Баркер Клайв - Пятый доминион

• Название: Пятый доминион
• Автор: Баркер Клайв
• Жанр: Фэнтези

Имаджика. Книга странствий Джона Фурии Захарии, прозванного Милягой, художника-дилетанта, подделывающего полотна великих, ловеласа, не пропускающего ни одной юбки, обладателя сотни других таких же достойных качеств, - но это для непосвященных. На самом деле, путешествуя по Имаджике, вселенной, где действуют магические законы, а на обычные, физические, лучше не возлагать надежд, Миляга, он же великий маг Сартори, близкий знакомый Сен-Жермена и Казановы, проживший восемь человеческих жизней, выполняет опасную и чрезвычайно важную миссию.

---

- Она ребенок, Апинг.

- Да, я знаю. Но я буду стараться ухаживать за ней как можно лучше.

- Почему бы вам не спросить у нее, видит ли она в будущем свою собственную смерть?

- О, Господи Иисусе, - сказал Апинг абсолютно убитым тоном. - И почему это должно было случиться именно со мной?

- Ничего с вами не случится. Вы можете спасти ее.

- Это не так-то просто, - сказал Апинг, метнув в Милягу затравленный взгляд. - У меня есть мой долг. - Он достал платок из кармана брюк и так тщательно вытер им свой рот, будто он был запачкан следами его вины, и он опасался, что это выдаст его. - Я должен подумать, - сказал он, ретируясь в коридор. - Раньше все казалось таким простым. А теперь... я должен подумать.

Когда дверь открылась, Миляга увидел, что охранник уже вновь занял свой пост, и ему пришлось распрощаться с сержантом, так и не затронув тему Скопика.

Новое разочарование ожидало его, когда вернулся Пай. Н'ашап продержал мистифа в приемной в течение двух часов, в конце концов решив так и не дать ему обещанной аудиенции.

- Пусть я не видел, но я слышал его, - сказал Пай. -Похоже, он был мертвецки пьян.

- Значит, нам обоим не повезло. Не думаю, что Апинг сможет нам как-нибудь помочь. Если ему придется выбирать между дочерью и долгом, он выберет долг.

- Значит, мы застряли.

- До тех пор, пока не придумаем что-нибудь новенькое.

- Проклятье.

2

Солнце так и не показалось, и наступила ночь. Единственным звуком во всем здании были шаги охранников по коридору, которые разносили еду по камерам. Потом они захлопывали двери и запирали их до утра. Ни один голос не запротестовал против того, что вечерние удовольствия - игры в Лошадиную Косточку, декларирование сцен из Квексоса и "Нумбубо" Малбейкера (эти произведения многим здесь известны были наизусть) - оказались отмененными. Все вокруг затаили дыхание, словно каждый человек, укрывшись в своей камере, решил отказать себе во всех удовольствиях (даже в удовольствии молиться вслух), лишь бы не обращать лишний раз на себя внимание.

- Должно быть, Н'ашап опасен, когда пьян, - заметил Пай, чтобы как-то оправдать свое затаенное молчание.

- Может быть, ему нравится зрелище полночных казней.

- Готов держать пари на то, кто первым стоит в списке претендентов.

- Жаль, что я так слаб. Если они придут за нами, мы будем драться, верно?

- Конечно, - сказал Пай. - Но пока они не появились, почему бы тебе немного не поспать?

- Ты, наверное, шутишь?

- Во всяком случае, ты хоть перестанешь болтать о...

- Меня раньше никогда никто не запирал. У меня от этого начинается клаустрофобия.

- Одна пневма - и путь открыт, - напомнил Пай.

- Может быть, так нам и надо поступить.

- Когда нас вынудят к этому. Но этого пока не случилось. Ложись ты, ради Христа.

Миляга неохотно лег, и, несмотря на то, что рядом с ним улеглось его беспокойство и принялось нашептывать ему в ухо, его тело было больше заинтересовано в отдыхе, чем в этих речах, и он вскоре уснул. Разбудил его Пай.

- У тебя посетитель, - пробормотал мистиф.

Электричество в камерах на ночь отрубали, и только по запаху масляной краски он смог определить, кто стоит у двери.

- Захария, мне нужна ваша помощь.

- В чем дело?

- Хуззах... По-моему, она сошла с ума. Вы должны прийти к ней. - Его тихий голос дрожал. Дрожала и его рука, которую он положил Миляге на плечо. - Мне кажется, она умирает, - сказал он.

- Я пойду только вместе с Паем.

- Нет, я не могу взять на себя этот риск.

- А я не могу взять на себя риск оставить своего друга здесь, - сказал Миляга.

- Но все может раскрыться. Если во время обхода охранник увидит, что в камере никого нет...

- Он прав, - сказал Пай. - Иди, помоги девочке.

- Ты думаешь, это разумно?

- Сострадание - это всегда разумно.

- Хорошо. Но не ложись спать. Мы еще не произнесли наших вечерних молитв. А для этого нам потребуется и мое, и твое дыхание.

- Понимаю.

Миляга выскользнул в коридор вслед за Апингом, который запер дверь камеры, дергаясь при каждом щелчке ключа в замочной скважине. Нервничал и Миляга. Мысль о том, что он оставил Пая одного в камере, причиняла ему боль. Но, видимо, другого выбора не было.

