Татьяна Каменская - Эртэ

• Название: Эртэ
• Автор: Татьяна Каменская
• Жанр: Фэнтези

---

— Ты был моей гордостью, и самым лучшим учеником. Лучший среди лучших! И я горжусь, что дал тебе эту стойкость духа…

И помолчав, шаман продолжил:

— Я догадываюсь, ради кого ты сейчас здесь! Меня много лет мучил вопрос, придёшь ли ты, или махнёшь рукой… Но ты пришёл, и я рад этому!

Доктор с удивлением смотрел на Ойхо, своего давнего учителя, которому обязан многим в своей жизни. Он всегда относился к Ойхо со страхом и уважением, почитая его за мудрость и умение быть очень хорошим шаманом. Но как отнестись к тому, что он сделал против Истэрика. Разве это не подлость?

— Ты открыл тайну рождения ребенка чужому человеку. Как ты мог принести в заклание невинное дитя? — его суровый взгляд жжет как огонь старого шамана.

Нет, Ойхо ещё не готов отвечать! Он просто… не готов! Странно, но в его мутных от старости глазах блестят слёзы! Что это? Может старый шаман, когда-то преуспевающий в колдовстве и магии, наконец расчувствовался, и раскаяние уже давно гложет его иссохшее сердце! А есть ли оно у него, и когда он переступил ту черту, за которой была Тьма?

А ведь всё это было во имя того проклятого золотого тельца, ради которого, и во имя которого он принёс в заклание милое существо, что смотрело на него со страхом и надеждой. О, небо, как больно вспоминать об этом!

Маленькая Истэрик! Твоя судьба загадочна, и твоё появление на свет овеяно удивительным чувством, ради которого стоило когда-то жить…

Её мать появилась с той стороны Великой горы, где каждое утро всходило солнце. Она была удивительно красива. Золотые, блестящие как шелк волосы, окутывали словно длинным покрывалом её стройную точеную фигурку, а её удивительно красивые удлинённые черные глаза смотрели на него, да и на всё вокруг, с тайным восхищением и любопытством. Ну как тут не поддаться очарованию этого милого существа! Достаточно было лишь одного взгляда её удивительных глаз, что-бы молодой шаман Ойхо смог увидеть в них свою погибель. Она победила!

Нет! Он не собирался так просто сдаться на милость победителю. Ему стоило больших усилий преодолеть себя и вырвать из своего сердца это страшное неистовое чувство, которому он не мог найти объяснения. Как и почему черноокая красавица завладела его сердцем и разумом? Он всего лишь нашёл её на горе, куда ходил за целебными травами, и где молился на восходе солнца своим таинственным богам. Видимо, это боги послали ему испытание, которое он не прошёл…

Какой страх он испытал, когда после молитвы, раннее небо вдруг осветила яркая вспышка света, в котором он увидел огромную золотую фигуру женщины с ребенком на руках. Это видение было мгновенным, а затем стало так темно, что страх и ужас вполз в его душу, но через минуту он уже забыл о нём. И вновь вспышка молнии прорезала черное небо надвое и ударила рядом с ним в землю, отчего задымилась трава, и запахло гарью. Следом удар грома был так силен, что его оглушило, и он упал на землю, задыхаясь от дыма и ужаса надвигающейся на него смерти. Чернота ночи и смрад от дымившейся травы душили его и, казалось, что он заживо погребён в каком-то странном огромном склепе. Он приготовился к худшему, он уже читал молитву, когда вдруг яркий луч света вновь надвое прорезал чёрное небо, а затем…затем он замер, и стал двигаться к молодому шаману, застывшему от овладевшего им ужаса, потому-что Ойхо вдруг вспомнил, что однажды этот луч являлся ему во сне, а он убегал от него, убегал, и не мог убежать…

Тонкий луч света коснулся его лба, и молодой Ойхо потерял сознание. А когда он пришел в себя, то ощутил, как больно бьют его по лицу крупные капли дождя. Чуть живой он приполз к пещере, где обычно ночевал, если задерживался на горе. Было холодно, и он замёрз так, что кажется, опять едва не умер, на этот раз от холода. Хотя едва ли это могло случиться. Не надо лукавить! Он ещё больше зимой замерзал, и ничего, живой!

