Татьяна Каменская - Эртэ

• Название: Эртэ
• Автор: Татьяна Каменская
• Жанр: Фэнтези

---

В этот день природа словно сбесилась. Выла вьюга, бросая охапки снега в собравшихся, залепляла рот колючим снегом, слепила глаза, и словно отчаявшись, выла, пытаясь разогнать всех. всех…всех! Всю ночь вьюга билась в его хижину и хохотала…хохотала жутким женским смехом, и выла женским голосом, словно проклинала навек…

— Я похоронил свою Любовь. — тихо промолвил старый шаман, и грустно глянул на доктора. — Мать Истэр умерла страшной смертью, вскоре разбившись о скалы. Я похоронил её там, где нашёл. Рядом с пещерой, где впервые её увидел. Это было предостережение и наказание Богов, как я понял потом. Но слишком поздно пришло это прозрение. Слишком поздно! Время закрутило всех, и вся… Я был виноват во многом, если не во всём. Три племени, три сына, три наследника! Судьба расписала все роли. А я всё смешал… Что это? Злой рок или насмешка, которой подчиняется наша жизнь? Скрывая истину во имя добра, мы сами не ведая, творим зло… Скрыв появление девочки, я сотворил зло, прогневив богов, а наложив проклятие на племя, убил свою Любовь…

— Подожди Ойхо обвинять себя во всех грехах, подожди…

— Я не обвиняю, я говорю так, как оно есть. Если девочку воспитывать в обличие мужчины, природа не простит такого над ней надругательства. Она отомстит! И очень жестоко!

— Я это знаю! Я вспоминаю, что Истэр была всегда неравнодушна к Маггуту, а мы смеялись, всем этим телячьим нежностям…

Доктор Апрель вдруг ясно представил, как однажды на боевых игрищах Маггут свалился с коня, а Истэр упала в обморок от страха, что с её другом что-то произошло серьёзное. Доктор помнит взгляд Истэр направленный на Мага, её улыбку, её смех. На Влада так никто не смотрел… до Марины! А вот Маг, как раз именно так смотрел всегда на его жену, на Марину!.

Марина! Как он мог забыть про неё. Ведь он прекрасно знает, что время не постоянно…

— Подожди! Я тебе ещё не всё сказал, Последний потомок Владов…

Старый шаман закашлялся, и его глаза наполнились слезами. Руки его, высохшие, со сморщенной кожей, дрожали, когда он вытирал старой тряпкой слезящиеся глаза, а быть может и слезы. Наконе, вздохнув, он прошамкал беззубым ртом:

— Ты успеешь к своей любимой только тогда, когда снимешь вечное проклятие Богов! А иначе…иначе ты снова и снова будешь ходить по кругу, век за веком, год за годом, день за днём…Боги велели передать тебе это… Я уже стар и немощен, что-бы защитить Любовь…

Шаман замолчал, прикрыв глаза, и что-то пожевал почерневшими от старости губами. Он словно о чем-то беззвучно говорил…

— Что? Что мне сказали боги? — доктор от нетерпения готов был вытрусить из старика не только наказ Богов, но и его тщедушную душу. — Говори Ойхо, не томи!

— Уж больно ты горяч Влад, но ладно, слушай! Ты должен вернуть на землю три символа Добра. Веру одним, Надежду другим, а третьим Любовь…

— Любовь? — растерянно повторил доктор. — Но я не могу, вернее не знаю, как это сделать?

Ойхо потемнел лицом, его глаза ещё больше сузились, и что-то ярко блеснуло в них. И доктор вдруг вспомнил Ойхо молодого, сильного, полного жизни и желаний… Как странно, оказывается, на самом деле, Ойхо всю жизнь хранил в своём сердце страшную боль, которую редко кто может вынести.

— Идём со мной мой мальчик. Это будет мой последний путь в гору. Я знаю это! — поднял он руку, прерывая попытку доктора возразить. — Я сегодня ночью гадал на старой шкуре медведя, и звёзды, наконец, указали мне решение этого вопроса. Я ждал тебя, а оттого не умирал. Хотя мне хотелось это сделать также, как когда-то это сделала моя прекрасная Любовь, отправившись в свой последний полёт без меня… Идём мой друг, если ты позволишь мне тебя так называть. Идём Влад, а по дороге я расскажу тебе ещё кое-что…

Они поднялись на гору довольно быстро. И доктор с восторгом ещё раз убедился, что эта была гора самая высокая из всех, что раскинулись перед его взором. Далёкая сизая дымка что-то скрывает там, далеко-далеко. Быть может, это необозримые поля, луга, реки и озёра, а может быть эта просто голубая пелена, что распростёрлась на горизонте, а может быть это самое настоящее море, по голубой глади которого, плывёт корабль с белоснежными парусами.

