Журнал «Если» - «Если», 2005 № 12

• Название: «Если», 2005 № 12
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: ISSN 1680-645X

Алексей ЗАРУБИН

КРУГИ НА ПЕСКЕ

Дороги, которые мы не выбираем, все равно приводят к желанной цели… если к тому времени остаются какие-либо желания.

Екатерина СЕДАЯ, Дэвид БАРТЕЛЛ

УЛЫБАЮЩИЕСЯ ПАРАЗИТЫ

Это не конец света, это всего-навсего подарок генетика любимой женушке к годовщине свадьбы.

Майкл СУЭНВИК

Я ТОЖЕ ЖИЛ В АРКАДИИ

Не сотвори себе кумира: из бронзы ли, плоти, полимера или какой другой материи… Получив премию «Хьюго» за действия неунывающей парочки друзей, писатель втравил их в новую историю.

Эдуард ЯКУБОВИЧ

ЛИНИЯ ЖИЗНИ

Герой забыл одну простую истину: попытки узнать свою судьбу часто кончаются плохо. Или очень плохо.

Джеффри ЛЭНДИС

ДОРАДО

Время — весьма жестокая штука.

Нил ЭШЕР

СТРУД

Кто из этих братьев-инопланетян человечеству младший, а кто старший? Поди разберись!

Мэтью ДЖАРП

ГОРОД ЗДРАВОМЫСЛИЯ

…стоит под угрозой уничтожения. Предотвратить взрыв берется бывший пират.

Тимофей ОЗЕРОВ

СПАСИТЕ БАБОЧКУ!

Более странной экранизации у Брэдбери, пожалуй, еще не бывало.

Дмитрий БАЙКАЛОВ

РАЗГОВОРНИК ДЛЯ КИНОМАНА

Фантастика или мелодрама: кто «крылатее»?

Вероника РЕМИЗОВА

ОЖИВЛЯЮЩИЙ ЧУДОВИЩ

Один из сотрудников журнала «Если» в детстве даже подрался с одноклассником, поспорив о том, как же движется скелет в знаменитом фильме о Синдбаде. Раскрываем секрет — и ему, и читателям.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Взбесившийся ИИ и другие герои.

Эдуард ГЕВОРКЯН

АЛЬТЕРНАТИВА ЗДРАВОМУ СМЫСЛУ

Итоги очередного интернет-голосования заставили погрузиться в воспоминания известного писателя и публициста.

РЕЦЕНЗИИ

Кнут и пряник, убеждены рецензенты, есть идеальный метод в деле воспитания фантастов.

КУРСОР

Неужели у нас снимут фильм по «Обитаемому острову»?

Дмитрий ВОЛОДИХИН, Аркадий ШТЫПЕЛЬ

ПРОРОКИ И БУРЕВЕСТНИКИ

Кажется, «фантастика ближнего прицела» вновь обретает популярность. Пока только у авторов.

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

Определенно, прозаики что-то скрывают. Наверняка у них припрятана где-то машина времени — иначе как еще объяснить наличие у экспертов этих «завтрашних» документов?

ПЕРСОНАЛИИ

Геолог, биохимик, астрофизик, юрист — кого только нет в нашем общем доме.

ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ

Вниманию Большого жюри: срок для определения лучших из лучших сокращается!

---

Он устало потащился к строению.

До сих пор его никто не замечал, потому что сатиры и люди бессмысленно толклись под стенами, и их движение скрыло его уход. Но здесь он был один, и яркий свет факела притянул взгляд старшего научного сотрудника.

— Ты! — вскричала она. — Британский агент! Сейчас же брось факел! — Спрыгнув со стены, она потрусила к нему. — Сам знаешь, у тебя нет надежды. Ты уже проиграл. Ты практически мертв.

Она поравнялась с ним и уже тянулась за факелом. Дарджер поднял его повыше, чтобы девочка не достала.

— Ты считаешь, у тебя получится, да? — Она замолотила его по ногам и животу детскими ручками и ножками, но в ударах ребенка не было силы. — Ты действительно думаешь, что для тебя еще осталась надежда?

Он вздохнул.

— Нет.

А после бросил факел.

Хлоп! — полыхнул купол. Двор залило жаром и светом. Прикрывая глаза рукой, Дарджер отвернулся и увидел, как сатиры и люди с трудом поднимаются на ноги, как кальмары плавно скользят вниз по склону к берегу, а там ныряют в реку и вниз по течению плывут к далекому Эгейскому морю.

