Леонид Жариков - Червонные сабли

• Название: Червонные сабли
• Автор: Леонид Жариков
• Жанр: Историческая проза

Повесть «Червонные сабли» - продолжение давно известной и полюбившейся «Повести о суровом друге» писателя Леонида Жарикова. Из новой повести читатель узнает, как сложилась судьба Леньки Устинова, отважного кавалериста-буденновца, как с саблей в руках он защищал Республику труда, как мстил врагам за смерть своего друга Васи Руднева, с которым плечо к плечу отважно сражался в «Повести о суровом друге».

---

Но с того дня, как привезли в лазарет кремлевского курсанта Федю Стародубцева, жизнь там изменилась. Всем хотелось поглядеть на человека, который видел Ленина и даже разговаривал с ним.

В большой комнате, где был лазарет, тесно стояли железные койки с соломенными тюфяками, деревянные топчаны, а то и просто сено на полу, а на нем раненые. Серые солдатские одеяла, шинели. Вместо подушек - мешки с соломой. В углу - голландская печь. На подоконнике - керосиновая лампа, которая давно не горела, и под стеклом видны были засохшие мухи. Тут же в козлах стояли винтовки для самообороны, потому что, бывало, враги врывались в лазарет и рубили раненых.

В коридоре была еще одна комната, где на столе санитары разложили перевязочный материал и склянки с йодом. Бедность обстановки объяснялась общими недостатками и походным характером лазарета.

Главным здесь был фельдшер дядя Яша, которого в шутку звали «братом милосердия», а еще «помощником смерти». Это был добрый, тихий человек. Он спал вместе с бойцами, по ночам дежурил возле тяжелораненых. Дядю Яшу бойцы любили и добродушно посмеивались над тем, как он определял температуру простым прикладыванием ладони ко лбу.

Никто не ожидал, что в лазарет может приехать командарм. Но именно так случилось. Городовиков уже знал, как беззаветно дрались с дроздовцами московские курсанты, и хотел поговорить с одним из них.

Как на грех, в тот день собрались в лазарете Ленькины дружки - Сергей, Махметка и Петро Хватаймуха. Они на рассвете вернулись с боевого задания и сразу же прискакали в лазарет, прихватив с собой два огромных полосатых кавуна. Махметка отрезал саблей ломти сочного арбуза и угощал Федю и других раненых.

Пока фельдшер и сестры милосердия делали раненым перевязки, разведчики окружили койку Феди Стародубцева:

- Значит, ты из Москвы?

- Из Белокаменной, - со слабой улыбкой отвечал Федя.

- А царь-пушку видал?

- Каждый день ходил мимо нее.

- Да ну?.. А верно, что одним ее снарядом можно дом развалить?

- Она не стреляет.

- Выдумывай... Кутузов в Наполеона не из этой пушки стрелял?

Часть бойцов навалилась на Леньку, рассматривали фотографию, где кремлевские курсанты были сняты вместе с Лениным.

- А ты где, Федул?

- Вот, рядом с Лениным, - отвечал Ленька, - А это Владимир Ильич.

- Где? Покажи.

- Вот, в середине, в ушанке.

Все тянулись потрогать руками фотокарточку, сравнивали лицо Феди со снимком: одни узнавали, другие говорили - не похож. Каждый тянул фотографию себе, а Ленька не давал.

- Тише, хлопцы, порвете...

- Ленин сейчас на фронте. Воюет с белополяками, - уверенно проговорил боец с забинтованной ногой и костылем в руке.

Другой возразил:

- Ленин - вождь мировой революции. Посуди: есть у него время шашкой махать?

- Есть у него время на все. У нас под Тихорецкой случай был. Рота попала в окружение. Со всех сторон белые кавалеристы шашки выхватили и давай, рубать. Жуть что творилось, а помощи ниоткуда. И вдруг примчался всадник на коне, как из-под земли вырос. Рубает направо и налево, крошит беляков, только головы летят! А конь ногами топчет врагов, зубами рвет. Половину беляков перебил, а другая тягу дала. Тогда наши бойцы удивились и спрашивают: «Кто ты такой, товарищ, и откуда взялся?» - «Отвечу, - говорит, - но только по большому секрету: я - Ленин». Сказал - только его и видели...

- Сказки рассказываешь!

- А вот и не сказки... Товарищ курсант может подтвердить.

В эту минуту и нагрянул в лазарет Ока Иванович. Он прискакал со своим адъютантом, увидел во дворе кавалерийских лошадей под седлами, и по Ласточке догадался, что приехали друзья Леньки Устинова.

Легкими шагами Ока Иванович поднялся на крыльцо. Фельдшер дядя Яша в своем замызганном халате с завязочками на спине даже уронил склянку от неожиданности.

- А ну, где тут раненый курсант? - спросил Городовиков и сам открыл дверь.

При виде командарма все вскочили. Раненые заковыляли к своим койкам, а разведчики, друзья Леньки, застигнутые врасплох, вытянулись перед командармом.

- Что-то чересчур здесь много раненых, - проговорил Ока Иванович, оглядывая гостей. - В каком это смертельном бою вы пострадали? Почему в лазарете?

Сергей откашлялся и объяснил:

- Дружка навестили, товарищ командующий.

