Георгий Эдельштейн - ЗАПИСКИ СЕЛЬСКОГО СВЯЩЕННИКА

• Название: ЗАПИСКИ СЕЛЬСКОГО СВЯЩЕННИКА
• Автор: Георгий Эдельштейн
• Издательство: РГГУ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: УДК 271.2 ББК 86.2 Э 19

В ноябре 1979 года архиепископ Курский и Белгородский Хризостом рукоположил меня во иерея и послал на отдаленный сельский приход со словами: "Четырнадцать лет там не было службы. Храма нет, и прихода нет. И жить негде. Восстановите здание церкви, восстановите общину — служите. Не сможете, значит, вы не достойны быть священником. Просто так махать кадилом всякий может, но для священника этого мало. Священник сегодня должен быть всем, чего потребует от него Церковь". — "А лгать для пользы Церкви можно?" — "Можно и нужно".

---

"Как только он меня вызывает, я первым делом к Константину Арбузову, это его протодиакон и секретарь, — рассказывал заведующий канцелярией Саратовского епархиального управления о. Всеволод, много лет прослуживший в Тульской епархии. Антоний как-то ни с того ни с сего в порыве гнева весь рот Арбузову раскровянил прямо в алтаре, но очень ему доверял всегда. Если протодиакона дома нет, я там чего принес — мед или грибки — ос-| тавлю, а сам в Собор. Если там не найду, подкрадусь на цыпочках к калитке епархиального управления, оно от Собора совсем непода-I леку, и в дырочку в воротах заглядываю. Увижу кого-нибудь знакомого во дворе, Арбузова вызову, разузнаю что к чему, зачем Владыка вызывает, а потом уж иду. Когда — сразу, когда — после обеда, чтобы он на ком-то другом зло сорвал. Один раз стал подкрады-

85ваться, а он меня издалека в окно увидал, сам со двора к калитке подобрался (он шустрый был такой, на месте никогда не сидел, десять раз за день все кругом обежит), вдруг калитку распахнул и меня посохом по башке — раз! Я развернулся и деру вниз по улице к базару, а он в азарт вошел да за мной со своим дрыном, подрясник развевается. «Держи, — вопит, — держи мерзавца». На улице вроде никого не было, да я и не заметил бы никого. Полквартала бежал и орал, но я, конечно, помоложе, да ведь и шкуру спасал, не догнать ему меня. Через месяц, гляжу, опять зачем-то вызывает. Оказалось — насчет оформления разных треб. О прошлом даже не вспомнил, так и не знаю, почему бегали".

Естественно, Антоний дослужился в Московской Патриархии д'о белоснежного митрополичьего клобука. В последние годы конфиденциально рассказывал приближенным, что после смерти Патриарха Алексия (Симанского), вероятно, станет Святейшим. Но тут уж он брал не по чину, эту номенклатурную единицу замещали по решению мужей из Политбюро ЦК КПСС и высших сфер КГБ. Пришлось Антонию заканчивать свою карьеру не в Чистом переулке и не в имении в Переделкине, а на покое в Перове да Малаховке.

Как-то летом 1979 года Саратовский архиепископ Пимен велел мне сжечь кучу старых бумаг из архива. Во время работы, просматривая некоторые из них, я встретил довольно любопытные письма, образец эпистолярного жанра наших владык. Его автор — один из известнейших и колоритнейших епископов послевоенных десятилетий.

"Московская Патриархия Епископ Сергий

В/Конфиденциально. Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Палладию

Ваше высокопреосвященство!

Дабы предотвратить могущие быть осложнения для Вас, считаю своим братским долгом уведомить Вас, Владыка, о некоем художнике ЗАБОЛОТНОМ Александре Васильевиче, проживающем в г. Михай-ловке Сталинградской области. Заболотный, по неофициальным данным, сотрудничал со Спасским в составлении его открытого письма. В прошлом Заболотный А.В. репатриант, белогвардеец. Имею сведения от т. Косицына, что он участвовал в войне на стороне немцев. Был осужден,

86

но освобожден. Недавно получил советское гражданство, а то имел вид на жительство. Заболотный ведет антисоветскую оголтелую агитацию среди окружающих лиц. При этом заявляет, что он состоит под каким-то покровительством органов Министерства внутренних дел. Ссылается на свои связи с начальником паспортного стола милиции г. Михайловки т. Журавлевым и другими лицами. Держит себя с апломбом и утверждает, что он окончил Белградскую Академию Художеств, что очень сомнительно по его работам. Очевидно, он будет пытаться проникнуть к Вам и войти в доверие. Я о сем считаю нужным Вас предупредить, дабы Вы знали, что это за человек. Провокатор, хлыщ, пьяница и жуир. Он наносил оскорбления моим родственницам, предлагая гнусные альянсы (пишу в русской транскрипции). Оскорблял советских людей и постоянно грозил. Применял ко мне шантаж в стиле западных авантюристов.

