Филипп Ванденберг - Проклятый манускрипт

• Название: Проклятый манускрипт
• Автор: Филипп Ванденберг
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9910-0141-0, 978-966-343-682-1, 978-3-7857-2224-4

XIV век. Башня Страсбургского кафедрального собора должна была стать самой высокой в христианском мире. Но неожиданно она рушится на глазах у изумленных горожан. Что это — Божья кара или происки дьявола?

Архитектор собора Ульрих фон Энзинген и его возлюбленная, дочь библиотекаря Афра, пытаются разгадать секрет таинственного пергамента, доставшегося девушке от отца. Через некоторое время влюбленные понимают, что обладателю пергамента угрожает смертельная опасность.

---

На громкий окрик привратника из бокового хода, кашляя, вышел Люсциниус.

— Я никогда бы не подумал, что вы решитесь прийти в царство теней истории и мысли, — сказал он и отпустил брата привратника кивком головы.

— Я же говорила, что книги оказывают на меня магическое влияние, — ответила Афра. — Кроме того…

Афра замолчала и испуганно огляделась. Света от свечей практически не было. Окна отсутствовали.

— Вы представляли себе библиотеку несколько иначе, — засмеялся Якоб Люсциниус и подошел ближе.

— Честно говоря, да! — Афре еще никогда не приходилось наблюдать такого хаоса из нагроможденных друг на друга книг. Полки, на которых книги стояли в непонятной системе, давным-давно превысили свои способности выдерживать тяжесть. Под весом исписанных книг мощные полки ломались, как гнилые доски. Фолианты, сложенные друг на друга, образовывали целые колонны. Когда мимо них проходили, они начинали раскачиваться. И над всем витал едкий непонятный запах, смешивавшийся с серебристым туманом пыли.

— Возможно, теперь вы понимаете, почему мой почтенный предшественник сошел с ума, — иронично заметил Люсциниус. — Я уже прокладываю себе дорогу к нему.

Афра ухмыльнулась, хотя в словах Якоба была доля правды.

— В любом случае, мне кажется, он был удивительным человеком, — продолжал Люсциниус. — Брат Доминик — так его зовут — никогда не учился и не имеет никакого понятия о теологии. Он был одержим идеей прочесть все книги, которые хранятся в этой комнате. Как мне рассказывали, полжизни все было в порядке. Ученые монахи из монастыря подумали даже, что произошло чудо, когда брат Доминик вдруг заговорил на иностранных языках, как когда-то апостолы Господни. Доминик говорил на греческом и иудейском, английском и французском. Часто собратья понимали только отдельные куски его речей. Но чем дольше брат библиотекарь учился, тем больше он отдалялся от других. Он избегал совместных молитв, попеременного пения и литаний. Доминик только изредка появлялся в трапезной во время общих приемов пищи. Его собратья были вынуждены ставить миску с едой у двери библиотеки, которую он обычно запирал. Наверное, Доминик боялся, что нарушат порядок в царившем там хаосе. Потому что, как бы непонятен ни был его беспорядок, за ним крылась хорошо продуманная система. В течение нескольких секунд брат Доминик мог найти любую книгу, какую бы ни попросили. К сожалению, он не захотел поделиться секретом своей системы. Теперь от меня зависит, будет ли порядок в этом хаосе. Нелегкая задача.

Афра осторожно вздохнула. Она не решалась глубже вдохнуть едкий запах, сильно отличавший эту библиотеку от других.

— Не воздух ли свел с ума брата Доминика? — неуверенно спросила Афра Люсциниуса. — Тебе нужно быть поосторожнее.

Люсциниус пожал плечами.

— Мне еще не приходилось слышать, чтобы кто-то сходил с ума из-за плохого воздуха. Иначе все жители Страсбурга, окна домов которых выходят на Иль, тоже сошли бы с ума. Потому что нигде в мире не воняет так сильно, как там.

В одном из боковых коридоров Афра разглядывала ценные однотомники старых книг. Люсциниус уже подписал корешки книг неловким почерком левши и, начиная с «А» (с Альберта Великого), — разложил по алфавиту.

— Дальше буквы «В» я еще не продвинулся, — сокрушался Люсциниус. — Сложность заключается, кроме всего прочего, в том, что во многих трудах не указан автор. Поэтому мне приходится вставлять в алфавит названия некоторых книг вместо их авторов. И еще сложнее, если нет даже названия книги. Многие теологи просто начинали писать, не раздумывая над тем, как должен называться их труд. Как следствие — толстые умные книги, названия которых никто не знает, не говоря уже об авторе. Осматривайтесь, если вам интересно.

Люсциниус исчез. Афра воспользовалась представившейся ей возможностью. С самой верхней полки, где, как девушка предполагала, книги стояли уже в новом порядке, она сняла толстую, переплетенную толстой телячьей кожей книгу на букву «В». На латыни она называлась «Compendium theologicae veritatis». Потом Афра задрала юбки. Уверенно, как будто делала это уже много раз, она разорвала подол платья с внутренней стороны и вынула пергамент. Афра проворно спрятала сложенный документ между мелко исписанными страницами фолианта. Потом поставила книгу обратно в ряд.

