Николай Ярославцев - Преднозначение

• Название: Преднозначение
• Автор: Николай Ярославцев
• Жанр: Фэнтези

Не всегда смерть, это дорога в ничто. Бывает и немного иначе. Так, как произошло с командиром армейской разведгруппы Олегом Ольховским, машина которого угодила на мину, так и не успев выехать из города. Повисла его растерянная душа между небом и землей, разглядывая свои собственные изуродованные останки и тщетно пытаясь увидеть свет в конце тоннеля. И одному богу известно сколько бы ей пришлось висеть, если бы не увидела ее богиня Судьбы Макошь. А дальше все, как у них, то есть богов, водится. Оказалось что именно он, капитан Ольховский, как ни кто другой, подходит на роль спасителя Мира, поскольку просыпается где – то в неведомых безднах древнее Зло. А с тем Злом кроме него и справиться больше не кому. А дальше уже все предельно просто. Дорогой Мертвых провела его Повелительница смерти в другую эпоху  и вселила в душу только, что появившегося на свет младенца Ольха и передала на попечение старого волхва Врана, который каким – то чудом, или чьей – то волей оказался в то же время и в том же месте. И жил Ольх - Радогор, как назвал его старый Вран, учился волхвованию и воинскому делу, пока беда не грянула… Полег под мечами степняков род Бэра, убит и волхв. И закрутило, завертело его. Под дедовой домовиной отыскался древний меч. И, как оказалось, не простой. Принадлежал он некогда одному из поверженных богов, яростному противнику установившегося миропорядка и самого Рода. Вернись этот меч к нему, расколет он мир, распашет одним ударом землю, зальет ее огнем и утопит в первозданном Хаосе, если не удержит Ольх – Радогор тот меч. Или меч не завладеет им. Но это все потом. Беда не к ночи нагрянет. Месяц – другой и обождать может. А пока Ольху – Радогору надо посчитаться за смерть Врана и гибель рода Бэра с дикими степняками. Спасти девушку – полонянку из неволи. И спросить с темного колдуна Упыря из Черной дрягвы – болота за все пакости роду человеческому. Ну и все остальное, по мелочи, что дороги перед ним к его ногам выложат… кикиморы, лешие, мавки…       

---

Хлопнул ладонью жеребца по крупу.

-Прощай, Ратимир. О том, что сказал, помни. Ты первый, тебе начинать. Не всегда на меч полагайся в своем краю. Где хитростью, где уговорами, где посулами… Один народ, один язык. – Отвернулся, чтобы не показать волнение. – И вам, ребята, не хворать…

-Увидимся ли? – Ратимир склонился с седла, чтобы обнять его.

-Нет, Ратимир. Боюсь, что не увидимся. Не видел я…

И уже не оборачиваясь, зашагал к избушке, прислушиваясь к перестуку конских подков. Копытиха встретила его внимательным и, немного испуганным взглядом. Долго смотрела на него, потом так же долго на княжну, прижавшуюся к нему.

-Уходишь?

-Ухожу, матушка. Нельзя больше медлить, время торопит. – Словно оправдываясь, ответил он. – Нельзя пускать его сюда.

-Что сказал, правда видел?

-Видел, матушка, хоть и не все сказал…

-И про восход не наврал?

-Не наврал и про восход. Не сразу будет, но будет. Века пролетят… А, может, и того больше

Вздохнула и потянулась к нему.

-Наклонись, не дотянусь я до тебя. Сейчас простимся, чтобы утром вам слезами дорогу не улить. – Коснулась сухими губами его лба, прошептала. – Тяжелый, непосильный воз ты тянуть собрался. Осилишь ли?

-Не один, матушка. – Так же тихо отозвался он. –Вдвоем утянем.   

Берегиня всхлипнула и потянулась сухонькими руками к Ладе.

-Ты уж ему себя, краса ты моя, в обиду не давай. Слово молвить за тебя не кому будет.  – Подавилась слезами и размазала их по щекам. - И его не обижай. Я и его, варнака такого, тоже люблю. 

