Баркер Клайв - Пятый доминион

• Название: Пятый доминион
• Автор: Баркер Клайв
• Жанр: Фэнтези

Имаджика. Книга странствий Джона Фурии Захарии, прозванного Милягой, художника-дилетанта, подделывающего полотна великих, ловеласа, не пропускающего ни одной юбки, обладателя сотни других таких же достойных качеств, - но это для непосвященных. На самом деле, путешествуя по Имаджике, вселенной, где действуют магические законы, а на обычные, физические, лучше не возлагать надежд, Миляга, он же великий маг Сартори, близкий знакомый Сен-Жермена и Казановы, проживший восемь человеческих жизней, выполняет опасную и чрезвычайно важную миссию.

---

Продолжать уговоры было бесполезно. Она получила ясный ответ на тот вопрос, который привел ее сюда. Теперь, вместе с этим ответом, ей предстояло вернуться в Пятый Доминион, какой бы невыносимой ни казалась одна лишь мысль об этом путешествии.

- Можно я задам перед уходом один вопрос? - сказала она.

- Спрашивай, - ответила Ума Умагаммаги.

- Почему Вы явились мне в таком обличье?

Ответила Тишалулле.

- Чтобы ты узнала Нас, когда Мы сядем за твой стол или встретим тебя на улице, - сказала она.

- Вы придете в Пятый Доминион?

- Возможно, когда наступит время. После Примирения у Нас будет там работа.

Юдит представила себе, как будут выглядеть виденные ею чудеса в Лондоне: Мать Темза выбирается на набережную, освобождаясь от нечистот, которыми загрязнили ее Уайтхолл и Мэлл, а потом струится по городу, превращая площади в бассейны, а соборы - в площадки для детских игр. Мысль эта привела ее в хорошее настроение.

- Я буду ждать Вас, - сказала она и, горячо поблагодарив их, двинулась к выходу.

Когда она вышла из храма, воды, мягкие, словно пуховые подушки, уже ждали ее. Она не стала медлить и, подойдя к берегу, бросилась в их нежные объятия. На этот раз ей не было никакой нужды плыть - волны знали свое дело. Они подняли ее и понесли в своей пенистой колеснице к тем самым скалам, с которых она впервые нырнула в водоем. Лотти Йеп и Парамарола уже ушли, но теперь ей куда легче было найти дорогу. Воды славно потрудились и над коридорами и покоями, которые окружали водоем, и над внутренними двориками. Теперь до самых развалин дворцовых ворот тянулась ослепительная перспектива прудов и фонтанов. Воздух стал чище, и она могла разглядеть лежащие внизу Кеспараты. Ей были видны даже гавань и море, прибою которого, без сомнения, не терпелось присоединиться к этим чудесам.

Она вернулась к лестнице и обнаружила, что принесшие ее воды отступили и обнажили дно, усыпанное грудами самого разнообразного хлама. Словно пляжный бродяга (Пляжный бродяга - бичкомер - белый обитатель южных островов Тихого Океана, добывающий себе средства к жизни, роясь в останках кораблекрушения и прочем хламе, который выбрасывают на берег волны - прим. перев.), обретший наконец свой рай, в нем копалась Лотти Йеп, а на нижних ступеньках сидели Парамарола и Хои-Поллои, занятые оживленной беседой.

После радостных приветствий Хои-Поллои принялась объяснять, как долго она не решалась сдаться на милость реке, разлучившей ее с Юдит. Однако, когда она наконец покорилась воле вод, они принесли ее целой и невредимой через дворец и доставили ее сюда Через несколько минут поток исчез, отправившись, видимо, по другим делам.

- Мы уж и не рассчитывали тебя увидеть, - сказала Лотти Йеп. Она была занята тем, что искала в мусоре молитвы и просьбы, разворачивала намокшие листки, пробегала их взглядом и убирала себе в карман - Тебе удалось увидеть Богинь?

- Да.

- Они красивые? - спросила Парамарола.

- В своем роде.

- Расскажи нам обо всем подробно.

- У меня нет времени. Я должна возвращаться в Пятый Доминион.

- Стало быть, ты получила ответ, - сказала Лотти.

- Да. И нам нечего бояться.

- Разве я не говорила тебе этого с самого начала? - сказала она. - С миром все будет в порядке.

Юдит полезла через завалы мусора, и Хои-Поллои спросила у нее:

- А можно мне с тобой?

- Я думала, ты останешься и будешь ждать вместе с нами, - сказала Парамарола.

- Я вернусь и увижу Богинь, - ответила Хои-Поллои. - Но мне так хочется посмотреть на Пятый Доминион, прежде чем все изменится. Ведь все действительно изменится, правда?

- Правда, - ответила Юдит.

- Не хотите чего-нибудь почитать по дороге? - спросила Лотти, протягивая стопку исписанных листков. - Удивительно, и чего только не пишут люди...

- Все это надо доставить на остров, - сказала Юдит. - Возьми с собой и положи у входа в храм.

- Но ведь Богини не могут ответить на каждую молитву, - сказала Лотти. - Утраченные возлюбленные, искалеченные дети...

- Почем ты знаешь? - спросила Юдит. - Завтра наступит новый день.

Потом во второй раз за прошедший час она совершила ритуал прощания и вместе с Хои-Поллои двинулась в направлении ворот.

