Георгий Холостяков - Вечный огонь

• Название: Вечный огонь
• Автор: Георгий Холостяков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

По готовящейся операции не ведется никакой переписки. Необходимые документы составляются, как правило, в одном экземпляре. Телефонные переговоры исключены. Все сообщается кому следует при личной встрече. И даже в кругу ближайших своих помощников Илья Михайлович Нестеров избегает произносить вслух настоящие географические названия, если можно без этого обойтись. Наша Озерейка, - говорит он, акцентируя на первом слове, и это означает: Новороссийск.

Мы вполне отдавали себе отчет в том, что, даже если удастся обеспечить внезапность атаки с моря, высадка в Цемесской бухте, а тем более в порту, будет нелегкой. Об этом лишний раз напоминали суммированные Нестеровым данные аэрофотосъемки, наблюдения с переднего края и береговых постов, донесения разведчиков, сведения, добытые партизанами и полученные от пленных.

За год гитлеровцы укрепились в Новороссийске основательно. В порту, на набережной, на пляжах неприятельская оборона начинается от самого уреза воды: пулеметные доты на молах и пристанях, колючая проволока, мины... А дальше толстостенные каменные здания, превращенные в опорные пункты, орудия в нижних этажах, линии инженерных заграждений. Подходы к порту и внутренний рейд пристреляны десятками артиллерийских батарей.

Непосредственно город обороняют две вражеские дивизии, а порт - особые команды. 73-я пехотная дивизия, укомплектованная баварцами, считается одной из лучших в германской армии. Она штурмовала Перекоп, Керчь и Севастополь. Даже попав в плен, солдаты в порядок. Отдых - только после обеда. А вечером - снова в дозор или на другое боевое задание.

Как правило, мы с Проценко ежедневно разбирали накоротке действия катеров минувшей ночью и задачи на будущую. По его докладам, точным и ясным, отчетливо виделся каждый бой, и всегда чувствовалось, что сам комбриг уже успел его проанализировать. Иногда Виктор Трофимович наглядно изображал какой-нибудь маневр пластичными движениями кистей рук - как летчик, рассказывающий о воздушных атаках. И как бы кратко ни докладывал, успевал отметить удачные тактические решения, находчивость, инициативу отдельных командиров. В бригаде отличались лейтенанты и старшие лейтенанты Борис Першин, Матвей Подымахин, Иван Шенгур, Владимир Пилипенко, ставшие впоследствии Героями Советского Союза. Не один вражеский корабль потопил лейтенант Иван Хабаров.

И вот возникла заманчивая идея - с помощью торпед прорубить в новороссийских молах запасные проходы для десантных судов...

Между прочим, эту мысль подсказали нам, сами о том не ведая, немцы. Как-то их катера атаковали один транспорт близ Туапсе. Торпеды, не попав в цель, взорвались у мола и образовали брешь, которую затем размыло штормами. Через нее могли проходить мелкие суда.

В новороссийских молах тоже уже было несколько выбоин (одна - там, где в прошлом году взорвался на магнитной мине катер Красного Кавказа). Думалось: если нацелить в такие поврежденные места торпеды, должны образоваться проломы, достаточные для прохода катеров и мотоботов. Причем, вражеские батареи, у которых хорошо пристрелян штатный вход в порт, не сразу пристреляются к этим новым воротам. Хорошо было бы, конечно, практически проверить, насколько реальны все эти расчеты, но производить такого рода эксперименты у нас не было никакой возможности.

Намечалось ударить торпедами также по тем местам молов, а может быть, и пристаней внутри порта, где расположены наиболее опасные для высадки доты. Ведь трудно было рассчитывать, что артиллерийская подготовка уничтожит их все до единого: как ни массируй огонь, столько прямых попаданий в точечные цели не обеспечить. А каждый уцелевший дот сможет в упор бить по подходящим судам, по десантникам...

Но это было еще не все, что требовалось от моряков с торпедных катеров. Высаживать десант предстояло и на такие участки берега - например, между корнем Западного мола и мысом Любви, - где неприятельские огневые точки отстоят по крайней мере на десяток метров от воды. Как обезвредить их?

- А до тех дотов, - спрашиваю Проценко, - торпедами не достанем?

- До тех, что за пляжами?

- Ну да. Вот бы разнести и их!..

Проценко усмехается и чешет затылок. Уже то, что мы запланировали, не имеет примеров в боевой практике: торпеда, с тех пор как она изобретена, предназначалась исключительно для атак против кораблей. Но каменный мол, в конце концов, то же самое, что корабельный борт: торпеда взрывается от лобового удара в твердую цель. А тут хотят, чтобы она не только сокрушала каменные стены, но и ползла куда-то по земле...

