ту одежду, в которой его захватили. Теперь в жестких полотняных штанах, выданных со склада в арсенале, он чувствовал себя скованно. Штаны застегивались на пуговицы, расположенные по наружному шву, так что их можно было надевать поверх ножных цепей, а всю другую выданную одежду — две длинных рубахи, две блузы в дополнение к куртке и тяжелый плащ из бычьей кожи — можно было надевать через голову. Гектора также снабдили прочным кожаным поясом, служившим не только для того, чтобы на нем держались штаны. К поясу был приделан тяжелый металлический крючок, за который во время работы можно было зацепить ножную цепь, чтобы не мешали оковы.

— Я написал в Ирландию письмо одному старому другу моего отца, священнику, который побывал в плену у мавров. Хотел узнать, не слышал ли он чего-нибудь. Но когда я попытался отослать это письмо, мне сказали, что заключенным в арсенале запрещено общаться с внешним миром. В письмо я вложил записку для матери, на случай, если она все еще живет в Ирландии, хотя, думаю, она вернулась в Испанию к своей родне. Может, у нее есть известия от самой моей сестры. Узнать ничего невозможно. Заключенный в арсенале, осужденный на галеры, кроме всего прочего, живет в такой же изоляции от всего мира, как и раб в алжирском баньо.