Ричард Паттерсон - Степень вины

• Название: Степень вины
• Автор: Ричард Паттерсон
• Издательство: Изд-во «Новости»
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0816-2

В основе сюжета этого увлекательного триллера — судьба журналистки Марии Карелли, ставшей жертвой шантажа. Защищаясь, она убивает шантажиста. Полиция арестовывает Марию, она должна предстать перед судом. С помощью адвоката Пэйджита ей удается пройти через все тяжкие испытания.

---

А Терри вспомнила показание Монка с том, что отпечатки пальцев Марии остались всюду, когда она, как будто блуждая по комнате, касалась всего: ламп, столов, ящиков столов, и все это в чужом, незнакомом номере отеля. Что она делала? Терри не знала. Был ли Ренсом в это время еще жив или мертвым лежал на полу?

— Вы думаете, что она все же лжет? — спросила Терри.

— Да, — нехотя ответил он. — По крайней мере, в чем-то. Но в чем, я не знаю. И не хочу знать.

Обдумав его слова, Терри мягко сказала:

— Простите, но лично мне хотелось бы узнать.

— Тогда сделайте одолжение, Терри, если узнаете, не говорите мне. — Помолчав, Пэйджит добавил: — Достаточно того, что знаешь правду о собственной жизни.

Терри заговорила не сразу.

— Меня все-таки удивляет, — произнесла она наконец, — что же произошло со второй кассетой. И где кассета Линдси Колдуэлл?

Пэйджит бросил взгляд на потолок, как бы боясь, что Карло услышит их.

— Понятия не имею. Но, судя по тому, как вы спросили, думаю, кассета не пропала.

Терри вопросительно посмотрела на него:

— Мария?

Пэйджит кивнул:

— Думаю, да. Но ни малейшего представления о том как. Впрочем, меня это и не волнует. Думаю, так для меня будет лучше.

На экране подходило к концу вступительное слово Шарп.

— Мне хочется узнать, — проговорила Терри, — что же произошло в номере между Марией Карелли и Марком Ренсомом. Это нужно мне лично.

Пэйджит, помолчав, ответил:

— Но мы никогда не узнаем. И никогда, надеюсь, не узнаем, что же на той кассете.

И повернулся к экрану, где в это время появилось лицо Карло.

Взгляд Карло был устремлен на камеру.

— Кристофер Пэйджит — мой отец, — откровенно говорил он, — а Мария Карелли — моя мать. И единственное, что могу сказать о них кому бы то ни было, — я горжусь ими.

— Боже мой, — пробормотал Пэйджит. — Как мне не хотелось этого.

Снова появилось лицо репортера.

— И единственный комментарий мистера Пэйджита и мисс Карелли — это сообщение для печати, полученное из офиса мистера Пэйджита, в нем он заявляет: «Карло Карелли Пэйджит — наш сын. И единственное, что мы можем сказать о нем кому бы то ни было, — мы гордимся им».

— Мы сразу же решили с Марией: никаких интервью о Карло или о том, что связано с Карло, — пояснил Пэйджит. — Это единственное, в чем у нас не было разногласий за многие годы.

Терри задумалась.

— Я думаю, она любит его… по-своему. Хотя мне это непонятно.

У Пэйджита был отсутствующий взгляд.

— А знаете, что я сделал, узнав от нее, что она беременна? Спросил: чей ребенок?

Терри взглянула на него:

— С той поры прошло много времени, Крис. И что бы вы там ни говорили, теперь это не имеет значения.

Какое-то мгновение они молчали, потом Пэйджит обернулся к ней:

— Я искренне сожалею, что отрываю вас от Елены.

— Я скучаю без нее, но, кроме мыслей о Елене, меня волнует еще очень многое. — Терри смолкла, ей снова пришла в голову мысль, что нет уже той прежней уверенности в благополучном будущем Елены. Но этого она не могла сказать Пэйджиту и только добавила: — Карло — вот кто меня больше всего беспокоит.

Он, казалось, собирался о чем-то спросить, но передумал. Сказал только:

— Я боюсь этого слушания. Боюсь из-за Марии, из-за себя, а больше всего из-за него. Похоже, я сильно рискую.

Терри знала, что это правда, эксперты-юристы на телевидении уже приговорили его, хотя они и не знали, чем он рискует.

— Но назад пути нет, — ответила Терри. — Относительно Шелтон у меня есть кое-какие мысли.

2

Глядя на Элизабет Шелтон, занявшую место свидетеля, Пэйджит вспомнил о том, что сразу же инстинктивно почувствовал к ней симпатию.

Размышляя над природой этого чувства, он объяснял его тем, что ее ясные глаза светились умом и интеллектом и от нее исходило ощущение душевного равновесия, когда ни тайный страх, ни амбиции не принуждают к несправедливости или обману. Кроме того, нечто едва уловимое позволяло думать, что — каким бы хорошим профессионалом ни была Шелтон — ей отнюдь не чужды радости жизни: ее элегантный костюм и ярко-оранжевый шарфик вовсе не для роли судмедэксперта, а для кого-то, кто ей нравится. Это заставляло Пэйджита сожалеть, что они встретились в этих, а не в иных обстоятельствах и что в его задачу входило теперь доказать ее профессиональную несостоятельность.

