Лео Яковлев - Суфии: Восхождение к истине

• Название: Суфии: Восхождение к истине
• Автор: Лео Яковлев
• Жанр: Религия

---

Куст же подумал, что верблюд воздержался от своего намерения, устрашившись ран от его колючек и остроты зубов его шипов.

Верблюд догадался, о чем думает куст, и сказал:

— Я страшусь скрытого гостя, а не открытого всем хозяина. Я боюсь яда зубов змеи, а не царапин колючек. Если бы не ужас перед гостем, то я съел бы за один раз хозяина.

Тому, что чистый подлеца страшится, — не дивись: Страшится мерзости души, а не когтей и шерсти! Конечно, — в пепел и в золу не вступит человек: А вдруг под пеплом есть огонь, жар тлеет с пеплом вместе?

Пес и лепешка

Пес, лишенный всякой еды, стоял у городских ворот. Вдруг он увидел, как круглая лепешка, подпрыгивая, выкатилась из ворот и устремилась в степь. Пес побежал за ней и закричал:

— О пища тела! О сила духа! О ты, мечта моего сердца и спокойствие души! Куда ты направляешься, куда ты обратила свой лик?

Ответила лепешка:

— В этой степи есть у меня несколько знакомых из предводителей волков и барсов. Я направляюсь нанести им визит уважения.

— Не стращай меня, — ответил пес, — если даже ты бросишься в пасть акулы или в зубы льва, я все равно не отстану от тебя.

Всю жизнь искал я лишь одну тебя, Одна мечта меня влекла повсюду, И, если даже землю обойду, Не успокоюсь, коль с тобой не буду. Те, в ком приучена душа единым хлебом жить, Подлейших взоры стерегут, — служить велит им хлеб Хоть сто пощечин получить готовые, — вослед, Как псы голодные, бегут, — спешить велит им хлеб!

Ответ рака

У рака спросили:

— Почему ты такой кривобокий и ползаешь все вкривь и вкось?

— Всему этому я научился у змеи. Хотя она и стройна и ползет прямо, но зачастую голова ее бывает размозжена безжалостным камнем или оторван хвост от мучительных ран.

Везде, где пери предстает, свой образ сохранив, — Как душу, крепко каждый рад в объятия схватить! Везде, где в облике змеи правдивом предстает, — Камнями издали спешат и палками убить!

Жаба и рыба

Жаба потеряла свою пару, и горе одиночества привело ее на берег реки. Она смотрела во все стороны и старалась заглушить чем-то свою тоску по подруге. Неожиданно она увидела в чистой воде рыбу.

И удивилась рыбе в речке чистой. Плывущей здесь, воде подобно быстрой, Лист серебра, как ножницы, стригущей И режущей атлас воды бегущей, — Как полумесяц, что плывет не тая, С боков толчки стихии ощущая..

Как только жаба увидела ее, ей захотелось поговорить с ней, излить свое горе. И она попросила рыбу побеседовать с ней. Рыба сказала:

— Нужно найти тебе соответствующего собеседника. Какая может быть связь между мной и тобой. Мое место в глубине реки, твое же жилище на берегу. Я молчалива, твои же уста полны звуков. Твое уродливое лицо — для тебя щит, каждый, кто увидит тебя, старается держаться подальше, моя же красота является причиной моих бед. Каждый, увидевший мою красоту, возгорается желанием добиться меня. Любовью ко мне охвачены птицы в небе, страстью ко мне пылают дикие звери в степи. Рыбаки то становятся тысячеглазы, словно сеть, в поисках меня, то сгибаются от тяжести мечты обо мне, как рыболовный крючок.

Сказав это, она нырнула в глубину реки, оставив жабу в одиночестве на берегу.

С тем не общайся, с кем ни в чем по сущности не сроден! Единство сущности — вот нить, что свяжет, — это ясно Так сахар дружен с молоком — подобное с подобным, Но с маслом ли дружна вода, коль не приемлет масла?!

Ответ голубки

У голубки спросили:

— Почему ты выводишь только двух птенцов? Неужели у тебя не найдется сил для большего числа птенцов, как у курицы?

— Мои птенцы, — ответила голубка, — едят пишу лишь из зоба родителей, а цыплята курицы находят ее в каждой куче мусора у любой дороги. Пищи одного зоба хватает лишь двум птенцам, а полкучки мусора прокормит и тысячу цыплят.

Не ютись с семьей в домишке тесном, Честно добывать свой хлеб желая: Многого ты правдой не добудешь, Ежели кругом семья большая!

Воробей и аист

Воробей оставил свое наследственное жилье и поселился в щели гнезда аиста.