- Нам может понадобиться помощь доктора, - шепнул Миляга, пока они крались по погруженным в сумрак коридорам. - Я предлагаю взять с собой Скопика.

- Он доктор?

- Без сомнения.

- Она требует именно вас, - сказал Апинг. - Уж не знаю, почему. Она проснулась вся в слезах и стала умолять меня привести вас. Она такая холодная.

Благодаря Апингу, который прекрасно знал, как часто проходят патрули по этажам и коридорам, они добрались до комнаты Хуззах, не столкнувшись ни с одним охранником.

Миляга ожидал увидеть девочку на кровати, но оказалось, что она скорчилась на полу, прижимаясь ухом и рукой к одной из стен. Единственный фитиль горел в чашке в центре камеры. Хотя она и бросила на них взгляд, когда они вошли, она не оторвалась от стены, и Миляга подошел и встал на колени рядом с ней. Ее тело бил озноб, хотя челка ее прилипла ко лбу от пота.

- Что ты там слышишь? - спросил ее Миляга.

- Она уже больше не в моих снах, мистер Захария, сказала она, тщательно произнося его имя, словно думая, что если она правильно назовет окружающие ее силы, ей удастся приобрести над ними хоть какой-то контроль.

- Где же она? - спросил Миляга.

- Она снаружи. Я слышу ее. Прислушайтесь сами.

Он прислонился ухом к стене. Из камня действительно доносилось какое-то бормотание, хотя, по его предположению это был скорее электрогенератор сумасшедшего дома или его система отопления, а не Колыбельная Леди.

- Вы слышите?

- Да, я слышу.

- Она хочет войти, - сказала Хуззах. - Она хотела войти через мои сны, но ей это не удалось, и теперь она хочет войти через стену.

- Может быть... тогда нам лучше отойти, - сказал Миляга, притрагиваясь к плечу девочки. Она была холодна, как лед. - Пошли, позволь мне уложить тебя в постель. Ты замерзла.

- Я была в Море, - сказала она, позволяя Миляге обнять себя и поставить на ноги.

Он оглянулся на Апинга и одними губами произнес имя Скопика. Видя тяжелое состояние своей дочери, сержант отправился за дверь послушнее самой преданной собаки, оставив Хуззах в объятиях Миляги. Миляга уложил ее на кровать и укрыл одеялом.

- Колыбельная Леди знает, что ты здесь, - сказала Хуззах.

- Знает?

- Она сказала мне, что почти утопила тебя, но ты не позволил ей.

- Почему она хотела это сделать?

- Не знаю. Тебе надо будет у нее спросить, когда она придет.

- Ты не боишься ее?

- Нет, конечно. А ты?

- Видишь ли, она хотела меня утопить...

- Она не станет больше этого делать, если ты останешься со мной. Она любит меня, и, если она узнает, что я хорошо к тебе отношусь, она ничего тебе не сделает.

- Приятно слышать, - сказал Миляга. - А что она скажет, если мы сегодня уйдем отсюда?

- Мы не сможем.

- Почему?

- Я не хочу выходить из своей комнаты, - сказала она. - Мне не нравится это место.

- Все спят, - сказал он. - Мы просто уйдем на цыпочках - ты, я и мои друзья. Ведь это будет не так плохо, правда? - Судя по выражению ее липа, она не была в этом уверена. - По-моему, твой папа хочет, чтобы мы отправились в Изорддеррекс. Ты была там когда-нибудь?

- Когда я была очень маленькой.

- Ну вот, теперь ты побываешь там снова.

Хуззах покачала головой.

- Колыбельная Леди не позволит нам, - сказала она.

- Может быть, и позволит, если узнает, что ты этого хочешь. Давай встанем и посмотрим?

Хуззах бросила взгляд на стену, словно ожидая, что она вот-вот треснет, и оттуда появится Тишалулле. Когда этого не произошло, она сказала:

- Изорддеррекс - это очень далеко, ведь правда?

- Да, нам предстоит долгое путешествие.

- Я читала об этом в книгах.

- Почему бы тебе не одеться потеплее? - сказал Миляга.

Избавившись от сомнений благодаря молчаливому одобрению Богини, Хуззах встала и пошла выбирать одежду из своего скудного гардероба, который висел на крючках на противоположной стене. Миляга воспользовался паузой, чтобы проглядеть небольшую стопку брошенных на кровать книжек. Среди них ему попалось несколько детских, возможно, оставшихся от лучших времен; был там и увесистый том энциклопедии, написанной кем-то по фамилии Мэйбеллоум. Возможно, при других обстоятельствах он и мог оказаться интересным чтением, но шрифт был слишком убористым для беглого просматривания, а сам том - слишком тяжелым, для того чтобы унести его с собой. Также ему попался в руки томик стихов, показавшихся ему рифмованной чепухой, и нечто вроде романа, заложенного обрывком бумаги. Пока она стояла к нему спиной, он прихватил эти две книги не только для нее, но и для себя, - а потом подошел к двери, надеясь, что Скопик и Апинг уже показались в коридоре, но их не было. Хуззах тем временем уже оделась.