И он вынужден был наблюдать, как она кирпичик за кирпичиком помогала Марни Шарп возводить бастионы обвинительного заключения.

Шарп кратко охарактеризовала Шелтон как опытного и знающего эксперта в области судебной медицины и криминологии и перешла к делу.

— Когда вы проводили медицинскую экспертизу, — спросила она, — вы старались найти факты, подтверждающие рассказ Марии Карелли?

— Да. Старалась.

— И такие факты были?

Со своего судейского места Кэролайн Мастерс пристально смотрела на Элизабет Шелтон.

— За исключением синяка на лице, — ответила та, — подобных фактов я не обнаружила.

— Не обнаружила, — подчеркнула Шарп.

Шелтон едва заметно кивнула; этот сдержанный жест говорил о том, что она не разделяет запальчивости Шарп.

— Да, это так, — подтвердила она.

— К этому мы еще вернемся, — сказала Шарп. — Но в связи с вопросами мистера Пэйджита инспектору Монку необходимо кое-что уточнить. Доктор Шелтон, свои тесты вы проводили в присутствии мисс Карелли?

— Какое-то время. Когда я пришла в номер мистера Ренсома, в мою задачу входило и обследование мисс Карелли — следы насилия и прочее.

— А когда это было?

— Примерно в час тридцать. Почти сразу же после звонка мисс Карелли по 911.

— И вы разговаривали с мисс Карелли?

— Да.

— Вы можете рассказать об этом разговоре?

Шелтон молчала, в замешательстве глядя на Марию Карелли.

— Среди прочего, — тихо произнесла она, — я спросила ее, имел ли с ней близость мистер Ренсом и нужна ли ей медицинская помощь.

— А что она ответила?

— Нет. На оба вопроса.

Шарп удовлетворенно кивнула:

— Не могли бы вы описать ее состояние?

Шелтон размышляла некоторое время:

— Я бы сказала, что она была подавлена — даже несколько испугана. Но вполне в здравом уме.

— По вашему мнению, у нее были признаки шока?

— Нет. — Шелтон снова посмотрела на Марию. — Мы беседовали, речь ее была вполне логичной. Конечно, было заметно, что ее очень волнует собственное положение.

Шарп наклонила голову.

— А положение мистера Ренсома ее не волновало?

Шелтон задумалась.

— Мисс Карелли упомянула о нем, только говоря об отметинах на своем теле — царапинах, синяке. Мисс Карелли приписывает их ему.

— А вы приписываете их ему?

— Нет. За единственным исключением — синяк под глазом, данные медицинской экспертизы не в пользу версии мисс Карелли о произошедшем.

Шарп была явно довольна.

— Не могли бы вы сказать, на чем основано ваше заключение?

— Конечно.

Когда Шелтон полуобернулась к Кэролайн Мастерс, Шарп оказалась рядом с ней. Было ощущение, что эта троица ведет доверительный разговор — две заслуживающие доверия профессионалки вводят в курс дела свою слушательницу. И Пэйджит остро почувствовал свою мужскую чужеродность и полную изоляцию Марии.

— Начнем, — заговорила доктор Шелтон, — с того, что я назвала бы основой рассказа мисс Карелли. Это ее объяснение того, как все происходило, на чем, как я понимаю, она настаивает.

Умный ход, подумал Пэйджит, и явно отрепетированный, а цель его — внушить всем, что Мария лжет. Сузив глаза, Мария смотрела на Элизабет Шелтон; во взгляде ее было разочарование. Обернувшись, Пэйджит бросил быстрый взгляд на Карло — сын был бледен.

— Она хорошо выступает, — прошептала Терри.

— События, составляющие основу этого рассказа, — продолжала Шелтон, — достаточно ясны: мистер Ренсом нападает на мисс Карелли, бьет ее, расцарапывает ей бедро и шею. В процессе борьбы, воспользовавшись заминкой, она ухитряется вытащить из сумочки «вальтер», и при попытке мистера Ренсома отобрать его пистолет выстреливает тому в грудь с расстояния в два или три дюйма. — Шелтон замолчала и окинула взглядом зал, как бы желая убедиться, что ее слушают. Ее действительно слушали — в зале стояла глубокая тишина. — Что касается самого мистера Ренсома, он был найден лежащим на животе с брюками, приспущенными до колен. По словам мисс Карелли, при попытке изнасиловать ее у него наступила и сохранялась эрекция.

Повернувшись всем корпусом к судье Мастерс, Шелтон говорила тихо, но отчетливо:

— На его ягодицах тоже были царапины. Опять-таки, по словам мисс Карелли, царапины нанесла она, защищаясь от изнасилования. Исходя из такого представления о происходившем, я и провела некоторые исследования, в том числе в криминалистической лаборатории.