Анна Тимофеева-Егорова - Я — «Берёза». Как слышите меня?..

• Название: Я — «Берёза». Как слышите меня?..
• Автор: Анна Тимофеева-Егорова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999

Аннотация издательства

Это воспоминания о военных годах летчика-штурмовика А. А. Тимофеевой-Егоровой. Женщина летчик-штурмовик редчайшее явление нашей военной истории. Здесь и боевая работа летчицы, и немецкий концлагерь, и двадцать лет ожидания заслуженного звания «Герой Советского Союза».

---

— А вот иммельман как выполняется? Кутов! — дотошно выспрашивает инструктор.

Виктор Кутов, кареглазый паренек с нежным, как у девушки, лицом, показывает порядок выполнения этой сложной фигуры. Виктор работает на мраморном заводе Метростроя и учится в вечернем техникуме. Он очень любит читать, пишет стихи и собирает книги. Покупает он их обычно в двух экземплярах. Один — себе, другой мне. Мне-то негде хранить книги, и я отношу их в нашу шахтную библиотеку. Иногда в дарственной книге я обнаруживаю стихи, написанные от руки. Автор их — Виктор Кутов. Я бережно беру стихи из книжки, когда нет никого рядом, читаю, перечитываю, складываю в сумочку, а в общежитии прячу подальше, в свою заветную шкатулку…

Но вот и теория, и самостоятельные полеты по кругу, и наземная подготовка пройдены. Нас уже допустили в «зону» — на отработку пилотажа. Виражи, мертвые петли, штопор из красивых терминов учебников становятся реальными показателями нашего мастерства. А мы неудержимо стремимся дальше — как можно лучше овладеть искусством самолетовождения. Виктор Кутов и Тугуши стали моими постоянными спутниками, даже в столовой старались сесть за мой стол.

Виктор мне нравился, а вот Тугуши — нет, хотя он старался изо всех сил угодить мне, пытался даже льстить: «Ты, Аня, будто родилась в машине, даже завидно. В первый раз поднялась самостоятельно в воздух и никаких замечаний не получила. Да что там замечания, самолет в твоих руках, Аня, как конь объезженный. А меня ни черта не слушает». Я промолчала, да и что я могла ответить — если бы это высказал Виктор… Настроение у всех бодрое, приподнятое: каждый день открывает что-то новое. То и дело слышишь:

— А знаешь, я на «мертвой петле» чуть не сорвался в штопор!

— Да не виражи у тебя получаются, а «блинчики».

— Ну и пикирнул сегодня Витя!..

И вот однажды идем со старта, как всегда, строем и во всю силу легких поем свою любимую:

Все выше, и выше, и выше
Стремим мы полет наших птиц…

Вдруг кто-то из ребят перебивает:

— Смотри-ка, братцы, что это в девчачьей палатке краснеет?

Песня оборвалась. Все еще издали начали рассматривать нашу палатку с поднятыми боками. А подойдя ближе, увидели, что моя армейская койка застелена сверху роскошным красным стеганым одеялом. Рядом на табуретке сидит женщина — моя мама.

— Братцы, вот это приданное!.. — все дружно захохотали.

Старшина тогда разрешил мне выйти из строя. Я наспех поздоровалась с мамой и выпалила:

— Ну зачем ты привезла одеяло? На смех людям!..

— Дочушка, так ведь тебе холодно под солдатским-то. Как чуяло мое сердце.

— Мне, как и всем, нисколечко не холодно! И забери ты его, пожалуйста, обратно, а то меня совсем засмеют.

Но тут подошел мой инструктор, познакомился с мамой, полюбовался одеялом и сообщил, что я хорошо летаю, а скоро буду прыгать с парашютом.

— Как летает? — воскликнула мама и встала с табуретки, бессильно опустив руки.

Удивился и Мироевский:

— Почему же ты, Егорова, не написала матери, что учишься летать?

Я промолчала, а мой инструктор стал объяснять маме, по возможности популярно, что же это такое — самолет У-2.

— Не волнуйтесь за дочку! Наш самолет совершенно безопасен ну как телега. Только телегу везет лошадь, а у самолета мотор в несколько лошадиных сил. А вот что одеяло привезли — это хорошо, по ночам-то мерзнут все: лес близко, речка…

Мама успокоилась и доверительно обратилась к инструктору:

— Уж вы приглядите за ней, сынок, а то она у меня какая-то взбалмошная: то под землей выдумала работать, то в небо полезла…

— Хорошо, мамаша, хорошо. Будет полный порядок. Не беспокойтесь за дочку.

В тот же день мама уехала в Москву. Одеяло осталось у меня, но, правда, довольно часто стало пропадать. Раз в дождливую погоду я решила его разыскать и нашла в палатке у ребят: завернувшись в него, как в спальный мешок, крепко спал Лука Муравицкий…

Лука Муравицкий и Аня Полева

В шестнадцать лет приехал Лука в Москву к родному дяде. Дядя расспросил племянника о здоровье родителей, о родной деревеньке, затерянной в белорусских лесах, о братьях, сестрах и племянниках.