- Возле боевых коней ваше место. - Ока Иванович остановил подозрительный взгляд на Махметке, который не успел дожевать кусок арбуза и глядел на командарма, выпучив глаза: - А ты куда ранен?

- В душу, товарищ командарм!

- Хитер, барбос... - и Городовиков не удержался от улыбки.

Разведчики поняли, что командарм подобрел, откозыряли и вдоль стены боком поспешили к выходу.

Ока Иванович подошел к Стародубцеву, обложенному подушками:

- Здравствуй, герой... Лежи, лежи. В грудь ранен? Жалко, что у нас врачей нема. Но ничего, дядя Яша у нас мастер на все руки.

- Живо на тот свет отправит, - засмеялся кто-то из бойцов.

Городовиков на шутку ответил шуткой:

- Не верь. Дядя Яша залатает все твои раны... С командованием твоим я договорился: временно полежишь у нас.

Городовиков присел на кровать и облокотился на шашку:

- Как себя чувствуешь?

- Навоевался я, наверно, товарищ командующий... Спасибо вашим кавалеристам, а то бы худо мне было.

Пока шел разговор, Ока Иванович ни разу не поглядел на Леньку, будто не замечал его, а тут стрельнул в его сторону строгим взглядом и сказал:

- А с тобой, партизан, я еще побалакаю... - Он повернулся к Стародубцеву, и разговор продолжался: - Значит, крепко дрались за Орехов?.. А город, видишь, опять у белых...

- Отобьем. Это я вам точно говорю. А дрались наши так, что передать невозможно.

- Да-а... - задумчиво протянул Ока Иванович. - Дела у нас пока неважнецкие. У Врангеля вдвое больше кавалерии. И каждому нашему коннику приходится драться против двоих белых. Но ты верно говоришь: последнее слово будет за нами.

Командарм поднялся, обошел раненых, а в коридоре отозвал в сторонку дядю Яшу:

- Бойцов корми лучше. А курсанта придется отправить в тыл.

- Опасно, товарищ командарм. У него три раны и одна штыковая. Не выдержит дальней дороги.

- Такой геройский парень все выдержит. А ты готовься принять раненых. Начались сильные бои, несем такие потери, что... - Городовиков махнул рукой и пошел к ординарцу, который держал в поводу его коня.

Красавица кобыла, испугавшись собачьего лая, попятилась боком. Ока Иванович поймал левой рукой переднюю луку седла и ловко вскочил на лошадь. Она затанцевала и, подчиняясь всаднику, рванула с места.

3

Койки друзей стояли рядом. Первую ночь, когда курсант был в тяжелом состоянии, Ленька не спал, чутко прислушивался к прерывистому дыханию раненого и все время бегал к рукомойнику, чтобы смочить тряпку ему на голову. О своей ране Ленька не думал - пуля прошла навылет, и нога заживала. С Федей было хуже. Как ни старались Ленькины друзья подкармливать его: привозили сало, молоко в глечиках, даже белый хлеб, - раненый чувствовал себя плохо, с койки не поднимался.

Часто Федя, забывшись, тяжело стонал. Ленька не находил себе места: такие люди не должны умирать...

Августовские ночи стояли тихие, лунные, пахнущие спелыми дынями с недалеких бахчей. Окна в лазарете оставались открытыми настежь, и все-таки было душно.

- Леня, спишь? - придя в себя, шепотом позвал Стародубцев.

Ленька придвинул койку почти вплотную, и они стали негромко разговаривать, чтобы не разбудить спящих.

На подоконник косо падал лунный свет. В саду шелестела листва, и тени от ветвей двигались по стене.

Стародубцев с трудом приподнялся на локте, желая улечься поудобней. Ленька помог ему.

- Вот так хорошо, - облегченно сказал Федя и поглядел в открытое окно, - Луна-то какая! Небось до самой Москвы земля освещена... В Москве-то не бывал, поди? Кончим войну, приедешь ко мне в гости.

Слушая Федю, Ленька волновался: схожи были их судьбы.

Родился Федя в рабочей семье, в Москве, у Крестьянской заставы. Отец его работал на заводе «Гужон», в листопрокатном цехе, там и погиб: упал на раскаленный лист, и его пережгло. Остались у Феди сестренка и мама. Сам он тоже был рабочим и там, на заводе, стал комсомольцем. Осенью 1919 года Федя попал на курсы красных командиров. Закончить не успел. Сколотили наскоро бригаду курсантов, и прямиком на Врангеля!

Захотелось Леньке рассказать о себе, как остался без отца и матери, да мало ли о чем - всего довелось испытать. Только не стал Ленька ни о чем рассказывать. Хотелось послушать Федю. Ленька вздыхал, не зная, как затеять разговор о Ленине. Вся его маленькая жизнь была связана с именем этого человека. До сих пор звучали в ушах Васькины забавные и трогательные рассказы. В них Ленин выглядел богатырем из сказки. Подумать только: шел он из Сибири по грудь в снегу да еще в цепях. Пришел в Петрограде к царю, а тот сидел на троне и водку пил. Подошел к нему Ленин и говорит: «Отдавай, гад, власть народу!» А царь отставил бутылку с водкой и отвечает: «Не отдам, а тебя еще дальше в Сибирь прикажу сослать». Тогда Ленин сказал: «Эх ты!..» - и свергнул царя.