Юзеф Крашевский - Ян Собеский

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Ян Собеский"
Описание и краткое содержание "Ян Собеский" читать бесплатно онлайн.
Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.
Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.
Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.
Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.
Я нисколько не ошибся в своих предчувствиях, услышав, будто мы будем обходить стороною занятые турками твердыни. И действительно, когда мы приблизились к Щецину, государем овладело большое беспокойство: он ни за что не хотел оставить у себя в тылу вражеское гнездо. Был созван военный совет, порешивший в один голос не трогать крепость. Тем не менее король послал на разведку сына с люблинским воеводой и Диневальда, кесарского генерала, с Труксом, начальником бранденбургского отряда. Вернувшись, они донесли, что замок не произвел на них впечатления особенно сильной или непобедимой крепости.
И вот, в канун дня святого Мартына, мы стали под крепостью, в страшную метель. Но укрепления показались королю гораздо сильней, чем ему докладывали. Город был окружен двойным рядом частоколов, рвами, стенами, башнями и стоял на возвышении. Гарнизон недавно был усилен свежими полками янычаров. Разглядев в чем дело, наши командиры, зная повадку короля, начали роптать… А король, улыбаясь, повторял свое, что он удачлив по части крепостей и они легко ему сдаются.
Едва лишь мы расположились, как из замка началась стрельба, и наши солдаты стали падать, а турки, собираясь защищаться, подожгли предместья. Король немедленно послал только что прибывших казаков помешать жечь пригороды. Каким-то чудом казаки, не особенно старавшиеся во время похода, ринулись вперед с такою яростью, что не только захватили все предместья, но даже овладели первой линией окопов с частоколом и воротами, на которых сейчас же водрузили крест и знамя. Успех казаков так воодушевил пехоту и орудия, что уже к ночи все палисады были взяты.
Орудийный огонь длился с нашей стороны не более трех часов, и на башне замка взвился белый флаг, как раз в то время, когда в обозе поднялся громкий ропот, будто король напрасно ведет солдат под пули. Огонь был прекращен, и город сдался на милость и немилость короля. Я слышал, как король успокаивал лежавших ниц и умолявших даровать им жизнь выборных:
— Не бойтесь, волос не упадет с вашей головы. Мы в счастье не спесивы, так как счастье все от Бога!
Действительно, только необычайной удачливости короля можно приписать тот страх, который он нагнал на турок. Они прекрасно могли бы защищаться в течение нескольких недель, так было у них вдосталь и пороха и продовольствия.
— На Святого Мартына отслужим молебен в обеих мечетях! — повторял король с неописуемой радостью.
Отсюда мы решительно должны были идти на Эпериас, не покушаясь на замки и даже обходя их, потому что наши военачальники соскучились по дому и по отдыху, и только он единственный, король наш, продолжал мечтать о подвигах во славу Божию.
Поход наш от Щецина, минуя сгоревший Филек, проходил, благодарение Богу, довольно гладко. Небо прояснилось, и уже в ноябре прихватил такой мороз, как у нас бывает на Крещение. Но мерзлая земля лучше, чем болото, а стужа предпочтительней распутицы.
Король очень жаловался на карты и на описания попутных стран, так как они были очень далеки от действительности. Нас заверили, будто местность совершенно ровная; между тем от самого Дуная до границ Польши только мы и видели что горы да дремучие леса.
В течение похода король все время получал письма и известия от Текели.
Трудно даже сказать, как полезны были нам эти сношения в походе.
Таким образом, мы шли да шли и никак не могли добраться в Кошицы так скоро, как бы хотелось нашим воеводам. Король больше всего роптал на неаккуратную доставку писем от королевы; а из Кракова жаловались на то же самое, да еще на ложные и очень скупые сведения, помещавшиеся в иностранных газетах. Действительно, мы не мастера разносить о своих подвигах по свету; не умеем также запасаться новинками и сплетнями о том, что делается в мире.
Дошло до нас несколько статеек из специально учрежденного в Риме и получавшего субсидию листка, долженствовавшего служить специально интересам армии и помещать сведения о нашем крестовом походе против неверных. Издавал листок некий Кракус, о котором ничего не знаю, был ли он итальянец, или другой национальности.
Чем ближе к Кошице, тем безотрадней становилось положение армии. Все города и замки, встречавшиеся на пути, были заняты войсками Текели и не открывали нам своих ворот. В Кошице было несколько тысяч гарнизона.
Сам же Текели, до тех пор уважавший волю короля и старавшийся приноровиться к его желаниям, за что тот обещал ему полную неприкосновенность, убежал вместе с женой к туркам, войскам же отдал приказание обходиться с нами как с врагами. Мы же, понадеявшись на мирные отношения, нарвались на врагов, которые, начиная от Сатмар, стреляли в нас.
