Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

• Название: И стали они жить-поживать
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Фэнтези

Пошла как-то раз красна девица Серафима-царевна погулять по дворцовому саду с себе подобными. Налетело откуда ни возьмись редкое вымирающее животное Горыныч-Змей, подхватило сердешную и унесло, не оставив обратного адреса. Вскочил тут супруг ее безутешный Иван-царевич на говорящий ковер-самолет с не менее говорящим именем Масдай, и кинулся в погоню, поклявшись и пальцем не шевельнуть в защиту, если супруга его юная успеет наложить на злосчастную рептилию руки раньше, чем он… Но, увы, не все бывает так просто, как описывают старые истории, и банальное дело о киднеппинге с применением подручных зоологических средств — следите за руками! — превращается… превращается… превращается…

---

Последний ковер беды обвис на торце метловища тетки Покрышкиной как крылья нераскрытого зонтика, накрыв собой и ведьму, и ее пострадавшего односельчанина, а все оставшиеся три умруна и сержант посыпались на землю, как горох.

…Неподвижное, залитое кровью тело с распоротой, оскалившейся вывороченными ребрами грудной клеткой…

…довольно мерцающее гладкое стеклянное сердце…

…засыхающее, агонизирующее живое сердце…

…мятая грязная бумажка в красных брызгах…

…страшный черный бездонный, как пропасть, глаз…

…АЙ!!!..

…попей, попей, милок, сразу получшает…

…сапоги, заляпанные грязью…

…коленки…

…ремень с тяжелой медной бляхой…

…ну, вот молодец… а теперь еще глоточек — и совсем орел будешь…

…грудь, развороченная, как медвежьей лапой…

…ну же, очнись, очнись, очнись, милок!..

…а в ней…

…не давай ему спать, тормоши, похлопай по щекам, а я заварю еще…

…белые и красные…

…проснись, проснись, Пашка!..

…и сердце…

…сейчас, сейчас, несу!..

…два сердца…

…Павел Дно, вставай!.. Ты не имеешь права тут валяться!..

…гладкое, блестящее…

…СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ОТ ТЕБЯ ЗАВИСИТ ВЕСЬ ГОРОД!..

Что?

Город?

СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ОТ МЕНЯ ЗАВИСИТ ВЕСЬ ГОРОД.

— Что это?.. Где я?.. Что слу… А-а-а-а-а!!!..

— Да чего ты, оглашенный, дергаешься! Деду, вон, все лекарство пролил!

— Это он, он, он!.. Это он там был!!!..

— Да успокойся ты, стрелок! Вопишь как баба! — терпение Марфы Покрышкиной кончилось: она поняла, что больному нужен не отвар, а шоковая терапия.

Клин клином, так сказать.

— Что?.. — Пашка окончательно пришел в себя, подскочил, дико вращая глазами, и почувствовал под тощим задом доски лазаретского лежака. — Где?..

— Всё в порядке, малыш, всё кончилось, мы дома, — ласково погладила его по горячей голове ведьма и смахнула украдкой слезинку.

— А где?.. Я видел, только что!!! Он тут!!!..

— Кто тут, кто?

— Он… человек из шатра… Костей…

— Да какой тебе тут Костей — сплюнь три раза! Ты чего! Кроме нас с дедом Зимарем да раненых тут никого нет: все целители отдыхать ушли, да и раненые спали… пока я тебя не принесла…

— А сейчас? — сконфужено, предвидя ответ, поинтересовался всё же мальчик.

— А сейчас они хорошо, если к утру заснут, — ворчливо пробормотал голос деда откуда-то справа. — Такое представление ты тут закатил, милок, что от соседних ворот из лазарета все раненые сбежали, не то, что у меня…

— Правда? — Пашка почувствовал, что щеки его заливает багровый румянец.

— Да шутю я, шутю, — усмехнулся дед. — Но от наших ворот часовые прибегали — это правда.

— Что, кричал громко? — едва слышно пробормотал охотник.

— Нет, справиться о самочувствии, — успокоил его быстро, хоть и не совсем правдиво, старый знахарь. — Ну, мы им сказали, что самочувствие пока прощупывается, они велели тебе долго не хворать, и на посты разошлись. Так что, наказ надо выполнять. Кончай бредить и докладай, чего видал, чего слыхал. Ведь не просто так же ты…

Перед мысленным взором стрелка снова вспыхнула ночная картина, увиденная им в шатре, и его стошнило.

Как ни странно, после этого Пашке полегчало, словно дурные чары вывернуло из него, и он, отхлебнув водички из кувшина, откашлялся и тихим, но твердым голосом сказал:

— Я готов.

— А вот и мы!..

Дверь распахнулась, и в лазарет вошли двое незнакомцев.

— А ты, стало быть, и есть тот знаменитый стрелок Павел Дно, которого все костеевцы боятся? — сурово сдвинув брови, полюбопытствовал тот, что постарше, вместо приветствия.

— Так уж и боятся… — польщенно-смущенно ухмыльнулся Пашка.

— А то как же, — выразительно пожал тощими плечами незнакомец. — Конечно, боятся. Они, наверное, каждую ночь, как кого в караул провожают, или на задание, вместо "Ни пуха, ни пера" говорят "Ни Дна тебе, ни Покрышкиной".

И он подмигнул заалевшей в тон Пашкиному румянцу тетке Марфе.

