Иван Елегечев - В русском лесу

• Название: В русском лесу
• Автор: Иван Елегечев
• Издательство: Современник
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1981

В новую книгу Ивана Елегечева вошли лучшие его рассказы о людях тайги, созданные за последние годы. Пишет он о людях Западной Сибири и Приобья с большой теплотой и любовью.

---

Наш поселок Берикульский, как Вам известно, принадлежит к тем поселкам, жизнь которых кончается из-за выработки недров. Здесь у нас упразднены и поссовет, и контора рудоуправления, и сберкасса, и пожарное депо, и другие организации. Несмотря на то, который год подряд содержится на общественных началах пожарник-калека, старик-пенсионер, по имени Дорофеич, который сидит день-деньской возле старой пожарки и играет на гармони собственного производства. Содержит Дорофеич на свои средства и труд пожарную лошадь, по состоянию здоровья слепую; имеет он также в своем распоряжении упряжь и бочку как пожарный резервуар. Пользы от вышеозначенного Дорофеича как от козла молока, поскольку его бочка дырявая и в случае пожара потечет, а вот вред явный. Все смеются над Дорофеичем, и тем самым, как я считаю, наносится урон авторитету райпождепо.

В связи с вышеизложенным прошу Вас обратить внимание на содержание Дорофеича. Ибо Вы, как прокурор района, должны следить и привлекать к ответственности людей не только за нарушение материальных ценностей, но и моральных устоев. Что получится, если все начнут смеяться над пожарным состоянием!.. Высказав свою заботу о ликвидации и упразднении Дорофеича как элемента дискредитации состояния пожарного дела, я выскажусь также и по существу вопроса, а именно: Дорофеич вредит и медоносному сбору, чем снижается сдача с моей стороны меда государству. Дело в том, что пожарник Дорофеич состоит в дружбе с лесником Коростелевым. Последний из приязненных отношений выделил на покос луговину близ утеса Сиенитного, и ту луговину Дорофеич скашивает литовкой, производя тем самым сено для своей слепой лошади. Сено пожирает никому не нужная лошадь, а я остаюсь без медоносного разнотравья, так необходимого моим пчелкам.

Ввиду подробного изложения состояния дел по содержанию Дорофеича и его слепой лошади, прошу Вас дать указание райпождепо, чтобы оно упразднило Дорофеича, как элемента, наносящего урон престижу. Как только это будет исполнено, самопроизвольно луговина близ утеса Сиенитного окажется невредима, и тогда травы и цветы послужат для медовой пользы, в чем, как было сказано выше, есть существенная необходимость.

С уважением Б. Силантьев.

Письмо второе О взыскании с Дорофеича денег

Товарищ прокурор! Я излагал Вам в письменном виде мое предложение об упразднении Дорофеича, но Вы не вникли в мой совет, и Дорофеич остался на своем месте. Ему было велено только со стороны нештатного инспектора Евдокима Аникина починить бочку и наполнить ее водой, что он и выполнил немедленно. Ввиду своей ненаказанности пожарник загордился, что взял надо мною верх, стал чинить мне, когда случалось проходить мимо, насмешки. И я, товарищ прокурор, как человек ранимый, чувствуй обиду, решил ему отомстить. Ночью я зашел на его подворье и вылил в погреб через отдушину, где хранилась его картошка, полведра солярки. Дорофеич видел в окно, кто это сделал, кроме того, у него имелись и свидетели, которые сидели с ним в избе и, наверно, выпивали спиртное, и он подал, как Вам известно, на меня в суд, который присудил мне уплатить из своих кровных сбережений триста рублей. Я спорить не стал, поскольку были свидетели, согласился с судом и уплатил Дорофеичу деньги сполна. Однако с тех пор я стал внимательно приглядываться к подворью Дорофеича и заметил: Дорофеич вместо того, чтобы картошку, облитую соляркой, ликвидировать как яд, стал варить ее в чугунке и есть, а также и скармливать поросенку. Кроме того, он посоветовался, сходив в дальнюю деревню, с агрономом, и тот высказался положительно о посадке, то есть о том, что картошку можно сажать в землю и она даст урожай. Дорофеич высадил картошку и собрал богатый урожай.

Ввиду откровенного и чистосердечного изложения событий, прошу Вас, товарищ прокурор, навести ко мне справедливость, а именно: деньги в сумме трехсот рублей Дорофеич пусть мне вернет обратно, как не потерпевший от моей солярки никакого вреда: картошку съел, поросенку скормил, посадил ее в огороде, и она хорошо выросла и дала плоды, а я пострадал ввиду его хитрости понапрасну.

Б. Силантьев.