Из Кошице была сделана на нас вылазка. В Прешове ядром убило старого, испытанного в боях воина, пана Моджевского, начальника галицкого ополчения. Голод, холод и болезни донимали нас в стране, где мы надеялись устроиться на зимние квартиры и отдохнуть.
Прешов пришлось обойти стороной, даже не сделав попытки завладеть им, лишь бы скорей уйти из проклятого края. Тем временем нам неожиданно повезло в Сыбине. Староста луцкий, повстречавшись с венгерской конницей, немного потрепал ее; а в самый день Непорочного Зачатия, когда мы подошли с королем под стены города, литовская артиллерия выпустила несколько десятков снарядов и город сдался безоговорочно. Отсюда мы не останавливаясь шли до Любовли, где должны были встретить королеву и сделать продолжительную остановку, так как королю предстояли большие заботы и беспокойства.
Действительно, мы дошли до предела, его же «не прейдеши»; король, можно сказать, разрывался надвое. С одной стороны, необходимо было прийти к какому-либо определенному решению относительно Венгрии; с другой же — все мысли и страстные желания влекли его к королеве. Да и та очень нервничала, желая поскорей опять покоролевствовать, и была готова поспешить навстречу королю хотя бы через Сонч, тогда как его величество советовал ей ехать более длинной, но безопасной дорогой на Чорштын и Новый Торг. Меня король послал с подводами на Чорштын, откуда я должен был отвезти часть доверенных мне сокровищ прямо в Краков.
Итак, после без малого четырехмесячной службы, принесшей мне хотя бы то удовлетворение, что я собственными глазами видел многое такое, о чем другие не могли даже услышать, я вернулся в декабре в Краков, заручившись разрешением от короля съездить на святки к матери, о чем я мечтал.
В Кракове я оказался далеко не единственным; многие упредили меня здесь, частью дезертиры, частью сбежавшие из армии с ведома и без ведома короля. Потому мне не слишком досаждали с расспросами, и я с большим любопытством относился к местным новостям, нежели встречавшие меня к известиям с войны. Ибо от самого Остшигона, а, может быть, и раньше, многие на свой страх пробирались к границе, и чем ближе к Любовле, тем более росло число беглецов.
Мой Шанявский, который поневоле должен был остаться в Кракове, чрезвычайно обрадовался, увидев, что я жив, потому что слухи доходили обо мне разноречивые. Кроме Шанявского в Кракове оказалось много старинных и новых знакомых, приобретенных во время похода, и тут-то я мог убедиться, как искажается истина в устах людей и в каком различном свете могут представляться одни и те же события в глазах множества свидетелей. Чего-чего только мне не пришлось наслушаться о битвах и походах, в которых я участвовал и видел собственными глазами! Уши вяли от рассказов о короле и прочих наших полководцах. Я привез с собой величайшее преклонение перед королем; будучи постоянно рядом с ним, вслушиваясь в его речи, никогда еще я не видел его столь великим; и вот, ненависть, ослепление и легковерность представляли его в совершенно ином свете. Чуть ли не на каждом шагу приходилось сталкиваться с проявлениями неприязни. Особенно возмущались королем, все будто бы принесшим в жертву своему тщеславию, в тех семьях, которые потеряли близких и родных на полях сражений. Другие уверяли, будто только непомерной жадностью короля к добыче можно объяснить, что мы, испытав неблагодарность немцев, не вернулись в Польшу сейчас же после Вены, а пошли дальше, навстречу таким ужасам, как первая стычка под Парканами.
В самом начале разговора Шанявский сообщил мне, что я увижу в Кракове также госпожу Бонкур. Он убеждал меня уклониться от свидания, так как она подстерегает возвращающихся с добычей из-под Вены и наверняка обдерет меня как липку. У меня же изо всей добычи было ровно столько, сколько я скупил у нестроевых солдат; сам же я ничем не поживился. В моих вьюках едва-едва хватало на скромные подарки для семьи и для друзей. На долю Шанявского достался довольно красивый пояс, приобретенный в Парканах, — вот и все, чем ему пришлось удовлетвориться; для себя же я оставил только саблю в великолепно украшенных ножнах. А так как Фелиция порядком выдохлась и испарилась из моего сердца, то я совсем не искал встречи с ней. Напротив того, у меня было твердое намерение, дав отдохнуть лошадям и людям, немедленно пуститься в путь, чтобы припасть к ногам родительницы в самый Рождественский сочельник. Но в одно приятнейшее утро, собравшись к ранней обедне в костел Девы Марии, я встретил на площади у дома, где осталась часть придворных королевы, разодетую как куколка… госпожу Бонкур.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Ян Собеский"
Книги похожие на "Ян Собеский" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Юзеф Крашевский - Ян Собеский"
Отзывы читателей о книге "Ян Собеский", комментарии и мнения людей о произведении.