— А ты мечтатель! Ты забываешь обо всём, увидев красоту природы. В такую минуту ты не помнишь о войне, тебе не нужна слава, ты просто живёшь и наслаждаешься жизнью…Да! Ты настоящий сын своего народа, не утратившего этой связи с природой. Маг не такой! В отличие от тебя он более сдержан и суров…

Старый шаман нахмурился и чуть слышно продолжил:

— Истэр однажды призналась ему в любви, и Маг…Маг…

Доктор видел, что Ойхо тяжело продолжать свою речь, и он, легонько сжав ладонью худое, костистое плечо старика, вздохнул, и тихо произнёс:

— Значит, поэтому Маг посчитал нужным, избавиться от Истэр…взяв её силу…

Старый шаман, закрыв глаза, подняв вверх морщинистое лицо, толи молился, толи думал о чем-то о своём. Но наконец, он опустил голову вниз, и глухим бесцветным голосом стал говорить:

— Магу нужен был равный союз. Ты случайно оказался в стороне, зацепившись каплей крови за верхушку золотой горы. А вот Истэр решила свою судьбу иначе, поддавшись минутной слабости, а скорее всего, зову природы. Но Великому Маггуту слабость не нужна, а любовь…любовь есть слабость, так решил он. Гордый и непреклонный воин, он думал добиться могущества, минуя человеческие слабости. Глупец! Боги давно всё решили за него. Жизнь без любви невозможна, и не человеку решать, без чего он обойдётся в этой жизни. Один Бог ведает, чего достоин человек слабый, и уязвимый со всех сторон…Один Бог знает, чего достоин человек, предавший другого…

Старик замолчал, опустив голову и уткнувшись лбом в кривой посох, но скрип гальки под ногами вывел его из задумчивости, он кашлянул и продолжил:

— Боги наказали через меня людей, забрав настоящую любовь, взамен оставив её жалкое и уродливое подобие… Но я всё-же выпросил у богов прощение, вымолив обещанием вернуть земле любовь настоящую. Мне немало стоило усилий, провести тебя через лабиринты памяти к первоистокам времени. Недаром когда-то, совет вождей именно тебя выбрал владеть славой человечества на все времена, потому-что уже тогда было понятно, что твоя медлительность обманчива, твоё добродушие до поры до времени, твоё терпение безгранично, но тебя всегда будут уважать и бояться даже твои враги. Тебя будут любить, и ненавидеть, но любви будет больше, потому-что ты сам будешь любить беззаветно и преданно, ты будешь расставаться достойно с любимыми, и терять ты будешь их немало, но у тебя будет достаточно времени, что-бы понять, без любви и любимых нет никакого будущего. Теперь твоё дело Влад, успокоить меня, пообещав, что Любовь не сгинет, не пропадёт на земле, пусть даже у неё будет много врагов…

— Но как я узнаю её…настоящую? — доктор был в растерянности.

— Узнаешь! — улыбнулся старик усталой улыбкой. — Ты её уже знаешь…

— Но… — попытался возразить доктор. — Как-же я…

— Молчи! — шепнул старый шаман. — Молчи и смотри! Гора Ос, откроет, наконец свои тайны. Идём, уже пора!

Отчего он сразу не догадался, что это и есть та самая гора, где дикая природа и бездонное небо слились в единое целое. Гора ос и пчёл, диких и послушных природе! Они живут так, как повелела им природа, как сотворил их создатель. Они живут в своём первозданном мире, старятся и умирают, опять рождаются, опять умирают, и так из года в год, из века в век. Гора, где соседствуют хищники осы и трудяги пчелы. Каждое лето пчелы собирают свой дикий мёд, хмельной и терпкий. Они воспроизводят потомство и изгоняют матку из роя, и всё это во имя Любви. А осы живут по своим хищным законам, поедая мёд у пчел, словно принося им массу неприятностей, но в тоже время оберегая гору от других хищников. Но так их создали, и они просто живут, ничего не зная о жизни, о смерти, о любви, и о ненависти, потому-что сама Любовь заложена даже в них. Любовь создателя. Но ведь это мир природы! Мир гармонии…

— Смотри! — шепчет старик, слегка ударяя ладонью в свой потёртый бубен. — Смотри и запоминай! Это идут последние минуты перед новым отсчётом времени. Через мгновение прежняя эпоха уйдёт, сгинет без следа в прошлое, хотя, что я говорю? След её останется, какая — бы эта эпоха ни была. След, который будет жить в воспоминаниях прошлого Времени. А ты, уже обычный человек, будешь судить это прошлое по своим меркам, раскладывать его по полочкам, выворачивать наизнанку все его нелицеприятные моменты, трусить как грязное бельё, как наволочку, в которую полным- полно набилось мелкого и ненужного пера или отрепья…

Эх, ну до чего же мы умны задним числом, если не задним местом, мой друг! Мы спотыкаемся об одни и те же камни, но не убираем их, а наслаждаемся этой болью, наступаем на грабли, даже набиваем себе шишки на лбу, но опять наступаем на те же самые грабли с завидным упорством.