Затем, не жалея времени, повел он племянника показывать достопримечательности столицы и как бы между прочим спросил:

— Ты, Лукаша, где хочешь учиться? В школе или в ФЗУ — спросил так, как будто вопрос уже решен — оставаться Луке в Москве, а не ехать обратно в деревню.

— Пойду в ФЗУ, — ответил паренек, — получу профессию, а там видно будет…

Шло время, Лука уже работал проходчиком в шахте Метростроя, учился в аэроклубе. По окончании программы он был направлен вместе с Рябовым, Харитоненко, Петуховым Вильчиком, Хатунцевым, Кутовым и другими аэроклубовцами в Борисоглебскую военную школу летчиков. После училища младший лейтенант Лука Захарович Муравицкий служил на Дальнем Востоке.

Война застала Муравицкого в Московском военном округе. Он участвовал на своем «ястребке» в воздушных боях на дальних подступах к столице, а затем под Ленинградом.

Командира звена Муравицкого отличали не только трезвый расчет и храбрость, но и готовность идти на все, чтобы одержать победу над врагом. Самолетов в начале войны у нас было мало и как-то Муравицкому пришлось лететь одному прикрывать железнодорожную станцию под Ленинградом, где шла разгрузка эшелона с боеприпасами. Истребители, как правило, летали парой, а тут один… И странностью казалось всем, что Лука на каждом своем «ястребке» белой краской выводил по фюзеляжу «За Аню». Командование приказывало Муравицкому стереть надпись, но опять перед вылетом в бой на фюзеляже самолета по правому борту -«За Аню»… Никто не знал, кто же это такая Аня, о которой Лука помнит, даже идя в бой…

Однажды прямо перед боевым вылетом командир полка приказал Муравицкому немедленно стереть надпись и больше такое, чтобы не повторялось! Тогда-то Лука и рассказал командиру, что это его любимая девушка, которая вместе с ним работала на Метрострое, училась в аэроклубе, что и она любила его, собирались пожениться, но… Она разбилась, прыгая с самолета. Парашют не раскрылся… Пусть она не в бою погибла, продолжал Лука, но готовилась стать воздушным бойцом, защищать Родину. Командир смирился.

В этом вылете все шло спокойно. Лейтенант зорко следил за воздухом в районе станции, но как усмотришь, если над головой многослойные облака, дождь. Когда Муравицкий делал разворот над окраиной станции, в промежутке между ярусами облаков он увидел немецкий бомбардировщик. Лука резко увеличил обороты мотора и помчался наперерез «хейнкелю-111». Атака лейтенанта была неожиданной и на «хейнкеле» не успели открыть огонь, как пулеметная очередь прошила бомбардировщика и тот, круто снижаясь, стал удирать. Муравицкий догнал гитлеровца, вновь открыл по нему огонь и вдруг пулемет замолчал. Летчик сделал перезарядку, но, видимо, кончились боеприпасы. И тогда Муравицкий решил таранить врага. Он увеличил скорость самолета — «хейнкель» все ближе и ближе. Вот уже видны в кабине гитлеровцы, не уменьшая скорости, Муравицкий приближается почти вплотную к фашистскому самолету и винтом ударяет по хвосту. Рывок и винт истребителя рассек металл хвостового оперения «хейнкеля-111»! Самолет противника врезался в землю за железнодорожным полотном на пустыре. Лука тоже сильно ударился головой о приборную доску, прицел и потерял сознание. Очнулся — самолет падает к земле в штопоре. Собрав все силы, летчик с трудом прекратил вращение машины и вывел ее из крутого пикирования. Лететь дальше он не мог и пришлось ему посадить машину у станции…

Подлечившись, Муравицкий вернулся в свой полк. И снова бои. По несколько раз в день вылетал в бой командир звена. Он рвался в бой и опять, как до ранения, по фюзеляжу его истребителя было тщательно выведено: «За Аню».

22 октября 1941 года, через четыре месяца после начала войны Лука Захарович Муравицкий за образцовое выполнение боевых заданий, за мужество и отвагу был удостоен звания Героя Советского Союза. В какой-то из армейских газет я прочитала стихи М.Матушевского в честь Луки.

Старший лейтенант Муравицкий
Если быстро растворился вражеский клин,
Пулеметы теплы от стрельбы,
И от сбитых горящих фашистских машин
Возникают на небе столбы,
И в испуге меняющий курс «мессершмит»
Не вступает в решительный бой,
А простроченный «юнкерс» , как свечка горит,
Оставляя дымок за собой,
И подстреленный «ворон» лежит вдалеке,
Винт отрублен и корпус пробит,
Значит, в первом звене на своем «ястребке»
Муравицкий в атаку летит.

30 ноября 1941 года летчик-истребитель командир звена Герой Советского Союза Лука Захарович Муравицкий геройски погиб, защищая Ленинград…