Елена Грушковская - Багровая заря

• Название: Багровая заря
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Фэнтези

Время действия — примерно наши дни. Имя героини — Аврора. Что ей удалось? Став одной из крылатых хищников, при этом остаться человеком. Став главой их сообщества, остаться кошкой, гуляющей сама по себе. Не имея детей, удостоиться звания «мама». Став узницей, не утратить свободы внутри себя. Подняв меч, не разить им невинных. Найти себя… Может, ей это удастся. «Вы спрашиваете, кто я? Всё началось с того, что я увидела существо на дереве. Её звали Эйне, она была хищником. Я почувствовала вкус крови и больше не могла есть человеческую пищу. Меня сочли наркоманкой. Меня арестовали за убийство, которого я не совершала. Мне было некуда идти. Дорогу обратно к людям мне — живой! — закрыла моя собственная могила и свидетельство о смерти. Моя природа необратимо изменилась. Я не боюсь солнца, распятия, чеснока, святой воды, серебра. Мне доводилось убивать себе подобных. И они тоже пытались убить меня. Война, предательство, насилие, боль. Ярость, одиночество, отчаяние. Единственное существо на свете, которое я люблю — моя младшая сестрёнка, которая называет меня мамой. Она человек, а я хищник. Когда на старом каирском кладбище меня пригвоздили к телу Эйне, по железной пуповине от неё ко мне перешло что-то. Она заразила своим вечным поиском. Она сказала: «Может, тебе это удастся». Что? Я не знаю. Здесь нет гламура и глянца. Я далека от этого. Драконов, ведьм, единорогов, эльфов тоже нет. Я ничего не приукрасила, но и не скрыла. Если местами получилось жёстко — значит, так оно и было. А если местами ком в горле — значит, так было тоже. Я — Аврора Магнус, и вы, скорее всего, побоялись бы сблизиться со мной и стать мне другом. Вы спрашиваете, кто я? Я — хищник, а вы — человек».

---

Маленькая красная перчатка на большой белой: Карина и Алекс резали торт.

— Жена будет тобой командовать, Алекс, — засмеялся Цезарь. — Её рука была сверху.

На это Алекс ответил, что готов подчиниться любимой.

— Но ты же подчиняешься только Авроре, — заметил с усмешкой Каспар.

— Теперь — Авроре и моей половине, — уточнил Алекс.

Рука Алекса, которая, казалось, была предназначена только для меча, осторожно держала маленькую тёплую руку Карины: они танцевали посреди зала свой свадебный танец. Карина с искусственно наведённой бледностью на лице внешне казалась одной из нас, она даже охотно пила кровавые коктейли и пробовала все виды угощений, но при этом от неё за километр пахло человеком, и в один этот аромат можно было влюбиться.

Алые крылья Алекса раскинулись и унесли молодожёнов в кругосветное свадебное путешествие: Карина непременно желала увидеть самые красивые места на земле.

10.13. Северный рассвет

Моя тоска звала меня на север, к скалам у холодного моря, озарённым розовыми лучами восходящего северного солнца.

Я сидела в одиночестве на холодном камне, слушая рокот прибоя внизу. Чёрная кошка по-прежнему устремляла никогда не спящий взгляд на восток, к восходящему солнцу. Чего или кого я ждала в этом памятном месте? Нет, некому было прилететь сюда, кроме призрака давно минувшего прошлого, призрака боли, выточенной беспрестанной лаской холодных волн. Всё кануло в эту суровую воду, легло на тёмное дно, подальше от моего сердца. И хорошо, что так.

Над моей головой кружились птицы, в небе застыли перламутровые облака. Рассвет набрал силу.

От долгого глубокого вдоха у меня напряглась грудь. В ней холодным камнем висело ненужное сердце, ленивое и тяжёлое. Вырвать бы его совсем, а то оно одно весит больше, чем всё остальное тело, так что моим крыльям трудно его нести.

Вот и всё. Неужели всё? Неужели больше ничего не будет? Твоя щека к моей щеке, твой голос в песне ветра, звёзды в твоих глазах, иней на твоих ресницах — ничего этого уже не будет никогда и ни с кем.

10.14. Ужас!

