Дик & Феликс Фрэнсис - Ноздря в ноздрю

• Название: Ноздря в ноздрю
• Автор: Дик & Феликс Фрэнсис
• Издательство: ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38345-0

Отравить на банкете две сотни гостей, а затем взорвать на трибуне ипподрома без малого двадцать человек ради уничтожения одного-единственного — какой безумец мог решиться на такое злодеяние? И кто упорно пытается отправить на тот свет ресторатора Макса Мортона, попытавшегося разобраться в этой кровавой истории? Ресторанные интриги, мошенничество на скачках, лошади из Южной Америки, какие-то загадочные металлические шары... Постепенно, шаг за шагом, Мортон приближается к разгадке. Вот только любой из этих шагов легко может стать последним...

---

—  Я это знаю. Так и скажу. Но достань мне спи­ски.

—  Я постараюсь.

—  Приложи максимум усилий. — И я отключил мобильник.

Тут же перезвонил в отдел новостей «Кембридж ивнинг ньюс» и попросил соединить меня с миссис Хардинг.

—  Привет, — поздоровалась она. — Проверяете, собираюсь ли я прийти на обед в ваш ресторан?

—  Отчасти. А также хочу сообщить вам кое-ка­кие новости, прежде чем вы узнаете их от кого-то еще.

—  Какие новости? — Она навострила уши, сразу сработал журналистский инстинкт.

—   Местные контролирующие органы обвиняют меня в том, что я накормил людей едой, опасной для здоровья. — Говорить я старался сухо и бесстра­стно.

—  Правда? И у вас есть что сказать по этому по­воду?

—  Никто мой ответ не напечатает без преду­преждения, что маленьким детям показывать его нельзя.

—  Почему вы мне все это рассказываете?

—  Я исходил из того, что вы все равно узнаете, и подумал, что лучше самому во всем признаться и ос­таться с чистой совестью.

—  Чистой, как ваша кухня.

—  Спасибо вам. Я воспринимаю эти слова как комплимент и считаю, что вы на моей стороне.

—  Я бы так не сказала. Мое дело — продавать га­зеты, и я не знаю, на какой оказываюсь стороне, по­ка не становится ясно, куда дует ветер.

—  Это не укладывается ни в какие рамки. Разве у вас нет моральных принципов?

—  Лично у меня, безусловно, есть. У моей рабо­ты? Возможно, но не за счет тиража. Я такой роско­ши позволить себе не могу.

—  Я хочу заключить с вами сделку.

—  Какую сделку? Никаких сделок я не заклю­чаю.

—  Я держу вас в курсе всех новостей, связанных с обвинением в отравлении, а вы даете мне возмож­ность ответить на любое высказывание насчет меня и моего ресторана, в том числе и ваше.

— Для меня особого смысла в этой сделке нет.

—  Я добавлю гарантированное эксклюзивное ин­тервью по окончании разбирательства. Соглашай­тесь или отказывайтесь.

— Ладно, согласна, — последовал ответ.

Я рассказал ей о полученных письмах, которые этим утром прибыли в офис компании, обслужи­вающей зрителей ипподрома. Я также сказал, что намерен решительно защищаться и опровергнуть выдвинутое обвинение.

—  Но люди отравились, — указала она. — Это отрицать невозможно.

—  Этого я как раз отрицать не собираюсь. Я то­же отравился. Но я не приемлю обвинения в том, что отравил их я.

—  Тогда кто?

—  Не знаю. Но точно не я. — Я решил не упоми­нать про фасолевый лектин. Пока не упоминать. Не стоило сразу выкладывать на стол все карты. — Если я выясню, чьих рук это дело, обещаю, что скажу вам. — Я собирался сказать всем.

— А о чем мне написать сейчас?

—  Я бы предпочел, чтобы вы ничего не писали. Если считаете нужным, напишите что хотите. Но я должен иметь возможность ответить.

—  Хорошо. — Уверенности в голосе не было. И я подумал, что самое время сменить тему.

—  У вас есть новые сведения о людях, которые пострадали при взрыве? — спросил я. — Я прочитал в вашей газете, что большинство американцев от­правили домой, но двое еще в палате интенсивной терапии.

—  Уже только один. Вторая умерла вчера. От ожогов.

—  Ох. Так сколько теперь погибших?

— Девятнадцать.

—  Вы, часом, не знаете, что сталось с мистером Ролфом Шуманом? Он президент «Делафилд индастрис».

—  Минутку. — Я услышал, что она задает кому-то вопрос. — Судя по всему, в прошедший уик-энд его прямо из больницы Стэнстида отвезли в аэро­порт, а потом, на специальном самолете, — в Аме­рику, за ленч мне так и не заплатили.

—  Вам известно, какие он получил травмы?

Вновь она у кого-то спросила.

—  У него совсем плохо с головой.

—  Надеюсь, этих слов я в вашей газете не прочи­таю.

—  Господи, нет. Он лишился рассудка.

—  А что вы можете сказать о других раненых, не американцах?

И на этот раз она обратилась за подсказкой.

—  Два человека с севера все еще в больнице. У них травмы позвоночника. Остальных выписали из больницы Эдденбрука, но мы знаем, что по мень­шей мере одного перевезли в Роухэмптон.

