Бриджит Бардо - Инициалы Б. Б.

• Название: Инициалы Б. Б.
• Автор: Бриджит Бардо
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 2-246-52601-9, 5-7027-0421-5

Автобиография живой легенды французского кино Брижит Бардо вышла в Париже в сентябре 1996 года и сразу же стала бестеллером. В своих страстных, причудливых, ошеломляющих откровенностью мемуарах Брижит Бардо рассказывает о детстве и первых шагах в кино, о зените своей славы, о взлетах и падениях. Карьера и любовь для нее неразделимы. Судьба бросает ее от съемки к съемке, от мужчины к мужчине. Читатель узнает о тоске и одиночестве молодой женщины, осаждаемой поклонниками и фоторепортерами; поймет отчаяние влюбленной, часто желаемой мужчинами лишь для удовлетворения собственного тщеславия. В своей книге Б.Б. Сумела блистательно показать и фасад, и изнанку чарующего мира кино, мира легенд и грез. Брижит Бардо родилась в 1934 году. Училась балету, была фотомоделью. Первый раз снялась в кино в 1952 году. Широкую известность ей принес фильм режиссера и мужа Роже Вадима "И Бог создал женщину" (1956 год). С тех пор актриса работала у таких знаменитых режиссеров, как Луи Маль, Жан-Люк Годар, Кристиан-Жак. Наибольший успех ей принесли фильмы: "Бабетта идет на войну", "Истина", "Презрение", "Вива, Мария!", "Ромовый бульвар". За свободомыслие, талант, красоту, дерзость и неуемную энергию французы выбрали ее образом Франции: с нее лепили бюст "Марианны" - символа французской республики. Ушла из кино в 1973 году и все свое время посвятила борьбе за права животных. Б.Б. четыре раза была замужем. Имеет 36-летнего сына Николя.

---

Свою новую семью собрала я сама. В нее входили Жан-Луи, Ален, Ольга, Дани, Кристина и Одетта. Меж нами вечно тишь и благодать, у каждого дома на столе всегда лишний прибор для кого-то из нас. У нас были одни и те же режим дня, темы для разговоров и цели.

Шумиха вокруг меня казалась мне фикцией. С какой стати — я? Я с детства знала, что некрасива, бесцветна, и считала, что, если напущу на лоб челку и завешу щеки волосами, свою некрасивость немного скрою. Этот комплекс остался во мне навсегда, не дав стать самоуверенной, наоборот, приучив к смирению, в этом, может быть, и есть секрет моего успеха.

А стыдилась своего лица я до крайности.

Меня всегда потрясало, что какой-то мужчина считает меня красивой. За это я была ему безумно благодарна и боялась, что, увидев меня без косметики, он ужаснется. Поэтому я долгие годы спала, не стирая туши с ресниц. В результате наутро лицо у меня оказывалось в черных разводах. Это был еще один способ спрятаться...

К жизни кинозвезды я оказалась не готова.

Нервы у меня были постоянно на взводе! На Поль-Думере караулили фотографы, жить там стало невозможно! Прости-прощай, покой и тишь! На нервной почве у меня на губе выскочил герпес — вирусная лихорадка.

Хороша я была с блямбой! Рот и так пухлый, а теперь — словно у негра!

А через неделю съемки «Парижанки». Катастрофа.

Франсис Кон, продюсер, рвал и метал.

Газеты пестрели заголовками: «Прыщи Б.Б. разорят продюсеров!» «Прыщи Б.Б. — конец ее карьеры?» «Запоздалые юношеские угри: начала за здравие, кончит за упокой?»...

От ежедневных внутривенных уколов витамина С я падала в обморок! И как же мне было стыдно! Я завидовала мужчинам и их усам. Как ни трясла я волосами, проклятую блямбу скрыть не могла! Заперлась дома, не подходила к телефону, не читала газет и никого к себе не пускала.

