Журнал «Если» - «Если», 2006 № 07

• Название: «Если», 2006 № 07
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: ISSN 1680-645X

Кори ДОКТОРОУ

ПОСЛЕ ОСАДЫ

Осада снята, но самое трудное — «вернуться с той войны».

Кейдж БЕЙКЕР

МАДАМ АЙГЮПТОС

Советуем вспомнить рассказ Кейдж Бейкер «Ловушка», опубликованный в майском номере. Героиня — из той же компании. Или, если угодно, Компании.

Андрей САЛОМАТОВ

СЕРЫЙ АНГЕЛ

Побольше бы таких митингов, говорили граждане, расходясь по домам.

Владимир БЕРЕЗИН

ГОД БЕЗ ЭЛЕКТРИЧЕСТВА

Это не техногенная катастрофа, это — приговор суда.

Владимир ДАНИХНОВ

СЛУЧАЙНЫЕ СВЯЗИ

… приводят к случайным событиям, которые могут сложиться в подобную мозаику!..

Павел АМНУЭЛЬ

ГОЛУБОЙ АЛЬЦИОР

Да, просвещенный читатель, именно голубой. И это не астрономическая ошибка.

Ричард ЛОВЕТТ

ЗАВТРАШНЯЯ ЗЕМЛЯНИКА

Вам мало шести соток? Пожили бы вы в мире, придуманном писателем.

Дуглас СМИТ

СОСТОЯНИЕ ХАОСА

Энтропия как способ сведения личных счетов.

Дмитрий БАЙКАЛОВ

АППЕРКОТ ДА ВИНЧИ

Ну и зачем, спрашивается, было протестовать?

Василий ГОЛОВАЧЁВ

«УДИВЛЯТЬ ЗРИТЕЛЕЙ НУЖНО НЕ УПАКОВКОЙ»

Популярный роман популярного писателя экранизирует популярный продюсер.

Антон ПЕРВУШИН

ЛУННЫЕ ХРОНИКИ

Попасть Луне в глаз удалось с первой попытки. Правда, только кинематографистам.

Тимофей ОЗЕРОВ

ХОРОШЕГО ПОНЕМНОЖКУ

Пусть понемножку, но зато на любой вкус.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

«Темные силы» нас злобно гнетут. Даже в Сайлент-Хилле.

Дмитрий ВОЛОДИХИН

… И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫМ

Каждый имеет право на 15 минут славы.

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

Сегодня у экспертов лирический настрой. Еще бы! Ведь они вспоминают самые приятные минуты.

Евгений ЛУКИН

СРАВНИТЕЛЬНОЕ ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ

Неутомимость, с которой лидер партии национал-лингвистов анализирует русский язык, достойна всяческого уважения.

Сергей НЕКРАСОВ

СЛУЧАЙ ФИЛОСОФИИ

Последняя книга великого фантаста и футуролога.

РЕЦЕНЗИИ

Новые работы Нила Геймана — и Вероники Ремизовой, Яны Завацкой — и Виталия Каплана, Герберта Франке — и Глеба Елисеева, Олега Овчинникова — и Сергея Некрасова…

КУРСОР

«Небьюла», «Интерпресскон» и другие премии.

ПЕРСОНАЛИИ

О каждом писателе — персонально.

---

— Доктор Макаби! Как хорошо, что вы пришли! — сильный голос старика совсем не соответствовал его обрюзгшему виду. И глаза на желтоватом лице горели так же ярко, как и два года назад.

Гарниш провел Макаби в маленькую гостиную. Справа находилась кухня, слева — коридор, ведущий в ванную, и закрытая дверь во вторую комнату. Гарниш взял пальто гостя, пощупал ткань.

— Дорогое пальто. Приятно, наверное, позволить себе такую хорошую вещь. А вот я не имею подобной возможности, — он повесил пальто в пустой шкаф. — Проходите, прошу вас. Как насчет аперитива?

Макаби сделал несколько шагов и оказался в центре маленькой комнатушки. Сильный запах лука ударил ему в ноздри.

— Обед пахнет восхитительно, — попытался улыбнуться он.

Гарниш указал на одно из двух потертых кресел. Между ними располагался маленький стол, на краешке которого, под покосившимся абажуром настольной лампы, лежала книга.

