Малколм Хэй - Кровь брата твоего

• Название: Кровь брата твоего
• Автор: Малколм Хэй
• Жанр: Религия

В своем исследовании Хэй обратился к оригинальным источникам, к самим основам той дьявольской ошибки, которая омрачила всю историю христианского общества на восемнадцать сотен лет. Он отстаивал свою точку зрения с завидным умением, блеском, со всей научной добросовестностью и сильной любовью к справедливости, которая и до этого отличала его книги о «цепи ошибок» в шотландской и английской истории. Хэй решил создать книгу, которая, как он чувствовал, должна была быть написана, и написана христианином. Книгу – признающую, выявляющую, анализирующую и предающую проклятию ту «цепь ошибок» в христианской теологии и этике, которая была вызвана антисемитизмом.

---

В 1239 году был найден новый повод для разжигания общественного негодования против евреев и углубления пропасти между ними и их христианскими соседями. Крещеный еврей Николай Донин составил и направил папе Григорию формальное обвинение против Талмуда – свода религиозных высказываний и законов более чем тысячелетней давности. Гейне характеризовал Талмуд как «еврейский католицизм – готический собор, который, хотя и перегружен наивным и гротескным орнаментом, все еще восхищает своим парящим в небесах величественным блеском». Видимо, папа знал о Талмуде очень мало; судя по тону его письма, о существовании этой книги он знал понаслышке. Однако он написал французским епископам уведомление о том, что евреи «ныне следуют предписаниям новой книги, называемой Талмудом, которая несказанно богохульственна и оскорбительна», и приказал передать все еврейские книги «нашим дорогим чадам: доминиканцам и францисканцам». Аналогичные распоряжения были направлены в Англию, Испанию и Португалию, но лишь французский король принял меры: 24 воза еврейских книг были сожжены. Это было началом гонения на еврейскую литературу, продолжавшегося несколько столетий. В 16 веке доминиканцы в последний раз возглавили эту безуспешную борьбу в союзе с невежественным еврейским отступником Иоанном Пфефферкорном, которому, как писал Эразм Роттердамский, переход в христианство не принес никакого духовного блага: «Ex scelerato Judaeo sceleratissimus Christianus» («Из мерзкого еврея – мерзейший христианин»).

Хотя церковники не смогли уничтожить Талмуд, им удалось вызвать против него предубеждение, существующее и поныне. Ложные представления о тексте и учении Талмуда, появившиеся в 13 веке, иногда и до сих пор встречаются в школьных хрестоматиях по истории. Католическая цензура, пекущаяся о вере и нравственности, к сожалению, редко обращает внимание на ложь, если она не затрагивает интересов христианских народов. Еще в середине 19 века Р.Ф.Рорбахер мог утверждать, что "Талмуд не просто дозволяет, он советует и даже повелевает еврею обманывать и убивать христиан при всякой возможности. Это – несомненный факт, заслуживающий внимания народов и королей" (156, 16, 406). В 1880 году французский специалист по истории 13 века Ноэль Валуа заявлял, что попытка уничтожить Талмуд была мерой самозащиты: «Единственная вина церкви состояла в том, что она пыталась защитить себя, а евреям следовало бы напомнить, что хотя христиане и терпели их присутствие, они не намеревались терпеть их наглость».

Папские декреты 13 века ясно обнаруживают решимость церкви привести еврейскую общину к интеллектуальной и социальной изоляции. Гонение на Талмуд было частью этого плана, попыткой подорвать самые устои существования этой общины, оправданием вмешательства в частную и религиозную жизнь. Предполагалось, что эта политика мелочного преследования и угнетения сломит еврейское сопротивление обращению в христианство: если сделать их жизнь несносной, то с течением времени они решат принять христианство.

Церковная защита еврея от насилия следовала не из признания его естественных человеческих прав, а из теологических доводов и понятий, которые оставляли мало безопасности в жестоком, фанатичном мире. И действительно, исключение евреев из общечеловеческого закона было, наконец, открыто провозглашено в 1268 году в Брюннском законе о евреях, гласившем: «Евреи лишены их естественных прав и осуждены на вечные бедствия за их грехи». Структура средневекового общества вытесняла их, даже если папы делали попытки встать на их защиту. «Феодальные власти согнали их с земли, а горожане вытеснили из торговли и ремесленного производства. Вследствие этого нормальная интеграция евреев в обществе стала невозможной» (71, 200). Включиться в средневековое христианское общество можно было только путем крещения, считавшегося необходимым условием спасения души в этом и будущем мире. Тот, кто не был крещен, был исключен тем самым из братства людей. Поэтому вторая великая заповедь еврейского Закона, которую Иисус заповедовал своим последователям: «Возлюби ближнего своего, как самого себя», – не относилась к евреям. Их не считали «ближними». Наоборот, по свидетельству средневекового стихотворца, их ненавидел и Бог, и люди:

Многие ненавидят их, да и я их ненавижу, И Бог ненавидит их точно так же, как я. И весь свет должен ненавидеть их.