—  Роухэмптон?

—  Реабилитационный центр, — пояснила она. — Протезы.

—  Ага. — Перед моим мысленным взором вновь появились тела с оторванными руками и ногами. Зрелище не из приятных.

—  Послушайте, я должна идти. Работа не ждет.

Она положила трубку, а я какое-то время поси­дел на кровати, сожалея, что она разбудила мои вос­поминания о бойне, которые вроде бы уже начали уходить в глубины сознания, но тут легко поднялись на поверхность, словно бутылочная пробка.

Я решил подбодрить себя звонком Каролине.

—  Привет, — поздоровалась она. — Так у тебя по-прежнему есть мой номер?

—  Будь уверена. Я позвонил, чтобы поблагода­рить тебя за вчерашний вечер.

—  Это мне следует благодарить тебя. Я прекрас­но провела время.

—  Я тоже. Есть у меня шанс выманить тебя в Ньюмаркет на обед сегодня или завтра?

—   Почему ты обходишься без прелюдии? Мог бы для приличия начать с погоды или чего-то еще.

—  А что так?

—  Тогда у тебя в голосе не слышалось бы такого нетерпения.

—  А оно слышится? Извини.

—   Не извиняйся, — рассмеялась она. — Если на то пошло, мне это даже нравится.

—  Так ты приедешь?

—  На обед?

— Да.

—  Куда?

—  В мой ресторан.

—  Я не хочу есть одна, пока ты будешь готовить.

—   Нет, разумеется, нет. Приезжай и посмотри, как я готовлю, а потом мы вместе пообедаем.

—  Так будет уже поздно. Как я вернусь домой?

Я хотел попросить ее остаться со мной, в моей кровати, в моих объятьях, но подумал, что не стоит так уж торопить события.

—  Я посажу тебя на последний поезд в Лондон или сниму номер в отеле «Бедфорд лодж».

—  Для меня одной? — спросила она.

Я ответил после паузы:

—  Решишь сама.

Теперь выдержала паузу она.

—  То есть я не связана никакими обещаниями?

—  Никакими, — подтвердил я.

—  Хорошо. — Она заметно оживилась. — Где и когда?

—  Приезжай пораньше, и я встречу тебя на стан­ции Кембриджа.

—  А разве в Ньюмаркете нет станции?

—  Есть, но тебе придется делать пересадку в Кембридже, и обслуживание на нашей дороге не очень.

—  Хорошо, — повторила она. — Я посмотрю рас­писание поездов и перезвоню тебе. По этому но­меру?

—  Да. Это мой мобильник. — Меня захлестнула радость. Я увижу Каролину уже сегодня!

—  Что мне надеть? — спросила она.

—  Все, что угодно.

Даже перспектива отвечать на обвинения по За­кону 1990 года более не могла омрачить мне на­строения. Я слетел с лестницы, схватил пиджак и поспешил к автомобилю. Каролина сегодня приедет на обед! В мой ресторан! И она остается на ночь! Жаль, что не в моем коттедже.

Тормоза моего «Гольфа» отказали в конце спуска на Вуддингтон-роуд.

Моя душа парила, как на крыльях, вот и ехал я чуть быстрее, чем следовало. Нажал на педаль тор­моза, и ничего не изменилось. Пожалуй, скорость автомобиля даже возросла, когда я катился вниз по склону к Т-образному перекрестку с Даллингэм-роуд. Наверное, соображать мне следовало побыстрее. Я мог бы попытаться воспользоваться ручником, мог бы переключиться на самую низкую передачу, чтобы затормозить автомобиль двигателем. Мог, в конце концов, крутануть руль влево и направить «Гольф» в зеленую изгородь, а потом в поле. Вместо этого я в панике вцепился в руль и продолжал жать на педаль тормоза, пока не вдавил ее в пол.

В каком-то смысле мне повезло. Я не столкнулся лоб в лоб с трейлером, груженным кирпичом, как мой отец. Мою бедную маленькую машинку ударил автобус на пятьдесят три места, с системой конди­ционирования салона и индивидуальными телеэкра­нами для пассажиров. Я об этом узнал, потому что в итоге мой «Гольф» оказался на боку, а автобус оста­новился чуть впереди. На его заднем торце большими белыми буквами на красном фоне указали все достоинства этого транспортного средства. Удиви­тельно все-таки устроено человеческое сознание. «Пятьдесят три места», — отпечаталось в моей памя­ти, когда я уже проваливался в темноту.

Глава 10

Меня везли на каталке по серому больничному коридору. Я мог видеть лампы на потолке. Не светя­щиеся прямоугольные панели, как обычно, а круг­лые стеклянные шары. А еще были окна, много окон, залитых ярким солнечным светом. И голоса, много голосов, мужских и женских.

—  Я думаю, он опять приходит в сознание. — Мужской голос прямо надо мной.

—  Привет. — Женский голос слева. — Мистер Мортон, вы меня слышите?

В поле зрения появилось лицо. Улыбающееся лицо.

Ничего так уж сильно не болело, но тело вело себя как-то странно. Казалось, что ноги никак не связаны с головой. Складывалось ощущение, что я смотрю не на свое тело, а на чей-то труп. «Нет, — подумал я, — нет, я не мог сломать позвоночник».