Татьяна Каменская - Ожидание

• Название: Ожидание
• Автор: Татьяна Каменская
• Жанр: Фэнтези

…Она идёт по этой грешной земле, и, на Её пути встают острые пики гор, но Она лег- ко преодолевает их. За горами простираются ровные поля и долины, покрытые ковром из множества чудесных цветов, но Она опять преодолевает себя и свои тайные желания… Прохладная вода Ручья что-то тихо шепчет Ей, а мягкая трава своим шелестом убаюки- вает Её, словно музыка, дарующая отдых усталому телу. Отдых и счастье Сна! Сна или Забвения? Но новый всплеск энергии Солнца, и новый виток Жизни, а значит Судьбы! И вот Она опять несётся в этом вихре танца, извиваясь всем своим телом в такт музыки, под названием — Жизнь! Она смотрит вдаль спокойными глазами.

Она словно знает, что вечный удел Ее — ОЖИДАНИЕ!!!

---

Но вдруг сильные мужские руки подхватили её и понесли…

— …скоро мы встретимся. Летом, возможно, я приеду к вам. Мне надо сказать тебе, Ника, очень важную вещь… — вдруг всплыли в её памяти строки из письма, и словно оч-нувшись, она увидела над собой склонившееся лицо совсем незнакомого ей парня. Это не Володя! Нет!!!

— Уйди! — вдруг воскликнула Ника, оттолкнув от себя парня пытающегося расстегнуть ей юбку. Тот, слетев с кровати на пол, обиженно хмыкнул, и, потирая ушибленную но-

гу, пробурчал:- Ну, ты и дура!

— Уходи быстрей! Сейчас мать придет! — торопливо проговорила Ника, всовывая шапку и пальто парню в руки, и подталкивая его к двери.

— Дай хоть сапоги одеть! — ворчал тот, но девушка, торопливо вытолкав парня на крыль-цо веранды, тотчас захлопнула за ним дверь, и почему-то тут же закрыв лицо руками, зарыдала.

Она плакала долго, и когда, наконец, слезы иссякли, она умылась холодной водой, включила настольную лампу, легла в постель, расправила перед собой помятое, и уже немного потрепанное письмо, и стала читать:

…Мне надо сказать тебе, Ника, очень важную вещь. Я давно храню её у себя в ду-ше, и когда-нибудь, я должен тебе всё сказать. Покаяться!

А пока пиши мне, я очень жду твоих писем. А фотографию можешь не присылать, я скоро приеду! Я жду сюрприза…

Он приедет! Он скоро будет здесь!

Девушка, прижав письмо к груди, замерла, закрыв глаза. Сейчас можно ехать, она уже не гадкий утёнок, как три года назад, когда худая, вытянувшаяся словно камышинка, Ника боялась своего вида. Её ноги были тонкие и длинные как у страуса, а по её телу можно было изучать строение скелета человека.

Может, она и не заметила бы те перемены, что произошли с её телом, если бы однажды, гуляя с подругой, кто-то из мальчишек, сидевших у дома на скамеечке, не крикнул им вслед:

— А та, что справа, плоская как доска!

Она не обратила бы на эти слова никакого внимания, если бы не подруга. Участливо гля-нув на Нику, она спросила:

— Ты не обиделась?

— На что? — наивно спросила Ника.

— Что ты плоская как доска! — с довольным видом сообщила подруга столь "ценную ин-формацию".

С того момента прошло много лет, но Ника помнит, как всякий раз, вглядываясь в зер-кало, она искала в собственном отражении лишь одни изъяны, и каждый раз думала о том, что как это ужасно быть худой, нелепой и смешной. Зачем? Ну, зачем она стала такой? Такой уродиной! Уж лучше умереть…

Вот поэтому она не посылала Володе свою фотографию. Нике казалось, что Володя просто посмеётся над ней, и перестанет писать свои письма. А ведь в этих письмах за-ключался весь смысл её жизни. Там, далеко, кто-то любил её, любил! Это она чувство-вала, знала, и ей становилось тепло от этой мысли. Мама не в счёт. Мама есть мама! Ей положено любить своего ребенка, какой бы тот ни был. Хотя кажется, что сейчас она уже не такая страшная…

— Милый, любимый, самый лучший! — шептали её губы. — Ты скоро приедешь, скоро…

Она хотела любить, она уже выросла для любви, и это не было её виной. Ибо любовь это не только миг, это порой вся жизнь. И если любовь начинается иногда так рано, разве в том наша вина или чья либо? И не успокоиться ли, и не принять ли это волшебное чувст-во как Божью милость, тем более, что любовь эта была тоже родом из детства.

Ника поступила учиться в медицинское училище на медсестринское отделение. На вступительных экзаменах по литературе она выбрала свободную тему, "О роли современ-ной женщины в жизни нашего общества".

Ника написала сочинение так быстро, что сама поразилась той легкости, что двигала её рукой. Она писала о гордости, о смелости, о самопожертвовании женщины.

— Молодец! Пятерка заслуженная! — похвалили её в приемной комиссии, куда она при-шла узнать итоги конкурса. — Твоё сочинение отправят на литературную выставку.