Охотник заулыбался, и с сердца отвалился еще один кусочек льда.

— А я про вас тоже слышал, — лукаво прищурившись, заявил гостям Пашка. — Вы — светлый князь Митрофан Гаврилыч Грановитый, а вы — его заместитель по вопросам волшебства Агафоник Великий.

— Ишь ты, какой сметливый, — наисерьезнейшим образом восхитился светлый князь. — Ну, как ты узнал — спрашивать не стану, это твой охотничий секрет, наверно?

— Ага, — солидно кивнул Пашка и еще раз обвел глазами собравшихся вокруг одра болезни. — Можно рассказывать, или его величество еще подойдут?

— Хотели оне подойти, конечно, — сосредоточено кивнул Митроха, — да только государственные дела отвлекли его маленько. К его агромаднейшему сожалению. Так что, рассказывай нам, а мы уж ему самолично из слова в слово изложим, ни буквы не переврем, будь спокоен.

— А-а… ну, ладно… — и впрямь успокоился стрелок. — А то я при царе-то батюшке говорить бы и не посмел — сам царь ведь, всё-таки… Смутительно как-то… Не каждый день приходится вот так-то по-простому с царями разговаривать…

— Ну, вот и славно, — украдкой, прикрыв лицо рукавом, ухмыльнулся Граненыч. — Давай, излагай, орел, где летал, чего видал…

После рассказа Пашки настала очередь короткой, но обеспокоившей высоких гостей и деда Зимаря истории Марфы.

— Это у него машина осадная новая, к гадалке не ходи, — нахмурился дед и ударил кулаком об ладонь. — Вот соберет ее, попрет она на стены наши песочные, и пойдут от них клочки по заулочкам, да кусочки по лесочкам… Железная ведь, говоришь, милая? — повернулся он к ведьме.

Та кивнула.

— Вот видишь… и не подожжешь ее, и топором не разделаешь…

Агафон и Митроха удрученно переглянулись.

Единственное, чего им не хватало в конце третьего дня осады для полного счастья — невидимой громадной железной боевой машины, готовой незаметно подойти и развалить то, что на четырех очень хорошо известных как им, так и Костею участках проходило под издевательским названием "стена".

Проклятый Букаха…

Вот и доверяй после этого предателям…

— Ну, ладно, спасибо вам за ценные сведения, — поднялся с соседнего с Пашкиным лежака Граненыч и поклонился Марфе.

Стрелку он пожал руку.

Специалист по волшебным наукам рассеянно проделал то же самое, только наоборот, и они уже собрались уходить, как дед Зимарь снова ударил кулаком в ладошку, крякнул, словно решился на что-то, и преградил им путь.

— А послушайте-ка вы меня, старика, ребята… Все говорят, что я на этого Костея похож как кот на кошку. Так?

Агафон нервно покосился на старого друга в новом, безволосом образе, и молча кивнул.

— Похожи, дедушка, страсть как похожи! — пылко поддержал и деда и мага Пашка. — Я вас как увидел, как очнулся-то, так чуть ума не решился — думал, это он!.. За мной пришел, думал…И глаз у него страшный… и пальцы были в крови… и… и…

— Не отдадим мы тебя ему, голубь, даже и не надейся, — похлопала его по плечу и приобняла Марфа, и мальчик расслабился.

— А я и не боюсь ничего, — выпятил нижнюю губу и снисходительно хмыкнул он, но вывернуться из объятий толстушки попытки не сделал.

— Ну, так вот, — заговорщицки прищурился старик в неярком свете коптилки и обвел умным взглядом командующего обороной Лукоморска и его зама. — Мне тут одна мысль в голову пришла, как свечка вспыхнула, как нам на этом нашем сходстве сыграть, и машине новой до нас добраться не дать.

— И как?..

— А вот садитесь-ка рядком, да послушайте ладком…

— Ну, ладно, — потрепала по вихрам Пашку Марфа и встала. — Вы тут заговоры стройте, да разговоры разговаривайте, а мне работать пора.

— Вы куда?.. — встрепенулся и подскочил стрелок.

— На дежурство, конечно, — повела мощным покатым плечом ведьма. — Ночь-то еще не кончилась.

— И я с вами!.. — его словно пружиной подбросило с лежака. — И я!.. Где мой лук?

— Тебе нельзя, ты болеешь!.. — протестующее вскинула пухлые ладони Марфа, но такой преградой воинственного вольного стрелка было в лазарете не удержать.

— Нет! Я уже всё! Я передумал! — протестующее мотнул он головой и перекинул ремень колчана через плечо. — Мне нельзя болеть!

— Это еще почему? — возмутилась ведьма. — Всем можно, а тебе нельзя?

— Да, мне — нельзя, — хитро глянул он на слегка опешившую от такого напора тетку Марфу. — Полковник Гвоздев сказал, и ты подтвердила, что сегодня ночью от меня зависит весь город!

— Ну, а знахарское искусство что по этому поводу скажет? — полностью разоруженная, она призвала на помощь подкрепление в виде деда Зимаря, надеясь, что тот запретит пережившему потрясение маленькому охотнику лететь сегодня с ней.

Но — клин клином вышибают.

— Знахарское искусство пожелает не попадать ко мне в руки как можно дольше, — смешливо собрал морщинки в углах глаз дед. — Но если что — помогу, чем могу и не могу.