Илья Ильин - Постмодернизм от истоков до конца столетия - эволюция научного мифа

• Название: Постмодернизм от истоков до конца столетия - эволюция научного мифа
• Автор: Илья Ильин
• Жанр: Философия

---

175

ПОСТМОДЕРНЫЙ ЛИК СОВРЕМЕННОСТИ

вать исторические повествования (Уайт так их и называет -

"нарративы". -- И. И.) как то, чем они самым очевидным обра

зом и являются, -- словесным вымыслом, содержание которого

столь же придумано, сколь и найдено, и формы которого имеют

гораздо больше общего с литературой, чем с наукой" (там же,

с. 82). История, т. е. историческое исследование, по Уайту, до

бивается своего объяснительного эффекта лишь благодаря опера

ции "осюжетивания", "воплощения в сюжет" (emplotment):

"Под воплощением в сюжет я просто имею в виду закодирование

фактов, содержащихся в хронике, как компонентов специфических

видов сюжетной структуры, закодирование, осуществленное таким

же способом, как это происходит, по мнению Фрая, с литератур

ными произведениями в целом" (там же, с. 83). С точки зрения

Уайта, само понимание исторических повествований-нарративов

зависит от их существования в виде той литературной модели, в

которую они были воплощены; он называет в качестве таких ли

тературных моделей "романс, трагедию, комедию, сатиру, эпос" и

т. д. (там же, с. 86).

Под влиянием подобного подхода оформилась целая область

исследований -- нарратология -- наука по изучению повествова

ния-нарратива как фундаментальной системы понимаемости лю

бого текста, стремящаяся доказать, что даже любой нелитератур

ный дискурс функционирует согласно принципам и процессам,

наиболее наглядно проявляющимся в художественной литературе.

В результате именно литература служит для всех текстов моде

лью, обеспечивающей их понимание читателем. Отсюда и тот

переворот в иерархических взаимоотношениях между литератур

ным и нелитературным: оказывается, что только литературный

дискурс или литературность любого дискурса и делает возмож

ным наделение смыслом мира и нашего его восприятия.

Разумеется, не все западные ученые единогласно разделяют

эту постмодернистскую мифологему современного научного мыш

ления, но она является господствующей мыслительной ориентаци

ей, той сильной идеей, с которой приходится считаться даже тем,

кто с ней не согласен.

В результате такого взгляда на роль и функцию литературы,

ее моделей понимания и осознания мира литературоведение неиз

бежно должно было превратиться в науку наук, а литературоведы

стали культурологами, пытающимися выявить закономерности

восприятия человеческим сознанием специфики духа современно

сти. Подобное олитературивание мира знания имело своим след

ствием несомненную иррационализацию результатов исследова

176

ГЛАВА III

тельского анализа. Если мир поддается только литератур

но-художественному, поэтическому осмыслению, -- осмыслению,

поневоле способному существовать лишь в языковых формах ху

дожественной образности, то иной картины мира, кроме как ме

тафорически запечатленной, оно

и не способно было дать.

"Общество спектакля"

Фактически вся наука 80-х

годов постмодернистской ориен

тации испытала на себе последст

вия утраты рациональности, строгости логической аргументации.

К тому же отказ от понятия исторического прогресса, как и от

самой идеи линейного развития истории, на смену которой при

шла концепция Фуко о скачкообразном чередовании эпистем,

привели к утрате и исторической перспективы исследований, по

крайней мере в теории, потому что на практике она оставалась

испытанным аналитическим приемом. "Несмотря на отсутствие

исторической перспективы, социологи, философы и экономисты.

-- отмечает Кармен Видаль, -- быстро осознали особый харак

тер феномена 80-х годов. Бодрийар, Дебор, Калабрезе, Тоффлер,

Липовецкий, Делез, Лиотар, Хабермас и многие другие называли

его эрой крайностей, необарокко, призрачной кажимости,

постмодернизма и тому подобное" (284, с. 171). Признавая

справедливость всех этих определений, Видаль считает, что наи

более удачную характеристику обществу 80-х дал Ги Дебор в

книге, вышедшей еще в 1967 г., назвав современное общество

"обществом спектакля", где истина, подлинность и реальность

больше не существуют, а вместо них господствуют шоу-политика

и шоу-правосудие.

"Шоу-власть" -- концентрированная и диффузная

В 1967 г. Дебор различал

две формы "шоу-власти": кон

центрированную и диффузную.

