Николай Ярославцев - Преднозначение

• Название: Преднозначение
• Автор: Николай Ярославцев
• Жанр: Фэнтези

Не всегда смерть, это дорога в ничто. Бывает и немного иначе. Так, как произошло с командиром армейской разведгруппы Олегом Ольховским, машина которого угодила на мину, так и не успев выехать из города. Повисла его растерянная душа между небом и землей, разглядывая свои собственные изуродованные останки и тщетно пытаясь увидеть свет в конце тоннеля. И одному богу известно сколько бы ей пришлось висеть, если бы не увидела ее богиня Судьбы Макошь. А дальше все, как у них, то есть богов, водится. Оказалось что именно он, капитан Ольховский, как ни кто другой, подходит на роль спасителя Мира, поскольку просыпается где – то в неведомых безднах древнее Зло. А с тем Злом кроме него и справиться больше не кому. А дальше уже все предельно просто. Дорогой Мертвых провела его Повелительница смерти в другую эпоху  и вселила в душу только, что появившегося на свет младенца Ольха и передала на попечение старого волхва Врана, который каким – то чудом, или чьей – то волей оказался в то же время и в том же месте. И жил Ольх - Радогор, как назвал его старый Вран, учился волхвованию и воинскому делу, пока беда не грянула… Полег под мечами степняков род Бэра, убит и волхв. И закрутило, завертело его. Под дедовой домовиной отыскался древний меч. И, как оказалось, не простой. Принадлежал он некогда одному из поверженных богов, яростному противнику установившегося миропорядка и самого Рода. Вернись этот меч к нему, расколет он мир, распашет одним ударом землю, зальет ее огнем и утопит в первозданном Хаосе, если не удержит Ольх – Радогор тот меч. Или меч не завладеет им. Но это все потом. Беда не к ночи нагрянет. Месяц – другой и обождать может. А пока Ольху – Радогору надо посчитаться за смерть Врана и гибель рода Бэра с дикими степняками. Спасти девушку – полонянку из неволи. И спросить с темного колдуна Упыря из Черной дрягвы – болота за все пакости роду человеческому. Ну и все остальное, по мелочи, что дороги перед ним к его ногам выложат… кикиморы, лешие, мавки…       

---

Но ни кто и не думал о спасении Свища. Не отрывая глаз народ следил за этой чудовищной расправой над ним, а теперь за его ужасными мучениями. И со страхом, боясь привлечь к себе внимание неосторожным взглядом или словом, следили за этим парнем, от которого исходила холодная, обжигающая, как лед, всесокрушающая сила.

  -Сладка ли месть, моя госпожа?

Снова услышали они его голос, не имея сил отвести взгляды от этой изуродованной, изломанной груды мяса.

-Да, мой воин! – ответила княжна. – Я счастлива.

Взгляд ее заскользил по лицам людей, пытаясь найти кого – то в людской толпе.

-А нянюшка?  Где нянюшка? – С удивлением и страхом спросила она людей. – Почему  не вышла меня встретить моя старенькая нянюшка?

Люди отводили глаза, пряча от нее свои взгляды.

-Не ищи ее, моя госпожа. – Тихо проговорил Радогор. – Не встретит она тебя больше. Вместе с княгиней уморили ее в бане.

Ноги Влады подкосились, плечи безвольно обвисли, но стиснув зубы, она удержалась от слез. Выпрямилась и вскинула голову.

-Остались ли в городе вои, верные моему батюшке? – Громко и внятно спросила она, остановив взгляд на воинах.

Всего несколько человек отделилось от толпы и шагнуло к ней, звеня оружием.

Бэр сердито заворчал и скосил глаза на Радогора. Но тот стоял, спокойно и внимательно вглядывался в лица людей, словно стараясь каждого прожечь своим взглядом.

-Вам охранять мой терем, вои. – Распорядилась она. – Поторопитесь сменить стражу.

И повернулась к Радогору. В глазах ее читался вопрос.

-Нет, моя княжна.  – Качнул он головой. – Я не волен в его смерти. Он сам увидел ее. И сам спешил к ней на встречу. Теперь ждать ему, когда придут за ним. Даже мой меч не в силах прекратить его страдания.