План Иннокентия III был успешно осуществлен на протяжении одного поколения. Евреи были исключены из общественной жизни и жили изгоями, в бедствиях, на которые, по общему мнению, они были обречены самим Богом. «Сколь бы они ни были несчастны, – писал Матфей Парижский, – никто не считает их достойными жалости». Это была трагедия народа, о которой скорбел один из величайших религиозных поэтов средневековья Иехуда ха-Леви:

Я лишен права на братство людей,

Я угнетен бременем и игом их гордыни;

Я наказан жестокой карой,

Изгнанный и заточенный в темницу,

мучимый и отринутый всеми;

У меня нет ни поводыря, ни вождя,

нет у меня ни царя, ни князя,

И когда на меня восстает мой враг,

мой Оплот покидает меня.

В объединенном католическом обществе евреям не было места. Однако, пресекая все их общественные связи с христианами, церковь, в сущности, потеряла больше, чем выиграла. Политика угнетения евреев, предложенная Иннокентием III и принятая Четвертым латеранским собором, не могла быть проведена в жизнь без ущерба для христианской нравственности. Хотя Григорий IX принимал меры для ограждения евреев от насилия, его публичные высказывания не способствовали искоренению в христианах презрения и ненависти к ним. Этот конфликт предвещал ужасное будущее.

Убийственная ложь

Брат Бернадин:…тогда иди со мной и помоги мне обвинить еврея.

Брат Джакомо: Почему? Что он сделал?

Брат Бернадин: Вещь, которую я страшусь назвать.

Брат Джакомо: Неужели он распял ребенка?

Кристофер Марло, «Мальтийский еврей»

В начале своего понтификата Иннокентий IV относился к евреям с тем же презрением, что и его предшественники. Он говорил о них как о дерзких и вероломных рабах, отказывающихся смириться с положением, на которое они были осуждены Богом. В письме к французскому королю от 9 мая 1244 года папа жаловался, что в придачу к неподобающему высокомерию, евреи виновны и в «несказанных преступлениях»:

«Порочное вероломство евреев, с глаз которых наш Спаситель до сих пор не снял пелену слепоты… мешает им подобающим образом осознать, что лишь из одной жалости благочестивые христиане приняли их к себе и позволяют им жить среди нас. Вместо этого эти вероломные люди совершают такие гнусности, о которых жутко рассказывать и страшно слышать».

Все это – повторение сетований Григория IX в характерном для эпохи риторическом стиле. Что касается «несказанных преступлений», то папа не вдавался в подробности; по-видимому, они были столь ужасны, что о них нельзя было рассказать, не оскверняя чистых душ верующих. Что же могло быть причиной той таинственности, с которой в папском письме говорилось о главном обвинении? Возможно, евреи продолжали нанимать христианских кормилиц и совершали с ними «множество позорных деяний». Возможно, в некоторых еврейских домах происходили скандалы из-за «гнусности», совершенной еврейским мужчиной и христианской женщиной, а в таких случаях нередко трудно обвинять только одну из сторон. Папа обвинял евреев и в пренебрежении их собственной религией, ибо, «презрев закон Моисея, они следуют некоей традиции своих старейшин». Это обвинение связано с деятельностью еврейских сектантов, утверждавших, что учение каббалы является ортодоксальным иудаизмом. Вмешательство папы в диспут между сторонниками и противниками каббалы было следствием глупости Соломона из Монпелье *2, неосмотрительно обратившегося к доминиканцам за помощью в борьбе против учения Маймонида *3. Папа велел положить конец «еврейским гнусностям». Их следует строго наказывать за найм христианских слуг. Книги Талмуда следует конфисковывать и сжигать. Евреев надлежит поставить на место и заставить «понять, что они рабы тех, кого освободил Христос». Библейские тексты, начиная с книги Бытия (21:10) и кончая посланиями апостола Павла («К Галатам», 4:30), служили на протяжении всего средневековья оправданием и достаточным основанием для веры в то, что евреи действительно народ изгоев.

В 1245 году после политического конфликта с императором папе пришлось покинуть Рим и обосноваться в Лионе. С этого времени его отношение к французским евреям изменилось, оно стало почти дружественным. Тогда, как и позднее, многие считали, что евреи подкупили папу. Этот вывод, не подтвержденный никакими свидетельствами, основан на убеждении, что в евреях не может быть ничего хорошего, а если кто-нибудь относится к ним хорошо, то его подкупили. Иннокентий был не единственным, кого тогда обвинили в продажности. «Евреи, – писал доминиканский историк отец Мортьер, – купили за золото совесть архиепископа… Вместо аргументов они располагали силой, превосходящей самые строгие логические понятия, – золотом. А золота они не жалели» (128, 1, 428). К сожалению, цена, уплаченная за совесть архиепископа, осталась неизвестной. У отца Мортьера нет доказательств этой «сделки»; но если она действительно была совершена, то продажа совести больше дискредитирует продавца, чем покупателя.