— Садитесь, садитесь… Да, боюсь, обед не поразит вас изысканностью блюд. Зато я приправляю мясо соусом, так что вы и не догадаетесь, какого оно качества.

Гарниш усмехнулся, как будто такая рекомендация могла обрадовать гостя.

— Что вы предпочитаете: скотч или шерри? Эту роскошь я себе все еще позволяю.

— Шерри, пожалуйста.

Макаби сел в скрипучее кресло и огляделся. Пятна на голых стенах (ни картин, ни каких-либо еще предметов искусства), потрескавшаяся штукатурка. Он посмотрел на книгу, лежавшую на столе: рассказы По. Книга была открыта на «Бочонке Амонтильядо».

Гарниш достал из старого деревянного буфета полупустую бутылку и два стакана. Он подошел к накрытому на двоих обеденному столу — единственному, помимо буфета, предмету мебели в комнате — и разлил шерри по стаканам. Передав один Макаби, он сел в кресло напротив своего гостя и улыбнулся.

— Итак…

Макаби почувствовал себя неловко.

— Да… Так…

Гарниш расхохотался.

— Светская беседа ни к чему. Мы с вами никогда не умели ее вести. — Наклонившись вперед, он дотронулся костлявым пальцем до колена Макаби. — Я вам расскажу, что побудило меня пригласить вас. С вашей стороны было очень любезно принять мое приглашение.

Макаби сделал глоток шерри. Дешевка…

— Насколько я понял, вы хотите вернуться на факультет и надеетесь, что я помогу вам, используя свое положение в совете директоров.

Гарниш улыбнулся.

— Я действительно намереваюсь использовать вас, чтобы заставить судьбу вновь улыбнуться мне.

При этих словах улыбка исчезла с его лица.

— Вы помните конференцию в Амстердаме?

Макаби нахмурился.

— Меня там не было. Эта конференция состоялась пять лет назад, не так ли? — Он почувствовал, что его опять охватило беспокойство.

— Да, пять лет, — ответил Гарниш, взглянув на фотографию женщины, стоявшую на маленьком телевизоре. Макаби вспомнил, что Гарниш был женат. Но жена ушла от него после того, как его уволили.

Гарниш продолжил:

— Мы с вами тогда взобрались почти на вершину карьеры. Цели наших исследований были разными, а вот области — очень близкими. И, казалось, нам обоим суждено войти в историю науки. — Он глотнул шерри. — История. Уместная тема для разговора, если вспомнить ту конференцию.

— Я не понимаю, о чем вы, доктор… — начал было Макаби.

— Позвольте мне договорить, — криво усмехнулся Гарниш. — Вы ознакомились с докладом, который я читал на той конференции?

Макаби наморщил лоб.

— По-моему, вы оспаривали утверждение Хокинга о термодинамическом векторе времени, о его направлении, когда увеличивается энтропия.

Гарниш кивнул.

— Хокинг считал, что энтропия также определяет направление нашего психологического вектора времени, наше чувство времени. Та последовательность, в которой мы запоминаем события, зависит от возрастания энтропии. Так мы устроены. Это делает второй закон термодинамики нерелевантным. Хаос возрастает с течением времени, потому что мы измеряем время в направлении возрастающего хаоса.

Макаби слегка успокоился, когда они заговорили о науке.

— Да, припоминаю. Вы пытались доказать, что если изменить состояние хаоса в закрытой системе, то ее можно будет перемещать назад во временном пространстве.

— Да, назад по отношению к человеческому вектору времени.

— Насколько мне известно, ту часть вашей работы слушали с интересом.

Гарниш раздраженно махнул рукой.

— Это банально. Очевидно. А сутью моей работы вы заинтересовались?

Макаби вздохнул, понимая, к чему клонит хозяин.

— Вы предлагали создать закрытую систему, в которой можно было бы уменьшить энтропию с помощью бомбардировки антиматерии, кажется. Подробностей я не помню.

Несколько секунд Гарниш смотрел на гостя не мигая.

— Подробностей вы не помните, — повторил он. — Да, конференция состоялась довольно давно. И вас на ней не было, поэтому вам не известно, как ваша работа повлияла на мою.

Губы его кривились в улыбке, но глаза оставались холодными.

У Макаби пересохло в горле. Он отпил шерри.