Обхватил ее стан ладонями, приподнял и усадил на спину бэра.

-А как же ярлы те поганые, касатка ты наша? – Долетел до нее женский жалостливый голос. – Не нагрянут ли они снова?

Влада повернулась на голос, но где же разобрать в густой толпе, кому он принадлежит?

-Не нагрянут. Витязь Радогор поразил их всех. Ныне болтаются они неприкаянными тенями по свету, стеная и вымаливая прощение за все беды и слезы, которые несли они людям.

И снова люди обратили свои взгляды на Радогора, который каменной глыбой возвышался над толпой. И люди замирали, когда взгляд его льдистых глаз останавливался на ком то.

А Влада со спины бэра пересчитала тех немногих, кто откликнулся на ее зов и потемнела лицом.

-Ратимир уже спешит со своей дружиной к нам, Ладушка. А с ними те, кто верен нам. Охлябя, Неждан… Гребенка. Успокоил он ее. – Я же буду хранить тебя, пока их нет. Волос с головы не упадет.

Походя извлек из горла незадачливого стрелка нож и бросил его в ножны. 

Глава 15

В сопровождении густой толпы, которая разрасталась с каждым шагом, шли они тесной улицей к княжескому терему. Радогор чуть впереди, прожигая каждого, кто попадался навстречу своим взглядом. С луком и пятком стрел в руке. Перевязь со связкой метательных ножей сдвинул так, чтобы ловчее было хватать их перстами. За ним, не отставая, бэр. А на его спине босая и простоволосая княжна.

Перед теремом, у красного крыльца, остановились.

На цепи перед крыльцом сидела не молодая уже медведица. Шерсть с комьями засохшей грязи свалялась. Мутные глаза заплыли гноем. Увидев это Ягодка вырвался вперед, замотал головой и с надеждой повернулся к Радогору. Радогор, ворча по бэрьи, подошел к ней и зарыкал так же, как и его бэр. Потом выдернул из ножен мечи одним ударом рассек цепь. Потрепал ее по острому, худому загривку и, не оборачиваясь, бросил.

–Кузнеца мне. И накормить!

Наклонился и что – то прошептал на ухо. Бэриха в ответ, словно поняв его слова, мотнула головой и, гремя обрубком цепи, легла рядом с крыльцом.

На крыльце уже стояла, выстроившись в две плотные линии, челядь в ожидании, когда княжна ступит на землю. Но Влада не спешила. А Радогор снова заворчал, нетерпеливо и властно, как бэр вытягивая шею.

Бэриха неохотно поднялась и, тяжело ступая, направилась к княжне. Остановилась около Ягодки и обнюхала. Бэр радостно взвизгнул и, как собачонка, лизнул ее в черный, потрескавшийся нос, языком. А бэриха, раздраженно рыкнула на него и подняла взгляд крохотных умных глаз на Владу. Княжна, чувствуя, как от страха душа провалилась до самых пят, наклонилась к ней, оберег Радогора выпал из ворота, и провела ладонью по тяжелой голове.

-Ничего не бойся, мать – бэриха. – Громко, так, чтобы слышали все, сказала она. – Кончилась твоя неволя. Хочешь – иди в лес. А нет, так здесь живи. Отныне…

Выпрямилась и повернулась к людям.

-Отныне… - Повторила она. – я запрещаю охоту на бэров, моих спасителей. Каждый, кто нарушит мою волю, будет удавлен на глазах всего города, а тело его будет брошено в лесу на потребу диким зверям.

Бэриха выслушала ее слова молча, кивая головой. И отошла к крыльцу, где ее уже ждал кузнец с молотом и зубилом. Зато Ягодка заплясал, выражая радость, сразу на всех четырех лапах.

Не успела она отойти, как к княжне бросились теремные и сенные девки. Плача и причитая тянулись к ней руками.

-Княжна, сиротинушка наша. Ноженьки босые…

Влада, не дослушав их причитаний, брезгливо бросила.