Суровую гармонию природных звуков нарушил чужеродный, искусственный звук — звонок мобильного в моём кармане. Кому я ещё понадобилась? Кто мог звонить — Юля, Оскар, Карина? Мне не хотелось отвечать никому. Я ещё не достала телефон из кармана, но уже знала, что звонила Карина, и что ей сейчас было плохо. Я не могла не ответить.

— Что случилось, куколка?

— Мамочка, это какой-то ужас!

Не успели они с Алексом пожениться, как уже начались проблемы. За внешней сдержанностью командира «волков» скрывался бешеный темперамент, он-то и напугал Карину.

— Мама, ты не представляешь себе, что он сделал с Герхардом! А у нас с ним ничего не было, ну вот ничегошеньки! Мы с ним просто посидели в кафе самым невинным образом, а он такое ему устроил!

— Погоди, погоди. Для начала скажи, что ещё за Герхард?

Герхард был виновен лишь в том, что он учился с Кариной на одном факультете, и она ему нравилась. Карина сказала ему, что она замужем, но не сказала, кто её муж. А если бы и сказала, то Герхард не поверил бы. Их вечерний поход в кафе закончился для Герхарда плачевно: едва они с Кариной вышли на улицу, как на них налетело чудовище с красными крыльями. Оно подхватило Герхарда и взмыло с ним в небо, выше самых высоких небоскрёбов. Подняв его километра на два, оно бросило его, но не дало упасть и подхватило, а потом снова взвилось выше прежнего, снова выпустило Герхарда и снова поймало. Так оно забавлялось с беднягой, пока съеденный им ужин не выпал на землю в виде осадков.

Краснокрылым чудовищем был, конечно, Алекс. Он не причинил Герхарду физического вреда, но поверг его в такой шок, что у парня затмило рассудок. Взлетев в воздух нормальным человеком, обратно на землю он спустился сумасшедшим.

— Мама, я просто в шоке.

— Я во всём разберусь, куколка, не переживай.

И я полетела разбираться.

10.15. Цветы на скалах

За окном кабинета дока Гермионы было ещё темно, на столе уютно горела лампа, озаряя блеском чисто вымытые шелковистые волосы дока, склонившейся над какими-то бумагами. Карина сидела на диване, обхватив руками колени.

— Что с парнем? — спросила я у дока.

— С ним всё будет в порядке, — ответила она, подняв на меня взгляд. — У него психическая травма, но думаю, что нам удастся сделать так, чтобы он не страдал от её последствий. Мы сотрём этот эпизод из его памяти.

— А где наш ревнивец? — усмехнулась я.

Док улыбнулась.

— Улетел. Они с Кариной дуются друг на друга, как малые дети.

Я подошла к Карине и погладила её по русалочьим волосам, распущенным по спине. Она доверчиво прильнула щекой к моей руке.

— Мамочка… Я даже не подозревала, что он такой жестокий. Он даже не позволил мне ничего объяснить. Ведь у нас с Герхардом ничего не было!

Я заглянула ей в глаза.

— Уже жалеешь, что вышла за него замуж?

Она вздохнула.

— Не знаю… Он такой сильный и по-настоящему меня любит. Но порой он меня пугает. Откуда он знал, что я в кафе с Герхардом? Мне кажется, он следит за каждым моим шагом. А если он за мной следит, значит, он мне не доверяет!

Алекса я нашла в двух кварталах отсюда, на крыше высотки. Он угрюмо стоял на краю крыши и созерцал с высоты городской пейзаж. Отблеск вечерних огней города озарял его нахмуренный лоб.

— Натворил ты дел, — сказала я, опуская руку ему на плечо.

Он мрачно молчал. Я слегка сжала его плечи.

— Ну, чего ты, старина? Неужели ты сам не мог понять, что у Карины с этим парнем ничего нет? Разве обязательно было так неистовствовать?

Он проговорил с горечью:

— Она меня боится.

— Сам виноват, — сказала я.

— Знаю, — вздохнул он.

— Ты что, правда за ней следишь? — спросила я.

