Николай Ярославцев - Преднозначение

• Название: Преднозначение
• Автор: Николай Ярославцев
• Жанр: Фэнтези

Не всегда смерть, это дорога в ничто. Бывает и немного иначе. Так, как произошло с командиром армейской разведгруппы Олегом Ольховским, машина которого угодила на мину, так и не успев выехать из города. Повисла его растерянная душа между небом и землей, разглядывая свои собственные изуродованные останки и тщетно пытаясь увидеть свет в конце тоннеля. И одному богу известно сколько бы ей пришлось висеть, если бы не увидела ее богиня Судьбы Макошь. А дальше все, как у них, то есть богов, водится. Оказалось что именно он, капитан Ольховский, как ни кто другой, подходит на роль спасителя Мира, поскольку просыпается где – то в неведомых безднах древнее Зло. А с тем Злом кроме него и справиться больше не кому. А дальше уже все предельно просто. Дорогой Мертвых провела его Повелительница смерти в другую эпоху  и вселила в душу только, что появившегося на свет младенца Ольха и передала на попечение старого волхва Врана, который каким – то чудом, или чьей – то волей оказался в то же время и в том же месте. И жил Ольх - Радогор, как назвал его старый Вран, учился волхвованию и воинскому делу, пока беда не грянула… Полег под мечами степняков род Бэра, убит и волхв. И закрутило, завертело его. Под дедовой домовиной отыскался древний меч. И, как оказалось, не простой. Принадлежал он некогда одному из поверженных богов, яростному противнику установившегося миропорядка и самого Рода. Вернись этот меч к нему, расколет он мир, распашет одним ударом землю, зальет ее огнем и утопит в первозданном Хаосе, если не удержит Ольх – Радогор тот меч. Или меч не завладеет им. Но это все потом. Беда не к ночи нагрянет. Месяц – другой и обождать может. А пока Ольху – Радогору надо посчитаться за смерть Врана и гибель рода Бэра с дикими степняками. Спасти девушку – полонянку из неволи. И спросить с темного колдуна Упыря из Черной дрягвы – болота за все пакости роду человеческому. Ну и все остальное, по мелочи, что дороги перед ним к его ногам выложат… кикиморы, лешие, мавки…       

---

-Меч Тартароса… Знать бы раньше…

-Нельзя забывать, Лада! Коли забудут, новый Упырь придет.    – Тихо поправил ее Радогор.  

 -Ратимир не позволит. – Так же тихо отозвалась она. Поворачиваясь к Ратимиру. - И вели своим воеводам, чтобы все исполнили последнюю волю княжны из рода  Гордичей.

Голос ее дрогнул. Но она справилась с волнением и гордо вскинула голову.

-Живите спокойно, люди. Князь Ратимир сумеет позаботиться о вас. Я же ухожу с Радогором, моим и вашим спасителем.

Сняла венец с головы и с легким поклоном подала его Ратимиру.

-Храни, князь, венец княжны Владиславы для той, кто появится когда – нибудь в этом тереме.

Ратимир хоть и растерялся от неожиданных слов. Но повел себя достойно. Принял венец с поклоном.

-Буду хранить, как самую большую ценность. Верю, что пройдет время, утихнет боль, забудутся обиды и вернешься ты, вернется Радогор. – И повернулся к воеводам. – Возьмите сотню и исполните все по слову княжны. И глаз с головы не сводите пока не сгорит до тла, иначе своих лишитесь. А как сгорит, собрать все до последней пылинки и разбросать по реке. Да подальше от города уйдите. Все ли так я сказал, княжна Владислава?

Влада кивнула головой.

-Не вернусь, Ратимир. Твоему роду дальше рубеж держать. Так, что отряди воев, чтобы привезли твою семью. И воеводы пусть обживаются. Поставь им дома добрые, казны у тебя хватит. Служите народу, как Гордичи служили.

Ковырнула носком сапога землю, пробежала быстрым взглядом по лицам притихших людей и с трудом сдержала вздох.

-Нет, не вернусь Ратимир.

-Не всю же жизнь вам по дорогам бродить?