-Пошли прочь, подлые… - И вытягивая руки навстречу Радогору, велела. – Витязь Радогор, прими меня на руки.

И едва Радогор наклонился к ней, как она тут же соскользнула со спины бэра ему на руки.

-Свища, убийцу моих батюшки с матушкой, ублажали и теми же руками ко мне лезете, бесстыжие. Воды наносите, платье мне готовьте…

-А господину?

Наглые девки, не скрываясь, жгут Радогора подлыми глазами, до нага раздевают своими взглядами. Отожрались на княжеских харчах. Сало в телесах дурит.

-Прочь! Ему я сама одежду выберу. Вы же ему опочивальню рядом с моей светлицей уберите. От злых людей, от недобрых взглядов хранить меня будет.

Ягодка, догадавшись, что они уходят, жалобно взвизгнул.

-Бэра накормить, пока сам от еды не отвалится. – Спохватилась она. – И препятствий ни в чем не чинить. Он мне за родича теперь.

-А ну как порвет кого, княжна? – Услышала она испуганный вопрос. – Эвон какая силища в нем скопилась!

-А и порвет, не жалко Свищевых выкормышей. – Зло сверкнула глазами, выглянув из – за Радогорова плеча. – Много их. Надолго хватит.

И звонко рассмеялась, увидев их растерянные лица.

-Ягодка поумней многих вас будет. И без дела не порвет.

  В светелке уже вода теплая ее ждала и лохань широкая и глубокая.  Остановилась в дверях и жадно вдохнула запах родного жилища. И снова слезы навернулись на глаза. Смахнула их ладонью, и бросила через плечо.

-Цветов душистых в воду набросайте. А сами вон идите. Одна остаться хочу.

 Голос резкий, и на девок не глядит.

-И платье девичье не носите мне. Сапоги мягкие с короткой голяшкой несите, порты из тонкой кожи и подкольчужник, как у витязя Радогора.

-Да, как же так, княжна, краса наша? Люди осудят.

-Свища не осудили. – Гневно выкрикнула она. - Прочь идите, одна останусь.

Едва двери стукнули, как она вылезла из своей одежды. Против обычая пошла. Не позволила себя мыть, тереть и водой окатывать. Красу ее девичью нахваливать и приговаривать. Все казалось ей, что углядят востроглазые, что и не девка уж. Баба. Ладная да пригожая. И до ласки ночной жадная. И груди ее не девичьи. Мужскую руку познавшие. Обласканные и зацелованные его губами. И тело ждущее его ласк, похотливое. А уж про мысли, что в голове теснятся, под волосом прячутся, лучше и не говорить. До того стыдные, что впору краснеть и очи долу клонить.

Долго и с наслаждением плескалась, разливая воду по полу, по цветным дорожкам. Волосы выполаскивала, как бабы белье на реке полощут, пока вода не остыла. И обеспокоенно думала, принесли ли воды Радогору? И шипела разъяренной кошкой при одной мысли, что не сумел он прогнать подлых и моют его, обихаживают распутные сейчас своими жадными руками. И готовила для них муки мученические, нестерпимые.

 Вышагнула из лохани и наскоро обтерлась длинным и мягким рукатерником, расшитым цветами и неведомыми, сказочной красоты, птицами.

Дверь скрипнула и осторожно приотворилась.

Встала бесстыжая в распахнутой двери и руками всплеснула.

-Краса ты наша, тело белое…

Дерзкий взгляд скользит по ее телу сверху до низу, с низу до верху. И обратно. Не укроешься.

-В пору под венец, да вести не кому. Телу девичьему в коже тесно. Пальцем ткни и сок брызнет. Груди, что яблочки наливные.

Платье, что в руках держала, на пол упало. И трещит, рта не закрывая, без умолку.

-Умолкни, сорока! – Прикрикнула на девку Влада, натягивая прямо на голое тело, узкие портки. Мягкая ткань туго обтягивает бедра и ягодицы. Заправила в них тонкую рубаху и сунула руки  в новенький, поскрипывающий подкольчужник. Подумала, подумала и затянулась натуго широким ремнем