Ника пожала плечами, смущенно улыбнулась. Отчего она была так красноречива на бу-маге? Отчего и почему ей было так легко и интересно писать о любви и о самопожертво-вании? Неужели она чувствует в себе это чувство, неужели она готова уже стать этой сов-ременной женщиной? Или она думала в этот момент о Володе, о его любви, о своей…

Ах, какая ерунда лезет ей в голову. Рано, ещё так рано думать о самопожертвовании. Надо выучиться, получить профессию. И поэтому, поступив в медицинское училище, Ни-ка полностью, с головой ушла в учёбу. Она так и осталась малоразговорчивой и очень серьезной девушкой. Может поэтому её выбрали комсоргом группы. Теперь она постоянно была чем-то занята: решала серьезные и менее серьёзные проблемы девчонок, устраива-ла какие-то вечера и диспуты, договаривалась с преподавателями о пересдаче конт-рольных работ, для ленивых сокурсниц, и ей мало оставалось времени на собственные личные переживания. Так прошел один год учёбы, затем начался второй, последний.

Однажды, перед началом занятий к Нике за парту подсела красивая, и может быть от-того вечно взбалмошная однокурсница Алевтина. Поводя глазами, и кокетливо взма-хивая густо накрашенными ресницами, она заговорщически произнесла:

— Хочешь комсорг узнать секрет?

— Хочу, если это и в самом деле секрет! — усмехнулась Ника.

Она не любила таких девчонок, вызывающих не только у неё, но и у других окружа-ющих людей чувство раздражения своей манерой одеваться, чрезмерно краситься, дерз-ко вести себя с преподавателя, и даже в обычном разговоре с девчонками по группе, умуд-ряться кокетливо поводить глазами, как впрочем, и сейчас.

— Сегодня я иду в военкомат, записываться в добровольцы! — выпалили Алевтина, но

тут же настороженно посмотрела на рыжеволосую девушку, склонившуюся над учебни- ком за соседним столом.

— В какие добровольцы? — не поняла Ника.

— Ты что, не знаешь о том, что война началась? — тихо захихикала довольная Алевтина, и красивым жестом кинозвезды поправила свои пышные волосы.

— Какая война? — похолодела Ника.

Сердце её почему-то быстро и мелко забилось, а к горлу подступил приторно — сладкий комок слюны.

— С Афганистаном война! Проснись комсорг, совсем в политике не разбираешься. А ведь тебе по должности всё положено знать, что и где твориться в мире…

— А ты откуда знаешь про войну? — перебила её Ника, и скептически посмотрела на

довольную сокурсницу.

Алевтина опять осмотрелась, и, наклонившись к Нике, таинственно зашептала:

— Мне мой дружок сказал об этом. А ещё он сказал, что в военкомате идет запись в доб-ровольцы. Он уже записался. Вот и я, подумала — подумала и решила тоже идти. Там ка-валеров море! Скучно не будет! — опять захихикала Алевтина.

— Но кто же тебя возьмет…? — неуверенно начала Ника, но Алевтина её перебила:

— Я же почти медсестра, и тем более военнообязанная!

— Ты ещё учишься, и у тебя нет диплома! — возразила Ника, с удивлением и недоумени-ем вглядываясь в эту странную красавицу с " темной репутацией".

— Ерунда! — беспечно махнула рукой Алевтина. — Пока проверка документов, пока то да сё, и госэкзамены пройдут. Получу диплом, и сразу в военкомат, а там уже меня ждут. Всё готово к отправке на фронт! Ведь сама знаешь, сразу тебя никто никуда не от-правит за границу. На всё нужно время…

— Куда это тебя отправляют….-развернулась к ним лицом, впереди сидящая светлово-

лосая круглолицая девушка. Она с любопытством уставилась на Алевтину, но та возму-

щённо фыркнув, воскликнула:

— Тебе что Кулакова, больше всех надо знать? Я же не с тобой разговариваю.

— А что? Это такой секрет? — прищурила глаза круглолицая девушка, и тут — же прене-брежительно протянула: — Ты много из себя Алевтина воображаешь, не кажется ли тебе?

— Что? — встрепенулась Алевтина, и, схватив учебник хирургии, лежащий перед ней на столе, что было сил, хлопнула светловолосую девушку по кудрявой голове. Та не оста-лась в долгу, и Нике пришлось бы их разнимать, но тут щелкнула дверь, и вошел высо-кий плотный мужчина в белом халате, преподаватель хирургии Георгий Николаевич. Глянув на девчонок, он улыбнулся загадочной улыбкой, и произнес:

— Так, чует мое сердце, необходимо Кулакову и её соседку допросить о самом рас-пространенном явлении в хирургии, как тампонировании носа при носовом кровоте-чении. Итак, девочки, попрошу вас к доске…

Уже полчаса шел урок, но Ника не слышала, что отвечают у доски девчонки, что рас-сказывает по новой теме учитель. Она сидела и думала о том, что сказала ей Алевтина.

Неужели, эта несерьезная на первый взгляд, взбалмошная девчонка готова совершить подвиг? Такой, о котором они только лишь говорили, и изучали школе. А она, Ника? Неу-жели ей предначертано быть всего лишь женой…когда-то! Володя! От него опять нет ни-каких известий. Но он военный и должен быть там, где идет война. Да, так и должно быть! Иначе не будет! Она это чувствует и знает. Так, когда же они встретятся? И будет ли эта встреча? А что, если она запишется в добровольцы, и тогда эта встреча произойдет? Мо-жет она увидит его, скажет ему о своей любви, скажет, что готова стать…