- Ты действительно веришь в то, что сказала Лотти? - спросила у нее Хои-Поллои, когда лестница осталась уже далеко позади. - Неужели завтрашний день будет так отличаться от сегодняшнего?

- В ту или другую сторону, - ответила Юдит.

Ответ оказался более двусмысленным, чем хотелось бы, но, возможно, ее язык был мудрее ее самой. Хотя она покидала это святое место, обнадеженная силами, куда более проницательными, чем она сама, Их речи не могли полностью уничтожить воспоминание о Чаше в сокровищнице Оскара и ее мрачном пророчестве.

Она молча выбранила себя за недостаток веры. Откуда в ней взялось такое высокомерие, что она осмелилась усомниться в мудрости Самой Умы Умагаммаги?

Сейчас для этого не время. Может быть, завтра или в какой-нибудь другой благословенный день она встретится с Богинями на улицах Пятого Доминиона и расскажет Им о том нелепом червячке сомнения, который продолжал подтачивать ее даже после Их ободряющих слов. Но сегодня она должна склониться перед Их мудростью и вернуться к Примирителю с доброй вестью.

Глава 58

Миляга был не единственным обитателем дома на Гамут-стрит, который уловил в раскаленном воздухе запах Ин Ово. Почуял его и бывший пленник этого ада между Доминионами - Отдохни Немного. Когда, поручив Понедельнику притащить наверх камни и послав Клема осмотреть на всякий случай дом, Миляга вернулся в Комнату Медитации, его прежний мучитель сидел на подоконнике. По щекам у него текли слезы, а зубы судорожно пощелкивали.

- Он идет, верно? - сказал он. - Вы видели его, Освободитель?

- Идет, не видел, - ответил Миляга. - И не трясись ты так, Дохлик. Я не дам ему и пальцем к тебе притронуться.

Отдохни Немного выдавал жалкую улыбку, которой трясущаяся челюсть придала особенно гротескный вид.

- Вы говорите, как моя мама, - сказал он. - Каждый вечер она твердила: с тобой ничего не случится, с тобой ничего не случится...

- Я напоминаю тебе твою мать?

- Ну, плюс-минус сиськи, конечно, - ответил Отдохни Немного. - Должен вам признаться, красавицей она не была, но все мои отцы ее любили.

Снизу раздался какой-то шум, и бедняга подскочил чуть не до потолка.

- Все в порядке, - сказал ему Миляга. - Это просто Клем закрывает ставни.

- Я хочу приносить какую-то пользу. Чем я могу помочь?

- Делай то, что делаешь. Наблюдай за улицей. Увидишь там кого-нибудь...

- Я знаю. Бить тревогу.

С закрытыми ставнями дом неожиданно погрузился в сумрак, в котором Клем, Понедельник и Миляга трудились без слов и без передышек. К тому времени, когда все камни были подняты наверх, на улице также начало смеркаться, и Миляга застал Отдохни Немного за странным занятием: он высовывался из окна, сдирал с деревьев полные кулачки листьев и швырял их в комнату. Когда Миляга спросил, в чем заключается цель его действий, Отдохни Немного объяснил, что с наступлением сумерек становится трудно различать улицу сквозь листву, вот он и решил ее уничтожить.

- Когда я начну Примирение, тебе, наверное, надо будет перенести свой пост на верхний этаж, - сказал Миляга.

- Как скажете, Освободитель, - сказал Отдохни Немного, соскальзывая с подоконника. - Но прежде чем я туда отправлюсь, если вы позволите, у меня есть одна крошечная просьба.

- Да?

- Вопрос очень деликатный.

- Давай же, не бойся.

- Я знаю, что вы собираетесь начать ритуал, и мне приходит в голову мысль, что, возможно, в последний раз я имею честь находиться в вашем обществе. Когда Примирение будет закончено, вы станете великим человеком. Конечно, я вовсе не хочу сказать, что сейчас вы не великий, - поспешил он добавить. - Конечно! Конечно, Великий! Но после этой ночи все будут знать, что вы - Примиритель и свершили то, что оказалось не под силу Самому Христу. Вас сделают Папой, и вы сядете писать мемуары... - Миляга расхохотался. - ...и я никогда вас больше не увижу. И так оно, конечно, и должно быть. Это правильно и справедливо. Но прежде чем вы станете таким безнадежно знаменитым и перед вами преклонятся народы и государства, я вот было подумал... не могли бы вы меня... благословить?

- Благословить? Тебя?

Отдохни Немного замахал своими длиннопалыми ручками.

- Понимаю! Понимаю! - воскликнул он. - Вы и так проявили ко мне безмерную доброту...

- Дело не в этом, - сказал Миляга, опускаясь перед ним на корточки точно так же, как когда тот был под каблуком у Юдит. - Я бы выполнил твою просьбу, если б мог. Но, Дохлик, я даже не знаю как! Я никогда не был священником, не проповедовал Евангелие и не воскрешал мертвых.

- Но у вас же есть апостолы, - сказал Отдохни Немного.

- Нет. У меня были друзья, способные меня выносить, и любовницы, которые сумели ко мне приноровиться. Но я никогда не обладал способностью вдохновлять людей, вести их за собой. Все силы уходили на соблазнение. У меня нет права кого-нибудь благословлять