Письмо третье О безответственных поступках лесника Коростелева

...Я газеты выписываю и внимательно их читаю, из газет я про всю нашу жизнь узнаю, как идут дела повсюду. Ввиду этой причины сложилась для меня ясность в том отношении, что в настоящее время в нашей стране природа оберегается от засилья браконьеров. И лесник, как таковая должность и личность, должен тому всеми силами способствовать. Только не так у нас на Берикуле происходит. Разное у нас отношение со стороны лесника Коростелева к гражданам. Например, с меня Коростелев берет деньги на покупку билета сполна, по закону, а другим учиняет поблажки. Так, вполовину меньше плату за билет берет Коростелев с пенсионерки Парфеновой, уповая тем обстоятельством, что она-де стара и одинока и всю жизнь подземной работе отдала. Может, такое отношение к пенсионерке Парфеновой правильное, справедливое, только справедливость эта распространяется не на всех. Разве я молод или не одинок? Кроме того, я воевал, ранен в руку и имею полный трудовой стаж. Однако, невзирая на такое важное обстоятельство, лесник Коростелев мои заслуги игнорирует, а меня притесняет. Приведу доказательство.

В зимнее время на Берикуле проживают парусные цыгане, тунеядцы, во главе с их начальником Одиссеем. С них, с парусных цыган, лесник Коростелев вообще никакой платы за дрова и за бревна, именуемые судостроем, необходимые им на лодки, не берет. Так недавно, в декабре месяце, от рук парусных цыган погибло чудо красоты и природы — сосна, которая стояла на раздорожице, как идти с Берикуля на озеро Берчикульское. Сосне той было не меньше ста лет, росла она раскидисто, давала тень, под нею из земли бил подземный ключ, всякий прохожий останавливался и отдыхал. Теперь же той сосны нет и в помине, место, где она росла, сделалось лысастое, ключ заглох, никто на раздорожице не отдыхает, проходит скорее мимо.

Видя злой умысел и вред со стороны парусных цыган и Коростелева, я решил не остаться в накладе, — пошел в лес и нарубил амбарника для строительства омшаника — жилья для моих пчелок. Однако, заслышав порубку, в лесок, где я работал, пришел Коростелев и наложил на меня штраф. Так как я, ссылаясь на парусных цыган, от уплаты штрафа отказался и собирал бревешки, чтобы отвезти их домой, то Коростелев применил силу и влияние: он позвал Аникина Евдокима, инспектора, и они совместно тот амбарник вывозить мне запретили...

Письмо четвертое О дружбе Евдокима Аникина с преступным элементом

...Имея в руках удочку с крючками и наживу в банке, я отправился на озеро Берчикульское, где изловил живого до восьми килограммов весом карася. Я нес карася домой, чтобы изжарить его и съесть, когда, проходя мимо дома Евдокима Аникина, что на улице Выездной, встретил вышеназванного Евдокима, пересекавшего мне дорогу. Этот нештатный инспектор стал приставать ко мне: зачем-де я в заповедном озере рыбу поймал? А я в ответ, как человек понимающий, спросил: а кто ты такой есть, чтобы у меня спрашивать? — и он, Аникин, вынул из кармана и показал мне красную книжечку — удостоверение, что он является нештатным инспектором...

Тут я поверил и уяснил для себя: Аникин, несмотря на свои годы, лицо служебное, в чести у райотдела, с ним надо считаться. Многое ему дано, Аникину, и многое должно спрашиваться. И вот с этой стороны у меня к Аникину есть претензии, про которые я Вам докладываю и прошу их иметь в виду.

На руднике Берикуль имеется законсервированная котельная, работает в ней на полставки, а может, на четверть ставки некий котельщик Шакир, пенсионного возраста. Этот Шакир в прошлом рецидивист — человека в топке сжег, а в провинности своей не сознался и от наказания открутился. Где ни на есть по свету мыкался Шакир, но совесть его грызла, и он, как и все подобные преступники, под старость вернулся на место совершенного преступления, на ту же самую работу поступил и, очищая совесть, в ту же самую топку, где сжег человека, неотрывно на огонь, значит, глядит, имя своей дорогой, которую преступно сжег в огне, про себя поминает...

Мое дело — сторона, я в следственные дела не вмешиваюсь.

Ходит преступник на свободе — пусть ходит, раз ему удалось открутиться. Но зачем, спрашивается, водит с преступником дружбу такое служебное лицо, к каковым принадлежит Евдоким Аникин? Недавно иду я мимо, слышу в котельной голоса, заглянул, вижу: Евдоким с преступником Шакиром сидят возле котла и четушку распивают. Прошу дать указание райотделу: пусть сотрудники свое имя от поклепа оберегают и дружбу с преступниками не водят...

Солдат

У Дорофеича своя история, своя судьба. Живет он на Берикуле, как и Бардухар Петрович Сыч, недавно — восемь-девять лет. А до того жил в Акуловке, степной деревнюшке...