Кристин Орбэн - Шмотки

• Название: Шмотки
• Автор: Кристин Орбэн
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-352-02081-4

Дьявол носит не только Prada!

Мэрилин Монро, как известно, утверждала, что бриллианты – лучшие друзья девушек. Красотка Дарлинг, героиня нашумевшего романа знаменитой французской писательницы Кристин Орбэн, уверена, что ее лучшие друзья – это ШМОТКИ. В ее коллекции Шанель соседствует с Кристианом Диором, Прада с Сальваторе Феррагамо, и имя им легион. Дарлинг ищет у них утешения, беседует с ними, советуется. Порой она способна познакомиться в клубе с мужчиной лишь потому, что ей кажется, что рядом с ним ее платье будет лучше смотреться. Дарлинг вовсе не жертва моды. Просто она живет в мире высокой моды, и шмотки для нее так же наделены душой, как и окружающие ее люди: эксцентричная графиня Лавиль, сосед-философ, страдающий от несчастной любви, знаменитый хирург, гоняющий по Парижу на мотоцикле.

Но стоят ли все бутики Парижа одного поцелуя, можно ли отдать блистательный мир моды и всех кутюрье в придачу за утро с любимым?..

---

Не ищу себе оправданий, но могла ли я быть самой собой в наряде, созданном нарочно, чтобы эпатировать общественное мнение? Могла ли я сохранить себе верность, видя расплывающуюся улыбку свекрови? Разве я не имела права на жест противления? Это платье было задумано для единственного мужчины, это был выбор, жертвоприношение, исполнение долга. Это было платье в честь расставания. Расставания с другими мужчинами, с постыдными взглядами, брошенными на вздувшуюся ширинку джинсов или серых фланелевых брюк. Но нет, не тут-то было, фокус не удался!

На меня накатывал приступ аллергии.

Платье для жизни с мужьями

Я говорю «с мужьями», потому что все они на одно лицо: подпав под влияние с того момента, когда ими произнесено слово «да», эти мужчины немедленно обретают вид притесняемых жертв, жертв, в общем-то, совершенно спокойных, они выглядят как те, кто вернулся в строй, это счастливые домоседы, наконец-то облачившиеся в халат и тапочки.

Разумеется, встречаются и упрямцы, беглецы – как в собачьей своре, эти смываются, чтобы с тем большей охотой вернуться или же не вернуться.

Тому, что я стала женой одного из этих домашних животных, я обязана его матери, которая еще с младенчества приучила его жить с женщиной, не проводя особого различия между матерью и супругой – супругой, обреченной стать матерью.

Говоря о нем, я никогда не произносила «мой муж». Мужчину нельзя сделать своей собственностью, как домик в деревне, даже если бы я не мечтала ни о чем ином, как только заловить одного из них лишь затем, чтобы сменить свое обличье на официальный наряд идеальной законной супруги: свитер из верблюжьей шерсти с круглым воротником-стойкой, твидовый пиджак и брюки с выточками. Возможны варианты: пресловутый костюм, вышедший из моды уже в момент покупки, с воротником и манжетами, отделанными бордовым или бутылочно-зеленым бархатом, фасон «Инес» – но без Инее де ля Фрессанж. Провал гарантирован. А еще есть короткое платье с набивным рисунком, обретшее популярность благодаря Диане де Фюрстенберг. Его не нужно расстегивать. Успех гарантирован.

День замужней женщины соответствует гардеробу – не бог весть что, а вечер и того хуже. В час коктейля неизбежное черное платье будущей вдовы, прискорбно не выходящее из моды – форма, отлитая навеки. Не возбуждающее никаких ожиданий, сведенное к банальности до такой степени, что стало бесцветным, не поддающееся классификации, оно на глазах растворяется в пространстве. Безусловно, такие платья можно надеть на крестины, на похороны и, с соответствующими аксессуарами, на званый ужин и даже на бал.

Со времени аллергического приступа в бутике Шанель я просто не могу находиться в обществе, если одета как все. У меня возникает такое ощущение, будто я истаиваю, как сливочное масло в картофельном пюре или как плитка шоколада на полуденном солнце, и я начинаю задыхаться под комьями сыплющейся на меня земли.

Неистовая покупательница – это одинокий охотник

Шопинг несовместим ни с дружбой, ни с болтовней с приятельницами перед очередной курточкой-ветровкой «Сахара» или новой версией смокинга, любезные советы здесь также неуместны, поскольку зачастую они направлены к некоей цели и всегда скверны. Мою приятельницу, потерянную в переходах «Бон Марше», звали Эглантиной.

Эглантина говорила, задавала мне вопросы по существу, всегда допытывалась: что делает меня счастливой? как я думаю, в чем секрет удачного брака? занимаюсь ли я гимнастикой или придерживаюсь какой-то диеты (женщины, склонные к полноте, всегда задают подобные вопросы тем, у кого стройная фигура)? А я отвечала ей, что напишу все эти вопросы на идиотском платье от Лоры Эшли, которое она только что купила, и это придаст платью характер, а ответы я помещу на прихотливо скроенном платье от Сони Рикель.

Она не могла взять в толк, как это можно всерьез исписать фломастером новое платье. Решила, что я над ней подшучиваю. К тому же она мешала мне сосредоточиться.