Но Виктор Трофимович - человек живого ума и не отмахнется ни от чего нового, если оно сулит какие-то выгоды в бою. Чувствую - он уже загорелся.

- Загнать торпеду на пляж - дело нехитрое, - размышляет он вслух. - Вся штука в том, чтобы она там взорвалась - надо переделывать инерционный ударник... - И, подумав еще, решительно заключает: - Попробуем. Может, что и выйдет.

В других условиях, при достаточном запасе времени, подобную техническую задачу, наверное, поставили бы какому-нибудь научному институту, группе авторитетных специалистов. Сейчас решать ее пришлось практикам - офицерам, старшинам, опытным краснофлотцам из бригады торпедных катеров. В этот творческий поиск внесли большой вклад минеры С. Ладыженский, И. Яновский, П. Гудков. Добиваясь нужного результата, они ослабляли под направляющим колпачком пружину, подкладывали в инерционный ударник шайбочки...

Через несколько дней Проценко доложил:

- Как будто получилось. Можно испытывать.

Некоторые старшие начальники относились к этой затее скептически. К тому же в бригаде не оказалось учебного зарядного отделения. А времени - совсем в обрез. Но командующий флотом разрешил произвести испытание сразу на боевой торпеде.

Производилось оно - тут я забегаю вперед - за два дня до десантной операции. Подойдя на полмили к пустынному берегу за Фальшивым Геленджиком, катер лейтенанта Ивана Хабарова выпустил торпеду с установкой глубины ноль. Мы с Проценко с замиранием сердца следили, как торпеда, достигнув берега и выскочив на него, поползла по песку, быстро теряя скорость. Неужели не взорвется?..

Но скорректированный ударник сработал. Мощный заряд тротила - такого хватило бы не на один дот - взметнул над берегом облако дыма и пыли. Замеры показали, что взрыв произошел в пятнадцати метрах от воды. Как раз то, что надо!

На торпедную атаку по береговым целям поступило окончательное добро. И переделать инерционные ударники на отпущенных для этого торпедах успели.

Крупные корабли к участию в готовящемся десанте не привлекались. Ни для артиллерийской подготовки и поддержки, поскольку с этим тут могли справиться береговые и армейские батареи. Ни тем более для самой высадки, ибо невозможно было представить, что противник даст, скажем, канонерской лодке дойти до портовых причалов.

Из боевых кораблей в порт могли ворваться лишь сторожевые и торпедные катера, которым легче проскочить огневые завесы и достаточно одной - двух минут для высадки небольших групп бойцов. Основную же массу высадочных средств должны были составить мотоботы, сейнеры, баркасы и прочие вспомогательные суда - как те, что обслуживали малоземельную трассу, так и переброшенные из других баз.

Никто не мог прибавить им столь ценной сейчас скорости хода. Но надо было по крайней мере защитить жизненно важные части этих легких судов хотя бы от пуль и осколков.

Получив такое задание, флагманский инженер-механик и начальник техотдела базы испытали защитные материалы, имевшиеся под рукой - пробковые матрацы, стеклопластик, тюки ваты. Все это, однако, оказалось малоэффективным, а вата вдобавок слишком хорошо горела. Оставалось одно - стальные щитки. Техотдел флота оперативно организовал изготовление их по нашим образцам, испытанным бронебойно-зажигательными пулями.

Свой особый комплект щитков получали сейнеры, мотоботы. Одевались в латы и катера-охотники: стальными пластинами прикрывались скулы их деревянных корпусов, бензобаки и моторы, рубки. Легкий бронекозырек был спроектирован для защиты расчета носовой пушки и размещавшихся на полубаке десантников.

Общий объем этой работы нетрудно представить, если учесть, что число малых кораблей и судов, привлекаемых к высадке и снабжению десанта, достигало полуторасот. Правда, бронирование не особенно нуждалось в маскировке - ведь защитные щитки были не лишними и в обычных рейсах этих судов к Малой земле.

Следовало заблаговременно решить и такой вопрос: где находиться, откуда управлять десантом командиру высадки и его штабу? Старшие начальники оставили это на мое усмотрение.

Когда захватывается плацдарм где-то в тылу врага и десантников поддерживают только высадившие их или другие корабли и только с кораблей в какой-то степени наблюдаема общая картина боя, естественно, что на одном из них находится и командующий высадкой начальник. Но годилось ли это в нашем случае?