Глава 23

Выехали до рассвета, чтобы не затягивать прощание. Влада, которой переживания долго не давали заснуть, дремала в седле. И Радогор, боясь, что она выпадет из седла, на ходу пересадил ее к себе в седло. Обняла его, зарылась в плечо, и уснула, сладко причмокивая губами.

Солнце уже начало пригревать, когда она проснулась. Потянулась, щурясь на солнце и засмеялась.

-Век бы спала так.

-Погоди, еще наездишься. Домой проситься начнешь. – Без улыбки произнес он, скосив на нее серьезные глаза.

-Здесь мой дом. – Беззаботно откликнулась она, коснувшись ладонью его груди. – Или забыл, что там Ратимир сейчас хозяин? Ты, правда, к Смуру хочешь заехать?

-К нему и идем.

-А как он вещий сон увидит?

-Как ты увидела, так и он увидит. – Засмеялся Радогор и легко перебросил ее в седло Буланки.

-Так то я. Я знала, куда мне смотреть надо.

-И он узнает. Чему должно случится, случится.

Какая то смутная догадка забрезжила в ее глазах, но исчезла так и не задержавшись в сознании.

-Вот, сам сказал. А мне что пел? Как должно, да как будет? Не хотел меня брать, а я все равно еду. – И вполне довольная собой, засмеялась и показала ему язык.

-Посмотрим, как запоешь, когда холку себе наколотишь.  – Радогор и не пытался скрыть удовольствия, глядя на ее счастливое лицо.

-А и наколочу, так поправишь. – Весело отмахнулась она, сочтя холку не достойной особого внимания.  – Проведешь ладошкой и будет, как была.  Или еще лучше.

Бросила поводья и распахнула руки в стороны.

-Вольно как, смеяться хочется!

И погнала коня вскачь.

-Догоняй, Радо!

Отдохнувшие кони только этого и ждали. Понесли галопом, раздувая ноздри и гривы. Догнал ее и придержал коня.

-Не гони так, Лада. Путь им предстоит не близкий.

С сожалением натянула повод, переводя свою соловую кобылку на размеренную рысь.

-Радо, а ты и правда видел, все о чем говорил? – Спросила так, словно ждала от него чего то такого, чего прежде не видела и о чем не слышала. – Прямо все, все, все? Вот как сейчас меня? Как сон, да? Только я сплю, и все вижу. А проснусь, и ничего не помню. Забуду, на другой бок перевернусь и все начисто из головы вылетит.

-Не забывай…

Влада посмотрела на него с подозрением.

-Ну, да. Я не забуду, перевернусь, а ты руку уберешь! Уж лучше я сон забуду. Все равно кроме тебя мне ни кто не снится больше. А ты и так со мной. Не томи, говори, как видишь.

Радогор посерьезнел, даже брови вместе сдвинул, гадая, как бы доступней объяснить то, что и сам до сих пор не понял до конца.  Свесился с седла, и не сдерживая бега своего жеребца, сорвал травинку. Стряхнул на ладонь семя и бросил его на землю.

-Ты не видела цветка, я его нарочно в ладони скрыл от тебя. А теперь закрой глаза и представь, как оно набухает в земле, как корешок, белую слабую нитку, вниз, в землю пускает.

Влада остановила коня и закрыла глаза, следя за словами Радогора.

-Раскололась скорлупка и еле заметный росток появился и потянулся к свету, выскочил из земли слабой былинкой и затерялся в густой траве. Видишь ли?

До боли, туго на туго сжала веки, чтобы увидеть эту былинку.

-Тянется росток, продираясь через густые заросли, недоступный глазу. И только догадаться можно, где он, какой он и каким цветком оденется, как в силу войдет. Или капелька по капельке из земли сочится, прячется под листком. Падает в канавку и бежит дальше веселым ручейком, журчит, звенит и бежит, бежит… А куда бежит? И во что обернется? Может, сольется в глубокий черный овраг и застынет там. Затянется зеленой ряской. Зарастет тиной. Или побежит дальше, чтобы через много верст обернуться такой рекой, что и глазом от берега до берега не дотянешься. Увидела?