Через десять дней блямба прошла, начались съемки.

Анри Видаль и Шарль Буайе, мои партнеры, были блистательны, обаятельны и забавны. Буарон вел нас талантом, душой и юмором. На съемочной площадке царила непринужденная атмосфера — верный признак удачи. Натуру собирались снимать на Лазурном берегу. О радость!

По моей просьбе друга Жики взяли в массовку. Он сидел без гроша, а мне хотелось хоть как-то отблагодарить его за рождественское счастье в Касси!

На юг, таким образом, мы прибыли вчетвером: я с Жаном-Луи и Жики с женой Жанин. Приехали, как в отпуск.

Пока мы заканчивали съемки на студии «Викторин» в Ницце, начался Каннский фестиваль.

Тысячу раз на дню Франсис Кон, продюсер, умолял меня съездить туда.

Тысячу раз на дню, измученная, я отвечала — нет. Нет и нет! Нечего там мне делать! Противно!

Если кому важно меня увидеть — приедут в Ниццу и увидят! Сказала я это так, чтобы Франсис отвязался.

А они и правда приехали!

Да, в автобусе, набив его битком — англичане, немцы, американцы, испанцы, итальянцы и французы! Я сама себя наказала! А они в баре внизу, заказав себе мятный коктейль со льдом, терпеливо дожидались, пока я улучу минуту или снизойду подарить им полчасика! Даже съемки для того были остановлены!

Я в себя не могла прийти! Сначала, однако, прийти надо было к журналистам.

А я не хочу!

В конце концов решила обратить все в шутку. Спряталась в контейнер с соками. Рабочие ввезли контейнер в бар — и здрасьте! Я с хохотом из контейнера, в джинсах и майке!

Всеобщее изумление. Потом дружеский смех. Симпатия. Они ждали чванливую примадонну в шелках и со свитой. А я — вот она я, как есть и как буду всегда. Все смеялись, чокались, шутили со мной. Говорили по-английски, французски, итальянски. Отношения — на равных. Они мне нравились, я им тоже наверняка.

Гора Каннского фестиваля пошла к Магомету, ко мне — это до сих пор единственный подобный случай! Причем случилось это в 1957 году, когда вольной манеры держаться не было.

Я никогда не любила ходить строем. Вообще не люблю проторенных дорожек. На моду мне наплевать. Потому-то и звали меня злодейкой, провокаторшей, дурной женщиной, а я просто была сама собой.

Фильм, тонкая и умная комедия с шутками и нежными чувствами, имел большой успех. Мы с Анри Видалем прекрасно сработались вдвоем. Зритель полюбил нас, и продюсер затеял серию подобных комедий — с нами в качестве французских Фреда Астера и Джинджер Роджерс. «Парижанка» — одна из немногих картин, которыми я горжусь. Ее успех окрылил меня, вдохновив на труд в поте лица.

* * *

«Ювелиры при лунном свете», мой новый фильм, должен был сниматься в Испании. Снова отъезд и расставанье с Жаном-Луи, которому запрещалось пересекать границу, и с Аленом, и с Клоуном...

Как грустно...

Я не знала Испании, а должна была прожить в ней 3-4 месяца, в зависимости от съемок.

Бесчеловечно...

Жан-Луи страдал, Ален страдал, Клоун — и тот страдал.

Одетта тоже плакала: она расставалась с мужем Пьером и двумя детьми — Жан-Пьером и Мишелем.

Ехали долго, утомительно, грустно, скучно.

В Мадриде очутилась я в отеле типа «Хилтон», совершенно безликом. В номере у меня стоял огромный букет цветов от Леви и сидел на стуле тревожный Вадим собственной персоной.

Он знал меня и понял, что мне плохо.

Вадим — отличный друг. Ему ничего не надо объяснять. Он все поймет сам. Он, благородная душа, разорвется на части, чтобы разогнать твою грусть. Я зарыдала, сказала ему, как страдаю от разлуки с Жаном-Луи, не хочу жить здесь, презираю кино, в общем, вывалила содержимое души, а не чемоданов!