Он развёл небольшой костер и уже отогрелся, когда вдруг услышал плач. Это плакала у входа в пещеру хрупкая девушка с длинными золотыми волосами, которые, мокрыми прядями укутывали её стройную нагую фигуру. Едва ли она понимала, о чем спрашивал её Ойхо. Едва ли он что понимал из того, о чём она говорила своим тихим нежным голосом. Одно было ясно, что девушка сильно замёрзла, попав под грозу этой темной весенней ночью. Она начала дрожать всем телом, и её белые маленькие зубы стучали так громко, что становилось страшно за них. Ойхо ничего не оставалось, как попытаться согреть измученную холодом незнакомку. Закрывая глаза, как сейчас Ойхо помнит тонкую и удивительно гибкую талию девушки, её руки с голубыми прожилками кровеносных сосудов, её волосы, от которых шёл запах расцветающих в долине подснежников. Он был молод, а она была прекрасна! Что из того, что он собирался стать Великим шаманом? Что из того, что в одну минуту он забыл об этом, или просто забылся…

Едва ли об этом нужно вспоминать, и говорить Владу о той минутной слабости молодого мужчины. Всему виной молодость! Старый Ойхо до сих пор помнит, как таяло его сердце, когда он касался тела девушки…

Им не нужны были слова. Язык их тел говорил сам за себя, язык их рук был так прекрасен. Они сплетались как змеи после зимней спячки, и вновь расплетались, и повисали как плети, обессиленные, но вновь воскрешали, обретая силу и грацию, и продолжали…продолжали свой танец… безумной любви.

О, сколько последующих ночей память возвращала его в первобытное лоно той пещеры. Сколько пришлось ему претерпеть, пока его сердце не сгорело дотла в его груди, и не превратилось в седой пепел, который он, однако, бережно собрал и спрятал на дно своей души. Он знал, что рано или поздно, ему придётся ответить за то, что он наделал. Но Боги должны были простить его, простить, ибо он принёс в жертву самое дорогое, что было во всей его долгой жизни.

Он помнил, как привёл незнакомку в одно племя, и вождь, пленившись красотой девушки, взял её в жёны. До сих пор Ойхо помнит, как смотрела на него чужая невеста, которую он хотел бы назвать своей женой…

Как он хотел бросить всё! Всё! Схватить за руку золотоволосую девушку и бежать, бежать что есть сил туда, где нет никого, кроме них и природы, дикой и прекрасной, как его Любовь…

Её звали Любовь! Он запомнил это необычное имя на всю свою долгую и бесталанную жизнь. Да, он стал, наконец, Великим шаманом Великой Горы. Да, он стал хранителем Золотого божества, но больше никогда в его жизнь не являлась Золотая Баба с младенцем на руках. Да, он познал силу над душами других людей, да он мог творить добро и зло, когда больше, когда меньше, хотя всегда знал, что его деяния когда-то и кто-то оценит, но скорее всего осудит.

Но что ему до других, когда собственная душа покрыта черным покрывалом, и пепел его сердца жжёт её, словно это и не пепел вовсе, а раскалённые угли. Угли, на которых лежит его совесть!

Истэр! Это дитё родилось ровно через девять месяцев от той ночи… Был конец января, но вместо вьюг и метелей природа подарила людям в этот день капель, дождь и грозовую ночь. В долине появились проталины, а на горе расцвели подснежники. Как будто природа напоминал кому-то о том, что было… другой ночью.

Надменный вождь племени, принял Ойхо сразу-же, как только тот появился у его хижины. Суровые воины остались у входа в жилище вождя. Ойхо вошел, чувствуя, как земля уходит из под его ног. Он как будто что-то знал, или чувствовал. А скорее всего он гадал предыдущую ночь и знал, что утром он встанет перед выбором…

О, если бы его боль мог понять этот молодой упрямец, с глазами синими, как весеннее небо, и взглядом сурового воина… Но Влад вправе его осуждать…

— Объяви всем, что у меня родился сын, которого я назвал Истер… — глухой голос вождя был спокоен.

— Но у тебя родилась дочь! Боги прогневаются, если произойдёт подмена!

Ойхо помнил, как дрожали все клеточки его тела, как больно впивались в ладони его ногти, как болела грудь, в которой опять что-то жгло огнём…

— Ты узнал это от повитухи? Странно? Я приказал ей умертвить девчонку, но затем передумал. Пусть живёт, решил я, но в образе моего сына…

Вождь всё также был бесстрастен и спокоен, и Ойхо вдруг понял, что его не простят, если он воспротивится. Погибнет он, и возможно, погибнет ребенок. Грех на душу он не возьмёт. А его самого не жалко, пусть даже он и Великий шаман. Но всё-же, не мешает вождю напомнить ещё раз о последствиях подлога:

— Я узнал о рождении девочки этой ночью. Мои боги сказали…

— Мало ли что сказали твои боги. А вот мои боги приказали мне объявить всем о рождении сына, во имя спокойствия моего племени. И ты, шаман, объявишь о том! А иначе…иначе тебе придётся расстаться со своим Золотым божеством, высоким титулом и даже со своей жизнью. А девчонку придётся скормить псам… как и её мать!

Нет, этого Ойхо не мог допустить. И он дрогнул. Он объявил племени о рождении мальчика, сына вождя.