— Что общего у тебя, такого маленького с немощным тельцем, и такой большой птицей, что ты стал ее соседом? И как ты смеешь равнять себя с ней в обиталище и жить в одном жилище?— спросили его.

— Я все понимаю, — ответил воробей, — но поступать по своему уразумению не могу. По соседству с моим гнездом живет змея. Каждый год, когда я выводил птенцов, выхаживал их с превеликим трудом, она неожиданно нападала на мой дом и съедала моих птенцов. В этом году я бежал от нее, надеясь на защиту этого великого. И еще я надеюсь, что аист отомстит за меня. Если каждый год змея насыщалась моими птенцами, то в этом году он ею полакомит своих птенцов.

Коль в урочище у льва прижилась лиса, Волчьи когти ей ничто, ей и лес хорош — От придирок мелкоты хищной огражден Обретающий приют под рукой вельмож.

Собака и нищий

У собаки спросили:

— В чем причина, что нищий обходит дом, где живешь ты, и не переступает порога, на котором ты спишь?

— Мне чужды жадность и алчность, — ответила собака.— Я известна своим бескорыстием и воздержанностью. Я довольствуюсь куском хлеба со стола и радуюсь обглоданной кости из жаркого. Нищий, просящий подаяние, одержим жадностью и алчностью. Он представляется голодным даже тогда, когда сыт; у него в мешке хлеба на неделю, а язык его все просит кусочек хлеба на вечер; в заплечной котомке у него пищи на десять дней, а в руках у него все посох нищеты. Воздержанность не совместима с жадностью и алчностью, а довольствующемуся куском хлеба ненавистен жадный и алчущий.

О сердце, ставшее гнездом величия простых! Ты отвратилось от алчбы, корысти, жадных глаз. Где чистый вынесло товар довольство малым, — там Презренны торжище алчбы, базарный визг и пляс!

Урок лисенку

Лисенок сказал своей матери:

— Научи меня такой хитрости, чтобы я мог спастись от пса, если буду настигнут им.

— Хотя хитростей и много, — ответила мать, — но лучшая из них вот эта: сиди в своей норе, чтобы ни он тебя не видел, ни ты его.

Врага ли в неком подлеце нежданно обретешь, — В коварстве состязаться с ним не вздумай! — Он колючей. Хоть гору козней взгромозди, в приемах исхитрись, — Равно и мира и вражды с ним избегай ты лучше!

Шершень и пчела

Шершень напал на пчелу, чтобы съесть ее. Взмолилась пчела:

— По сравнению с этими сотами и медом какая цена мне, что ты, оставив их, вцепился в меня?!

— Соты наполняешь ты, источником меда опять же являешься ты, — ответил шершень, — поэтому я напал на тебя.

Блажен муж истины! Не раз он, отвратясь от многих Приветствий, — к другу поспешит к застолью и к беседе: Из-за завесы тонких фраз и умозаключений Там явно выступает лик важнейшего на свете!

Ответ муравья

Увидели муравья, с превеликим трудом тащившего саранчу, которая была в десять раз больше него. Сказали удивленно:

— Посмотрите на этого муравья. Как он, такой немощный, тащит эдакий большой груз?!

Услышав эти слова, муравей засмеялся и сказал:

— Силой благородства души и чувством чести мужественные переносят любые тяжести, а не мощью тела и дородством.

Ту кладь, что понести невмочь земле и небесам, Едва ли тело и душа способны унести.— Но силу духа укрепить проси к тебе идущих Путем Божественной любви, — и пронесешь в пути!

Верблюд и мышь

Верблюд пасся в пустыне, волоча поводья. Подошла мышь и увидела его без хозяина. Обуяла ее жадность, схватила она поводья верблюда и повела его в свой дом. Верблюд, по своей природе склонный к повиновению и исполнению приказов и по натуре послушный повелениям, смиренно последовал за ней.

Но когда дошли до норы, то увидел он очень узкую щель в нее и сказал:

— О мечтающая о невозможном! Что это ты наделала, зачем меня привела сюда? Твоя нора так мала, а тело мое так громадно! Ни нору твою нельзя увеличить, ни мое тело уменьшить. В таком случае как же нам жить вместе и как дружить?!

Ты в смертный путь вступаешь, как верблюд, — Алчбу и жадность ты влачишь до гроба. Сбрось груз один! Избавься от горба, — В ущелье смерти не пролезут оба.

Овца и козел

Овца перепрыгивала через ручей, и хвост ее вдруг задрался. Козел тут же захихикал:

— А я видел твои срамные части! Повернулась овца к нему и молвила:

— О бессовестный! Я многие годы вижу твои срамные части неприкрытыми, но никогда не смеялась и не издевалась над тобой. Ты же мои увидел раз в жизни и тут же принялся высмеивать меня.