-А кто сказал, что век бродить будем? – Упрямо тряхнула головой и озорно засмеялся. – Состаримся, Радогор добудет для нас княжество. Для нас и для наших детей. Я знаю. Я видела….

Обняла его руку и прижалась к плечу.

-Ведь правда, Радо? Добудешь?

-Так и будет, Ладушка. – Толпа, прислушиваясь к их разговору, притихла. – Только с делами нам надо управиться сначала.

Ратимир уже тащил их, как хлебосольный хозяин, к терему.

-И гибель колдуна отпразднуем, и…

Влада замотала головой и даже руками от него заслонилась.

-Не зови, Ратимир, не ступлю больше в терем. А приезжай лучше сам к бабке Копытихе. – С улыбкой, не очень твердо ответила Влада. – Если не погнушаешься. Изба мала, да поляна большая. Охлябя, Гребенка… и вас с Нежданом ждем.

Радогор кивнул головой, соглашаясь с ней.

-Только не мешкайте, Ратимир. Загостился я, дорога ждет. – Поманил взглядом к себе князя. – И прознай все, пока не сожгли, про этот самый Тартарос. Сам прознай, ни кому не доверь…

 Раздвигая толпу плечом, направился к лошадям. Влада еще раз обежала взглядом людей и склонилась в земном поклоне. Повернулось, дрогнуло и сжалось сердце. Большинство из них она знала даже по именам.

-Прощайте, люди добрые. Не поминайте лихом. А я за вас у Рода милости просить буду. И князя Ратимира плечом крепите. Он вам сейчас защита и опора.

Радогор уже ждет, заглядывая на нее со своего вороного. Подвел к ней буланую лошадку, бережно подхватил ладонями за стан и так же бережно усадил в седло.

-Ну, вот и все, Радо. Чиста я перед своей землей и людьми.

Улыбнулась, и дерзко, по мальчишески свистнула. Буланка вскинулась на дыбы   и понесла ее размашистым галопом.  Радогор, промедлив, пустил своего жеребца вдогонку. Бэр с обиженным ревом бросился следом.

Не останавливаясь, Радогор развернулся в седле, и крикнул.

-Можешь погостить. А как нагостишься прибежишь.

Ягодка пробежал несколько шагов, не сразу поняв его слова. Потом остановился, развернулся и весело побежал к терему.

Кони уносили их все дальше и дальше, а люди все не расходились. И смотрели им вслед, словно не княжну и ее загадочного воина провожали, а прощались с чем – то большим. И понимали, что вместе с ними уходит из города целая жизнь.

-Попрощалась?

Вопросом встретила их Копытиха у столба, с вырубленным на нем грубым, почерневшим ликом.

-Попрощались. – За двоих безлико ответила Лада.

Копытиха пытливо посмотрела ей в лицо.

-Болит сердечко?

-Болит, бабушка. Еще как болит. – Тихо, дрогнувшим голосом ответила княжна. – Но не потому, что уезжаю. Сама себе ответить не могу.

Не дожидаясь Радогора, бросила повод на шею лошади и выпрыгнула из седла.

-С детством. С девичеством своим прощалась. С землей, которая ростила тебя, холила и лелеяла ты, девонька, простилась. С этим небом, которое тебя красой одарило и глазами синими, синими…

-Когда вернулась в город с Радогором, на людей смотреть не могла. За матушку их простить не могла, за Свища, за подсылов. А сегодня посмотрела на них, лица хорошие, добрые и глаза жалостливые. У многих слезы на глазах. И у меня, как не держалась, а  навернулись. Аж сердце сжалось.

Радогор взял поводья и повел расседлывать лошадей, давая княжне выговориться. Копытиха же обняла княжну за плечи и ласково, матерински, привлекла к себе.

-Это человек, Ладушка, разным бывает. И хорошим, и плохим. А народ плохим не может быть. Народ всегда хороший. И помнить они тебя долго будут. Гляди, так и песни запоют о вас с Радогором.

Заслышав их голоса, из – за кустов вынырнула берегиня. С перепачканными землей руками и лицом. С утра увязалась за Копытихой грядки полоть.