— Я занимался исследованием, связанным с проблемой черных дыр. Действительно, это имело отношение к вопросам границ энтропии, но…

— Ваши исследования обнаружили ошибку в моей теории, Макаби. Определение границ. Телбронд из Массачусетского технологического развил вашу теорию в докладе, с которым он выступил после меня. Я доказал, что мой метод уменьшит энтропию всего вещества, находящегося внутри системы. А Телбронд указал на то, что энтропия стенок системы, в которой содержится это вещество, увеличится и сведет на нет уменьшение энтропии вещества. — Его губы задрожали. — Общая энтропия в моей системе возрастет, а не сократится.

Макаби молчал, не в состоянии отвести взгляд от лица Гарниша. Рука, в которой он держал стакан, вспотела.

— Телбронд разрушил мою карьеру. И сделал он это, используя вашу работу, Макаби. Это теперь тоже часть истории, — Гарниш говорил бесстрастно — как ученый, подводящий итог эксперимента. Если он что-то чувствовал, его лицо этого не выдавало.

Однако по спине Макаби пробежал холодок.

— Доктор, я понятия не имел о том, что Телбронд использовал мои ранние работы против вас.

Гарниш прервал его, подняв руку.

— Я вас не осуждаю, я просто констатирую факт. После конференции меня высмеивали везде: на симпозиумах, на факультете. В конце концов мне отказали в финансировании.

Хозяин встал и подошел к маленькому окну. Куски грубой ткани, висевшие на кривом карнизе, служили занавесками. Его взгляд устремился куда-то вниз, на улицу. Неловкая пауза, уродливая, как тряпки на окне, повисла в воздухе. Макаби собирался уже положить конец этому странному вечеру, когда Гарниш обернулся к нему.

— Такой милый район. Боюсь, я его забуду… Прошу к столу. Сейчас я подам обед.

Размышляя над его странными словами, Макаби сел за стол лицом к кухне. Чтобы незаметно наблюдать за временем, он положил часы с разорванным ремешком перед собой. Раздался сигнал микроволновой печи, и Гарниш появился в дверях с двумя тарелками, в которых что-то дымилось. Они приступили к жидкому картофельному супу, нещадно пересоленному.

Гарниш хмыкнул, и Макаби поднял голову от тарелки.

— Макаби, а вы знаете, на что я потратил последние деньги?

Макаби покачал головой.

— С тех пор вы не опубликовали ни одной работы. Вы уволили всех своих помощников…

— Они предали меня, — тихо проговорил Гарниш, — выдали секреты моим врагам, украли мои идеи…

«Он сумасшедший», — пронеслось в голове Макаби.

— Да, но как бы то ни было вы работали один. И никто не знал, над чем.

Гарниш холодно улыбнулся.

— Тогда сегодняшний вечер станет откровением. — Совсем тихо, едва слышно он добавил: — И кое-чем еще.

Он пристально посмотрел на Макаби, затем огляделся, как будто впервые увидел свою комнату, и гримаса исказила его лицо.

— Времени прошло достаточно, — пробормотал он, поднялся и, прихрамывая, направился к закрытой двери в другую комнату.

Макаби услышал звук поворачиваемого ключа, стук двери, а потом воцарилась тишина. Он ждал… Ничего! Его терпение иссякло, и он встал, намереваясь уйти. Вспомнив о часах, вернулся к столу и остановился: часы исчезли. Он искал на столе, на полу… Безрезультатно.

Часы пропали.

Комнату заполнил низкий гул, заглушивший шум с улицы, который быстро превратился в завывание на очень высокой ноте. По спине Джеймса пробежал озноб, он почувствовал головокружение и слабость. Макаби тяжело опустился на стул, задел стол и разлил шерри. Пятно расползлось по скатерти там, где только что лежали часы.

Какой-то звук заставил Макаби поднять голову. Одна из стен треснула по диагонали и распалась на две части. Но в щель была видна не крошечная кухня, а белая пустота. От ужаса Джеймс даже не мог закричать. Он с трудом поднялся на ноги и, спотыкаясь, пошел к двери. Однако комната стала невероятно длинной. Предметы начали расплываться, цвета тускнели. Несчастный пронзительно закричал, мир вокруг него разбился, словно зеркало. Осколки реальности закружились и стали превращаться в белое ничто. Он услышал, как Дэвид зовет его: «Папа!», — потом свой собственный крик, почувствовал, что падает, ощутил…