— Да не слежу я, — мрачно отозвался он. — Дел у меня, что ли, других нет? Просто хотел сделать ей сюрприз… — Он достал из кармана свёрток. — Вот, подарок ей нёс. А когда увидел, что она с этим парнем, у меня в голове как будто всё вскипело.

Я усмехнулась.

— «Вскипело»… У тебя что, вместо головы чайник?

Уголок его рта дрогнул в усмешке.

— Да нет, просто… девчонка она ещё. Может, не перебесилась…

— А кто тебя заставлял жениться на девчонке? — Я провела ладонью по его гладкому затылку. — Остуди свой чайник, старик, и лети скорее к ней мириться.

Он неуверенно пожал плечами. Я сказала:

— Если хочешь покорить её сердце, будь не жестоким и неистовым, а нежным. Ведь ты умеешь, если захочешь. У тебя это так трогательно получается.

Я вернулась к Карине. Она сидела, нахохлившись, как грустный воробышек, и думала об Алексе. Вскинув на меня взгляд, она робко спросила:

— Он очень на меня сердится? Я знаю, мне не надо было идти с Герхардом в кафе.

Сердился ли Алекс? Полагаю, слово «сердиться» здесь не очень подходит. Его не было два часа, и Карина вся извелась. Мы с доком успокаивали её, как могли, но она не успокаивалась, пока за дверью не послышалась поступь того, о ком она думала. Он вошёл, неуклюже и робко прижимая к груди букетик эдельвейсов, за которыми он летал высоко в горы. Увидев его, Карина порывисто вскочила, но не решалась сделать шаг ему навстречу. Он тоже замер, вглядываясь в неё: боится или нет?

— Ой, какая прелесть, — сказала Карина, протягивая руку к эдельвейсам. — Это мне?

— Тебе, малыш. — Алекс шагнул к ней и вручил ей букетик.

Карина схватила цветы и прижалась к груди Алекса.

— Прости меня, я тебя очень люблю, — выпалила она скороговоркой.

— Это ты меня прости, моя маленькая. — Алекс с неуклюжей нежностью обнял её.

— Удивительно, как суровые скалы могут производить на свет такие нежные цветы, — проговорила док Гермиона задумчиво.

Глава 11. Может быть, мне это удастся

11.1. О вреде курения

Шестиклассница Лена осталась дома одна и решила побаловаться с сигаретой. Она вышла на балкон в своей квартире на девятом этаже. Конечно, она не могла знать, что по краю крыши соседнего двенадцатиэтажного дома разгуливает худая и бледная женщина в чёрном облегающем костюме. Её сапоги с высокими каблуками ступали по парапету в такой опасной близости к краю, что у Лены ослабели коленки и похолодело в животе, а сигарета застыла между пальцев. Женщина между тем заметила Лену, остановилась и присела на корточки, облокотившись на колени. Она находилась в таком шатком, леденящем кровь равновесии, что качнись она чуть вперёд, и… Подумать страшно. Чёрная щель её рта растянулась в улыбку, и она сказала:

— Что, Леночка, одна дома?

Её голос прозвучал очень близко, как будто она это сказала Лене на ухо — Лена даже вздрогнула. Не успела она удивиться, откуда эта страшноватая особа знала её имя, как произошло новое холодящее спину чудо. Женщина пружинисто подскочила и совершила головокружительный длинный прыжок с края крыши прямо на перила балкона — никакому каскадёру этакий трюк не снился. Балкон был не застеклённый, и поэтому она беспрепятственно приземлилась на самые носочки сапог, бесшумно спустила ноги на балкон и оказалась прямо перед Леной. Было трудно понять, старая она или молодая: единственная седая прядь в тёмных волосах свешивалась ей на лицо, но на её бледной коже не было видно морщин, из чего Лена сделала вывод, что незнакомка была всё-таки молодая. Её губы были такие бледные, что рот казался чёрной щелью. Красива ли она была? У неё были большие светло-голубые глаза с тёмными ресницами и тёмные брови, и во всём её лице было что-то мальчишеское, вызывающе-упрямое. Взяв сигарету из онемевших пальцев Лены, бледная незнакомка поднесла её с своим губам, затянулась и выпустила дым колечком, а потом выбросила сигарету вниз с балкона.