Бедняга Вадим, друг и брат!

Ему пришла гениальная мысль!

Он сказал мне, что съемки затягиваются. И, значит, я могу потребовать себе либо дополнительный гонорар, либо бесплатный билет на самолет туда и обратно в каждые выходные, чтобы видеться с Жаном-Луи в Париже...

Это было единственной радостью, и я воспряла духом.

Забыла я гостиничную тоску, четыре предстоящих месяца работы, забыла все. Помнила только о воскресном самолете! Вечером в ресторане я ужинала с Одеттой и с Жаниной, которую устроила своей «осветительной» дублершей.

Едва я им рассказала о своей затее на выходные, Одетта заявила, что летит со мной, а Жанина молча улыбнулась, давая понять, что надолго меня не хватит!

В субботу вечером после съемок я должна была лететь. Мне было страшно, тошно, не по себе, хоть вешайся! Я взяла билет для Одетты тоже: вдвоем помирать веселей. В ту пору самолеты были еще винтовые четырехмоторные, летели долго! Я перекрестилась, пристегнула ремни, взяла Одетту за руку и стала ждать...

Когда заработал первый пропеллер, я подскочила и уткнулась Одетте в плечо. Когда самолет оторвался от земли и стал неудержимо подниматься, я принялась вспоминать всю свою жизнь... А когда самолет убрал шасси, я решила, что случилась авария. Кровь застыла у меня в жилах. Далее был переход на другой режим работы, а я уже не сомневалась, что заглох мотор. В общем, увидев, как я напугана, Одетта действительно потеряла сознанье и упала на меня. Страх мой как рукой сняло. Теперь я смачивала ей лоб одеколоном, чтобы привести в чувство.

Измученная, но счастливая, я приземлилась в Орли. Так я получила боевое крещение.

24 своих отпускных часа я провела в постели с Жаном-Луи. Сил не было, ни физических, ни моральных. И так страдала я, что дома всего на миг, что не могла этим домашним мигом насладиться. Время пролетело так быстро, что в воскресенье вечером в самолете на Мадрид я уже думала, что все это мне приснилось!

А в понедельник в 7 утра съемки!

Я купила гитару и, стараясь не ошибиться, постоянно играла три усвоенных аккорда. Гитару я всегда обожала. По-моему, прекрасней инструмента нет. Хорошо играть я так никогда и не научилась, но оказалась способна повторить услышанные там-сям аккорды фламенко, самбы и латиноамериканского фольклора. Получается вообще-то средне, но подыграть себе, когда пою, могу.

Однажды Жики прибежал ко мне запыхавшись, красный, вне себя. В руках у него была насмерть перепуганная собака. Жики сказал, что мальчишки на улице хотели ее повесить, она вырывалась из веревок, а тут как раз Жики подоспел и развязал ее.

Я в ужасе оцепенела.

Как можно пытаться убить безобидного пса? Сердце заболело. В горле комок. Я взяла на руки белое с черными пятнышками существо, заглянула в ореховые, глубокие, ласковые, умоляющие, боязливые глаза. Я сказала собачке, что люблю ее, беру к себе и буду оберегать. Это была девочка, дворняжка.

По-моему, прехорошенькая. И я назвала ее Гуапа, что по-испански означает «красотка».

Так началась история любви, которая продолжалась долгих пятнадцать лет.

IX

Ничего нового не открою, если скажу, что обожаю животных, особенно собак. Со временем эта любовь усилилась, потому что я убедилась, что собака не предаст, и будет любить, что бы ни случилось, и не бросит вас в самые трудные дни. О собаке у вас только добрая память. На ее нежность, преданность, присутствие можно рассчитывать всегда. Собака не ругается, радуется, когда вы приходите, не держит на вас зла.