— «Compendium theologicae veritatis», — пробормотала она несколько раз подряд, чтобы запомнить название книги. — «Compendium theologicae veritatis».

— Вы что-то сказали? — прокричал Люсциниус из бокового хода напротив, где он как раз перекладывал книги из вертикальной стопки в горизонтальную, что, без сомнения, было лучше |шля их хранения.

— Нет, то есть да, — ответила Афра. — Я тут рассматриваю эту полку и радуюсь порядку на ней. Наверняка это твоя заслуга, брат Якоб. И так, наверное, будет много сотен лет, — при этом она пристально смотрела на книгу, послужившую тайником.

Откуда-то из темноты показался Люсциниус. Афра не удержалась и расхохоталась. При этом ее руки от волнения дрожали. На голове у библиотекаря было какое-то странное сооружение. Череп его обтягивала кожаная лента. Слева и справа были вставлены горящие свечи, по две с каждой стороны, светившие при ходьбе неровным светом.

— Прости, — сказала Афра, с трудом сдерживая смех, — я вовсе не хотела над тобой смеяться, но твое освещение выглядит просто потешно!

— Изобретение брата Доминика, — ответил библиотекарь, закатив глаза, но голову при этом он держал ровно. — Может быть, выглядит и забавно, но для такого однорукого, как я, это единственная возможность работать при нормальном свете. Куда бы я ни повернулся, свет поворачивается так же быстро, как и я, — и в доказательство своих слов он покрутил головой сначала влево, потом вправо.

— Я имела в виду эту полку, — снова начала Афра.

Люсциниус сдержанно кивнул:

— Да, это мой первенец, так сказать. Но вот в том, сохранится ли здесь все в таком же порядке на века, я позволю себе усомниться.

Он усмехнулся и снова ушел, чтобы заняться работой.

Афра с облегчением выдохнула из легких едкий воздух. Пригладила зеленое платье, которое почти не снимала последние недели из боязни, что пергамент выкрадут. Решение спрятать документ здесь, в библиотеке доминиканцев, пришло спонтанно. При виде огромного количества книг девушка осознала, что для загадочного письма монаха из монастыря Монтекассино не найти более укромного места, чем фолианты монастырской библиотеки. В конце концов, этот документ был скрыт таким образом более пятисот лёт.

На прощание библиотекарь взял с Афры обещание прийти снова. Афра пообещала, но по своим соображениям.

— И если вам все равно, — сказал он едва ли не робко, — то я выпущу вас через ворота Бедного Грешника.

— Ворота Бедного Грешника? — растерялась Афра.

— Вы должны знать, что в каждом монастыре есть такие ворота. Они не указаны ни на одной схеме, официально их вообще как бы и нет, и милый Боженька, вероятно, тоже о них не знает или же не хочет знать. Через ворота Бедного Грешника монахи выпускают девиц и юношей, — при этом Люсциниус осенил себя крестным знамением левой рукой, — которым, в общем-то, совершенно нечего делать в монастыре. Вы понимаете.

Афра покачала головой. Она очень хорошо понимала. Если она все правильно рассчитала, то тайный выход был ей очень даже на руку.

Раз в месяц епископ Вильгельм фон Дист приглашал к себе во дворец напротив собора на большой пир, связанный с полным отпущением грехов на сто лет вперед. Большой пир считался общественным событием, и было просто немыслимо отказаться от приглашения его преосвященства.

Все это было не лишено определенной пикантности, поскольку епископ Вильгельм имел привычку сажать друзей и врагов за одним столом. Поэтому иногда получалось так, что злейшие враги, которые при встрече старались обойти друг друга десятой дорогой, оказывались за столом друг напротив друга, — к вящему злорадству его преосвященства.

Афра и Ульрих были уже наслышаны о глупости эксцентричного епископа. Слышали они и о том, что за столом подавали только одно блюдо, но в изобилии — каплуна, порезанного кастрированного петуха, о котором еще древние римляне говорили, что его поедание способствует необыкновенной красоте. Его преосвященство обычно съедал два-три каплуна, хотя этого нельзя было сказать, судя по его внешности, но из-за этой привычки к нему прилипло прозвище: его преосвященство Каплун.

Ворота в резиденцию охраняли четверо слуг с факелами, и каждый посетитель должен был назвать свое имя, только йотом его пропускали.

— Мастер Ульрих фон Энзинген и его жена Афра, — сказал архитектор.

Главный лакей отыскал имя в списке, потом благосклонным жестом впустил вновь прибывших. В холле перед лестницей было многолюдно: важные господа в роскошных одеждах, бархате и парче, дамы в шелковых платьях с воротниками величиной с колесо телеги, высокопоставленные духовные лица, обвешанные всякой мишурой и блестками, и девушки легкого поведения, не скрывавшие своих прелестей.