Танатос завопил. Это был неописуемо отвратительный звук — точно скрежет ногтей по грифельной доске, только многократно усиленный, словно сами страдания обрели голос. Гигантские щупальца в агонии хлестали землю, хватали и подбрасывали в ночное небо все, на что натыкались.

Ошеломленный последствиями своего броска, Дарджер мог только смотреть, как одно щупальце схватило старшего научного сотрудника и подняло высоко в воздух, а после вдруг само вспыхнуло и осыпалось дождем черного праха — химерического и человеческого — на запрокинутые лица людей и сатиров.

После, глядя издали на горящий монастырь, Дарджер пробормотал:

— У меня ужаснейшее dejà-vu. Неужели все наши приключения должны заканчиваться одинаково?

— Ради городов, которые мы еще посетим, искренне надеюсь, что нет, — отозвался Сэрплас.

Мелькнуло черное тело, и внезапно рядом с ними села в высокой стойке огромная кошка.

— Она была последней из свой расы, — заметила Баст.

— То есть? — переспросил Дарджер.

— Ни одно живое существо не помнит ее имени, но она родилась — или, возможно, была создана — на закате Утопии. Я всегда подозревала, что она хочет воссоздать тот ушедший, потерянный мир. — Баст зевнула во все горло, ее розовый язычок свернулся знаком вопроса, который исчез, когда сомкнулись мощные челюсти. — Впрочем, неважно. Ее больше нет, и нам придется возвращаться в Великий Зимбабве. Я-то буду рада увидеть старые края. Кормежка там хорошая, но охота скверная.

И одним прыжком исчезла в ночи.

Зато из теней вышел Папатрагос и хлопнул обоих по плечам.

— Хорошая работа, ребята. Очень хорошая.

— Вы солгали мне, Папатрагос, — строго сказал Дарджер. — Евангелосова бронза с самого начала была у вас.

Папатрагос состроил невинную мину.

— Как можно? Что вы такое говорите?

— Я видел и львов, и бронзового истукана, — ответил Сэрплас. — Это, бесспорно, статуя лорда Нельсона, украденная в незапамятные времена с Трафальгарской площади грабительской Греческой империей. На каком основании вы держите ее у себя?

Теперь вид у Папатрагоса стал уместно пристыженным.

— Ну, мы привязались к этому старью. Каждый день ходим мимо него на молитву. Нет, это не часть нашей религии, но статуи тут так давно, что, кажется, всегда были у нас.

— А что у вас, собственно, за религия? — полюбопытствовал Сэрплас.

— Иудаизм. Все сатиры — евреи.

— Евреи?!

— Ну, не ортодоксальные. — Он помялся. — С раздвоенными копытами не получилось бы. Но у нас есть и свои раввины, и свои бармицва. Справляемся.

И тут Пан заиграл на флейте, и на поле былой битвы стеклись нимфы и женщины из храма. Сэрплас навострил уши.

— Похоже, ночь все-таки не прошла даром, — обрадовался Папатрагос. — Останетесь?

— Нет, — сказал Дарджер, — полагаю, нам лучше вернуться в трактир поразмыслить о вечности и судьбах богов.

Не успел Дарджер пройти полпути до города, как наткнулся на поставленную у обочины телегу, заваленную пуховыми перинами. Выпряженные лошади паслись неподалеку, а с вершины горы матрасов раздавались смешки.

Дарджер в смятении остановился. Знакомые звуки, к тому же он узнал розовую коленку и загорелые плечи под волной черных волос. Феодосия и Ания. Одни.

Озарение пришло как удар молнии. Старая, знакомая ситуация: две женщины любят друг друга, но слишком молоды, чтобы признать факт со всеми вытекающими последствиями, а потому завлекают в свои игры третьего. Мужчину. Неважно какого. Если только, разумеется, ты сам не оказался этим «неважно каким мужчиной».

— Кто тут?

Разжав объятия, женщины силились выбраться из матрасов. Над бортом телеги появились две головки. Черные волосы и светлые, зеленые глаза и карие, одни губки нежные, между других высунут дерзкий розовый язычок. Девушки явно потешались над ним.