Влада сокрушенно покачала головой.

-Пока говоришь, все так ясно вижу. А как замолчишь, так сразу и не вижу.  Только огоньки перед глазами скачут. То синие, то красные, а то вдруг зеленые.

Замолчала, размышляя над его словами. Тронула поводья, отпуская коня. Но снова остановилась, чтобы заглянуть туда, где Радогор разглядел будущий ручей.

-А Ратимиру ты почему про болото не сказал?  Ведь ручей и болотом может обернуться. И цветок конь затоптать. Или рука чья сорвет.

Радогор, неведомо почему вздохнул.

-Болото, Ладушка,  и без нас появится. Хотя и из болота порой чистый ручей течет. Люди не ждать, когда все само собой образуется, помочь должны, чтобы гнилью не заросло.

-Как это?

Влада припомнила черную дрягву и от отвращения передернула плечами.

-Земля все очистит и выбелит. Всю грязь и нечисть соберет. – Радогор понял, о чем она подумала. – Засадит деревьями зелеными, украсит цветами яркими, ручей дальше отпустит, чтобы чистотой своей и звонкой песней глаз радовал. Хотя и мне бывает невдомек… дрягвой ребят малых пугают, да и те, кто постарше, близко подходить боятся. Из берегини кикиморы, водяного страшил слепили. А не будет дрягвы? Где птицам гнезда вить, где деток высиживать? А ручьи, реки где начало возьмут? Земля высохнет, мертвой станет. Мы с дедком Враном часто об этом говорили. Одна жизнь другой начало дает. Вырви одно и другого не будет.  Мошка надоедливая, злая до того, что глаза выедает, а сколько птиц этой мошкой кормится? Не будет ее и птицы убавится. Порой подумаю, как разумно и мудро отец наш Род все устроил и оторопь берет.

Лада аж рот раскрыла. Сама того не заметив, от удивления. И слова, вроде, знакомые слышит, а будто в первый раз. А Радогор замолчал, задумался. Взгляд стал холодным, чужим.

-А он на него меч ковал!

Испугал, заоглядывалась по сторонам.

-Кто ковал, Радо? Какой меч?

Радогор не ответил, словно не слыша ее.

И она потрясла его за руку, повторив свой вопрос.

Радогор поднял на нее недоумевающий взгляд.

-Как из омута вынырнул. – Подумала она.

-Этот меч. Какой же еще? – И кивнул головой, чтобы было понятней на плечо, над которым торчала рукоять меча с головой странного зверя или птицы с горящими глазами. – Меч отмещения. Как он его называл. Или Тартароса, мира мертвых, по слову Упыря.

Спрашивать, о ком он говорит, нужды не было. Тем более, что Радогор снова замолчал, погрузившись в свои думы. Хотела спросить за что он, таинственный хозяин меча, так на  Рода рассерчал, что таким мечом запасся, где ему Род дорогу перебежал, но раздумала. Придет время, Радогор сам расскажет. А пока и того довольно, что от матушки Копытихи слышала.

А дорога, узкая и путаная, изрезаная колесами, истоптаная копытами, уносила их все дальше от города. Солнце стояла, с трудом продираясь сквозь густую листву деревьев, прямо над головой и Влада вспомнила, что со вчерашнего вечера, с самого застолья маковой росинки во рту не было.

-Выедем на полянку, остановимся. – Успокоил ее Радогор, на миг выбравшись из раздумий. – Утром сколько тебя уговаривал, чтобы поела.

-Не утром, а ночью. – Не без оснований возразила она. – А ночью все спит без просыпу. И рот тоже.

Заговорил таки, обрадовалась она. И задала вопрос, который приготовила еще с вечера. А с утра не задала потому, что заспала сразу, как только Радогор усадил ее в седло. И тут же, пока снова не задумался, выложила.

-Радо, а с какой стороны мы мимо заветной матери - ольхи проедем?

И лошадь вперед подтолкнула, чтобы лучше видеть его лицо.