-Ой, не скажи, подруга. Народ, он, может, и хороший, а если вожжа под хвост попадет, так сама бы всех в болоте перетопила и ни одного не оставила. Такое бывало, зло возьмет, что и не знаю, что бы с ними сотворила.

-Ну, поехало, помело!

Копытиха обреченно махнула рукой.

-И вовсе не помело! – Обиделась кикимора. – Отгородилась от них лесом и все сразу для хорошими стали. А вот пожила бы с ними, так узнала с какой стороны за репку взяться. Бросила их Ладка, и правильно сделала. Пусть сейчас без нее поживут, а она и с Радогором не пропадет.

-Иди, иди…

Копытиха развернула ее за плечи и подтолкнула в тощий зад ладонью.

-У тебя еще две грядки не полоты.

-Дождешься от тебя доброго слова. Только подол подставляй пошире. А ты ее, девка, не слушай. Ты к умным прислушивайся. Они тебе худого не присоветуют.

-К тебе что ли? – Усмехнулась Копытиха, увлекая ее за собой. – А ты, Лада, переоболокись в мое тряпье и иди к нам. У грядки и печаль забудется.

Поймала взглядом Радогора.

-Все ли так исполнили, как наказала вам?

Радогор кивнул головой.

-Ратимир до единой пылинки велел все собрать и смертью пригрозил. И чтобы ни одна к руке не пристала. А потом за городом по реке спустили.

И задумчиво посмотрел на ведунью.

-Бросил я голову, матушка, к ногам, а она глаза открыла. И глаза те живые.

-Зло сразу не умирает, Радо. Живуче оно. – Вздохнула Копытиха и зябко поежилась. – Сколько лет копилась. Уж и старого князя Гордича нет, и молодой вслед за ним ушел, а она только крепнет. Где уж сразу ему уйти? И вода не враз унесет. Походит оно вокруг народа.

Кикимора прищурилась и сладко причмокнула.

-Помню, помню я старого Гордича. И до чего же пригож был он! – И живо улыбнулась. – А уж сох он по тебе, подруга, словами не скажешь. Не знаю, как и устояла ты…

Круто развернулась и, с нескрываемым любопытством, заглянула в лицо старой ведуньи.

-А, может, не устояла все таки, подруга? Сознавайся.

-Отступись…

Кикимора забежала вперед и, пятясь задом, допытывалась.

-А не говори, что устояла. Уж такой он был весь из себя, что и я бы не устояла.

-Вот и сдавалась бы.

И обе скрылись за кустами.

-Сдалась бы, так не по мне сох и как свечка таял.     Радогор провожал их ошарашенным взглядом. И не мог по  этой, с трудом передвигающейся, старой, оплывшей женщине, поверить, что  пылал любовной страстью когда – то красавец князь.

Из избы вышла Влада в платье Копытихи и с подоткнутым за пояс, подолом. Из – под платья выглядывали крепкие босые ноги. Не удержался и засмеялся.

Влада с удивлением посмотрела на него, окинула себя взглядом и тоже засмеялась.

-Только птиц отпугивать в таком наряде гожусь. – Согласилась она и прыгнула ему на шею. – Но ты то не улетишь, сокол мой? Не побоишься меня в таком виде?

Радогор быстро оглянулся, и не увидев ни кого рядом, прижался губами к ее уху. Сердце забилось громко и отчетливо.

-Я знаю, что таится под этим платьем.

 Услышала княжна его жаркий шепот. И зарделась.

-День же, Радо. Совестно про такое. – Прошептала она и еще теснее прижалась к его телу. – Ночь будет, тогда хоть что говори.

Смутился и Радогор, но взгляда не отвел.

-Я о другом, Ладушка. Я о сердце твоем, которое ради меня от родного дома, от земли, от людей отказалось. – И совсем уж виновато улыбнулся. – Хотя и о другом тоже.

-Счастье ты мое. – Влада всхлипнула. – Ты мой дом и моя земля!

-Нет, вы только поглядите на них! – Перебил ее резкий скрипучий голос кикиморы. - Две старухи над грядками пластаются кверху задницами, а они средь бела дня милуются так, что завидки берут!