"Обе они, -- писал он в

"Комментариях к "Обществу

спектакля", работе, вышедшей в

конце 80-х годов, -- витают над реальным обществом и как его

цель, и как его ложь. Первая форма, благоприятствуя идеологии.

концентрирующейся вокруг диктаторской личности, выполняет

задачи тоталитарной контрреволюции, как фашистского, так и

сталинского типа. Вторая, побуждая лица наемного труда пользо

ваться своей свободой выбора для потребления широкого массива

предлагаемых услуг, представляет собой американизацию мира,

177

ПОСТМОДЕРНЫЙ ЛИК СОВРЕМЕННОСТИ

процесс, который в некоторых отношениях путал, но также и ус

пешно соблазнял те страны, где было возможным поддерживать

традиционные формы буржуаз

ной демократии" (91, с. 8).

Шоу отменяет историю

В 80-е годы возникла тре

тья форма, являющаяся комбина

цией первых двух и названная

Дебором "интегрированным спектаклем". Россию и Германию

Дебор считал показательными примерами первого типа, США -

второго, а Францию и Италию -- третьего. "Общество спектак

ля", столь характерное для идеологического климата 80-х годов,

существует в условиях барочного калейдоскопа явлений жизни,

превратившихся в сознании людей в чистую символику без како

го-либо признака на содержательный акцент, в шоу-мир везде

сущей рекламы товаров потребления и театральной рекламности

политики. Это приводит к тому, что для подростков 80-х годов

имя Рембо звучит как Рэмбо, а Маркс как название шоколад

ного батона. Дебор отмечает, что заветным желанием

шоу-культуры является устранение исторического сознания: "С

блестящим мастерством спектакль организует неведение того, что

должно случиться, и тут же после этого забвение того, что было

тем не менее понято" (там же, с. 14). Как только спектакль пе

рестает о чем-то говорить, то "этого как бы и не существует"

(там же, с. 20).

Как пишет Кармен Видаль. перенося культурологические

идеи Дебора на политическую атмосферу минувшего десятилетия,

"контраст между ревущими 20-ми годами и Черным понедельни

ком Уолл-стрита 1929 г. показал миру в начале века, что эконо

мика и политика стали просто спектаклем. В 80-х годах нам на

помнили об этом безумной атмосферой фильмов вроде

"Уолл-стрит" или игрой око за око (или скорее, танк за танк),

типичной для холодной войны, сменившейся в начале 90-х свя

щенной войной в Персидском заливе. Столь сурово осуждаемая

Берлинская стена, принесшая столько смертей, также оказалась

одной видимостью, когда как по волшебству она внезапно рухну

ла и ее обломки превратились в предмет торговли! 80-е годы

стали свидетелями краха тоталитарного режима в Восточной Ев

ропе и триумфа того, что Тоффлер назвал "третьей волной". Не

только Америка, но и весь мир в конце концов превратился в

один огромный Диснейленд" (284, с. 172).

178

ГЛАВА III

Необарокко и его признаки

Это ощущение театральной

призрачности, неаутентичности

жизни, особенно проявившееся в

80-х годах, Кармен Видаль свя

зывает с необарочным мироощу

щением. Одним из первых определение "необарокко" для харак

теристики современного общества выдвинул испанский философ

Хавьер Роберт де Вентос (282, 283). По мнению философа, это

общество отличается отсутствием авторитетного теоретического

обоснования, хотя в то же время оно недвусмысленно противо

поставляет себя "научному и идеологическому тоталитаризму";

оно скорее склонно не к целостному, а дробному и фрагментиро

ванному восприятию, к пантеизму и динамике, к многополярности

и фрагментации -- все эти признаки являются типичными

"морфологическими парами", которые в свое время выделил в

качестве типологических характеристик барокко Э. Д'Орс.

Барочными по своей сути являются, как подчеркивает Кар

мен Видаль, те определения, которые дали 80-м годам

Ж. Бодрийар ("система симулякров", т. е. кажимостей, не обла

дающих никакими референтами, фантомных миров самореферен

циальных знаков). Г. Дебор ("Общество спектакля") или

Ж. Баландье ("театрократия"). Омар Калабрезе назвал этот

период "эрой необарокко". Жиль Липовецкий -- "империей

эфемерного" и "эрой вакуума".

"Складка" -- принцип восьмидесятых