Для того чтобы совершать удачные покупки, нужно вслушиваться в собственное тело, как врач в стетоскоп.

Для меня платье звучит, оно может звучать верно или же фальшиво, мне достаточно вслушаться во внутренний рокот, в мой ритм, во внезапно возникающую музыку, в мою биологическую партитуру.

Мне по душе образ одинокого охотника с сердцем Карсона МакКаллерса или Хемингуэя. В такие дни, как этот, я выбираю тему, прохаживаясь по этажам больших универмагов. Женский отдел, отдел мод, отдел для двадцатилетних, отдел Высокой Моды – столько слов, столько различных определений, вместо того чтобы просто сказать: отдел шмоток. Итак, необходимы сосредоточенное внимание, осмотрительность, проницательность, раскованное воображение. Чтобы совершить удачную покупку, необходимо вжиться в каждую модель, вообразить себя рядом с мужчиной, которого ты хочешь соблазнить. Выбор платья – это каждый раз новый роман. Раскрою секрет: чтобы удачно выбрать и с удовольствием носить новый наряд, нужен очаровательный и внимательный собеседник. Мужчина, наделенный мужскими качествами в достаточной мере, чтобы высвободилась заключенная в нем частица женственности, мужчина, который заметит желтую кружевную юбку или сумочку, отделанную норкой, и насладится всем этим не меньше, чем адресованным ему взглядом.

Откладываю топ из вискозы с асимметричным вырезом, две облегающие юбки, сандалии на плоской подошве  подойдут для прогулок на Капри или Позитано (конечно, никаких чулок). Я предчувствую появление незнакомца номер 7, вижу его гордую повадку, и вот, в тот самый момент, когда я почти представила, как он отреагирует на этот ансамбль, Эглантина вдруг влезает в мои размышления с идиотским вопросом: не вернемся ли мы в конце концов к одежде унисекс?

Мысли мои сбились. Вопль Эглантины раздался на редкость не вовремя, я вслушивалась в собственную внутреннюю музыку, в мою связанную крючком сонату, и Эглантина завопила в тот самый момент, когда я была близка к тому, чтобы ощутить, звучат ли мелодия, концерт, ария, романс, песня, квартет слаженно или же фальшиво. Ну конечно же, у Эглантины, как у всех прочих, есть свои проблемы – лишний вес, мужики. К тому же, прочтя «Дневник Бриджит Джонс», она решила, что теперь имеет право говорить об этом вслух. Какая жуть этот дневник! Отныне и толстые, и тощие осмелели. Теперь Эглантина, встретив очередную великую любовь, немедленно прячется – пора сбрасывать лишние килограммы. Само собой, что когда ей наконец удается похудеть, оказывается, что мужчина уже скрылся за горизонтом. Она тут же вновь набирает вес, теперь – чтобы забыть. Классический вариант. И чем тут можно помочь? Разве что одобрить действия ее пассии. Любовь – она как роскошь, «а роскошь – это означает немедленно», говаривала Коко Шанель. И она была права. Я попыталась утешить Эглантину, но я могла лишь открыть ей глаза на красоту джинсов, усеянных заклепками, с аппликацией из маленьких зеркалец, какими расшиты народные берберские костюмы, – в надежде, что ей это понравится. В девять утра в большом универмаге любовные терзания развеиваются как дым. В конце концов выбор Эглантины пал на ткань в вертикальную полоску: она питала иллюзию, что в этом будет выглядеть тонкой как жердь – давняя ее мечта. Толстушки думают лишь о том, чтобы казаться стройнее, их не интересуют ткани, им не доставляют наслаждения развевающиеся юбки, летящие шедевры – всевозможные мелодии, изощренно обвившиеся вокруг изысканных аккордов. Все, что интересует толстушек, – это искусство кроя и одноцветные ткани, призванные наполовину облегчить тяжесть психологических проблем, что грузят их ничуть не меньше, чем лишние килограммы. Вселенная одежды для толстых неумолимо сжимается.

– Черт! Ну за ткнись же, Эглантина, прислушайся к себе.

Сколько раз я повторяла эти слова...

–  Я слышу лишь бульканье в животе, ведь со вчерашнего дня у меня крошки во рту не было.

–   Затяни потуже пояс и идем со мной, нужно обозреть с высоты птичьего полета отделы Высокой Моды, а потом бросим взгляд на Бельгию и Японию.

Укороченное платье из тюля, расшитое стразами, со шнурованным лифом из хлопка и лайкры. Я уже мысленно вообразила себя в нем, представила, как на моем пути зажигаются мужские взгляды, когда Эглантина сунула мне под нос матерчатую брошь от Надин Дельпин, которая устрашила бы и Мами Нова из рекламы йогурта.

Эглантина – блондинка, а я – брюнетка, но весной веду себя как блондинка. Я брюнетка, которая сознает, что она брюнетка, и обычно я одеваюсь соответственно. Эглантина могла бы сгрести в свой гардероб все пастельные тона всех кутюрье мира, оставив мне черную гамму злой королевы из диснеевской «Белоснежки». К тому же кожа у нее молочно-белая, а у меня матовая; глаза у нее прозрачные, в то время как мои – затененные, трудно определимого цвета. Мы были созданы, чтобы охотиться вместе, нам не следовало скрещивать клинки!