— Не обращайте на меня внимания, — натянуто сказал Дарджер. — Я уже понял, откуда ветер дует. Молю вас, продолжайте. Я сохраню добрые воспоминания о вас обеих и желаю вам лишь добра.

Девушки уставились на него с неподдельным изумлением. Потом Феодосия прошептала что-то на ухо Ании, а нимфа улыбнулась и кивнула.

— Ну? — сказала Феодосия Дарджеру. — Ты к нам лезешь или нет?

Дарджеру хотелось презреть их приглашение — ради собственного достоинства, если не по какой иной причине. Но будучи всего лишь смертным — и к тому же мужчиной до мозга костей — он повиновался.

Текло время, а Дарджер и Сэрплас все еще жили в Аркадии и были довольны. Однако учитывая, кем и чем они являлись, простое довольство никогда не могло прельстить их надолго, и потому настал день, когда они погрузили свои пожитки в телегу и отправились в путь. Но ради разнообразия попрощались с людьми, которые искренне опечалились их отъездом.

Когда же некоторое время спустя они проезжали мимо развалин монастыря святого Василиоса, пони стал вдруг выказывать норов, и друзья услышали звуки флейты.

На стене, поджидая их, сидел Дионис. Одет он был в крестьянскую рубаху и штаны, но все равно выглядел богом.

— Бах, — сказал бог, небрежно отложив флейту. — Нет ничего лучше старых мелодий, не правда ли?

— Я предпочитаю Вивальди, — отозвался Дарджер. — Но для немца Бах не так уж плох.

— Итак, вы уезжаете?

— Возможно, мы когда-нибудь вернемся, — сказал Сэрплас.

— Надеюсь, не за бронзовыми статуями?

Словно бы облачко нашло на солнце. Словно бы что-то темное дрогнуло и зазвенело в воздухе. Дарджер догадался, что Дионис готовится перейти в божественную ипостась, если возникнет такая необходимость.

— А есть возражения? — спросил он.

— Есть. Я не против того, чтобы ваш бронзовый истукан и его львы отправились домой. Хотя, наверное, пусть местные раввины решают: будет этично оставить их здесь или вернуть. Но если их вернуть, неизбежно возникнут вопросы о том, откуда взялись статуи и где хранились. Об этой маленькой стране заговорит весь мир. А мне бы хотелось как можно дольше сохранять наших друзей в безвестности. Разумно, не правда ли?

— Это трудно выразить словами, — вздохнул Сэрплас. — Не возвращать статуи значит нарушать профессиональную этику, и все-таки…

— И все-таки, — вмешался Дарджер, — мне не хочется рассказывать современному миру про эту затерянную, безвременную страну.

Да, они разрушили монастырь, но здесь живут мирные, доброжелательные люди, и я боюсь за них. История дурно обходится с мирными людьми.

— Тут я совершенно с вами согласен. Вот почему я решил остаться и защищать их.

— Спасибо. Я к ним привязался.

— И я тоже, — вставил Сэрплас.

— Рад слышать. — Дионис подался вперед. — Это смягчит боль, которую причинят вам мои слова. Не возвращайтесь. Я знаю, что вы за люди. Через неделю, через месяц, через год вы снова задумаетесь о ценности статуй. Они действительно стоят целое состояние. Если вернуть статуи в Англию, их спасители обретут престиж и славу, которые сами по себе бесценны. Возможно, за вами числится немало сомнительных проделок, но за возвращение статуй все будет прощено и забыто. Вот какие мысли станут приходить вам в голову. Но помните и другое: этот народ защищаю не только я, но и безумие, которое могу в нем разжечь. Я хочу, чтобы вы оставили эту страну и никогда больше не возвращались.

— Что? Никогда не возвращаться в Аркадию?

— Вы не знаете, чего просите, сэр! — воскликнул Дарджер.

— Пусть для вас она будет Аркадией души. Все места, куда возвращаешься по прошествии времени, неизменно разочаровывают. Расстояние сохранит ее в вашем сердце. — Теперь Дионис обнял обоих и, притянув к груди, вполголоса пробормотал: — Вам нужна новая мечта. Давайте расскажу вам о месте, которое мельком увидел по пути в Грецию, когда был еще простым смертным. У него много имен. Стамбул и Константинополь не последние среди них, но в настоящее время оно зовется Византинум.