О нем может дополнить т. Косицын, уполномоченный по делам Церкви, он еще более осведомлен о нем, чем я.

Пользуюсь случаем свидетельствовать Вашему Высокопреосвященству мое уважение и братскую преданность".

Я с особенным интересом перечитываю сегодня это письмо-характеристику "некоего художника и белогвардейца Заболотного", потому что и мой правящий архиерей, архиепископ Вологодский Михаил (Мудьюгин) несколько лет назад, уже в годы перестройки, рассылал примерно такие же письма-характеристики о некоем священнике Георгии Эдельштейне, оскорбляющем советских должностных лиц, например вологодского тов. Косицына, умело пользующемся высокогуманным советским законодательством и применяющем шантаж в стиле западных авантюристов. Разумеется, все подобные характеристики пишутся и рассылаются "конфиденциально". Попробуй, опровергни "сведения от тов. Косицына, уполномоченного по делам Церкви", если непосредственный начальник всех косицыных — тов. ГГ. Карпов, генерал-лейтенант МГБ. Десятилетиями астраханские, вологодские, костромские, московские тов. косицыны подбрасывали епископам в устных беседах сведения об оголтелой антисоветской пропаганде, об участии в войне на стороне немцев, обо всех инакомыслящих, инаковерующих, диссидентах, хлыщах, пьяницах и жуирах, а Высокопреосвященнейшие Владыки, тоже в/конфиденциально, сообщали тов. косицыным все, что им удалось разведать, узнать, услышать об антисоветской деятельности любых антисоветски настроенных элементов. Все эти ушаты безусловно

Очевидцы

87правдивой и совершенно объективной информации Владыки распространяли устно и письменно, а слово епископа звучит весомее слова уполномоченного Совета по делам религий.

Сколько я ни писал самому архиепископу Михаилу, управляющему делами Московской Патриархии митрополиту Владимиру, в Синод, Патриарху, требуя церковного суда, требуя предать гласности "конфиденциальные" характеристики, опубликовать их, мне ни разу даже не ответили. Таков не епископ Михаил или Сергий. Такова Московская Патриархия. Основное качество наших архиереев — они СЕРГИАНЦЫ, т. е. СОВЕТСКИЕ ЛЮДИ, они воспитаны советской властью. Они никогда не скрывали этого, они даже не мыслят себе, что кто-то может быть членом Русской Православной Церкви и не быть советским человеком, что какой-то человек в годы правления Сталина, Хрущева или Брежнева может жить не в Советском Союзе, а в России.

С ноября 1979 года, с первого дня, когда я стал священником, я не осквернил свой язык произнесением слова "товарищ"6, я не принял и не распечатал ни одного почтового отправления, на котором было написано "т. Эдельштейну": священнослужитель не может обращаться так ни к кому ни устно, ни письменно. Как-то Вологодский райфо пожаловался уполномоченному Совета по делам религий по Вологодской области Николаеву, что я отправляю им письма, не распечатав. Николаев запросил Совет по делам религий, и Москва подтвердила: священник — не "товарищ", ему нужно писать "служителю культа Эдельштейну". Уполномоченные, да и любые другие советские чиновники понимали меня очень хорошо, а вот архиепископ Михаил долго отказывался понять, рассказывал, что так обращались друг к другу купцы, в слове нет ничего зазорного. Епископ Сергий, боюсь, вообще никогда бы не понял, ему эмгэбэшник Косицын — товарищ, а я знаю это слово только в одном значении — "партайгеноссе". Ленин, Сталин, Дзержинский, Берия, Зюганов, Анпилов, Лигачев да Александр Яковлев друг другу товарищи.

"№ 2480 24 октября 1956 г. Конфиденциально (разумеется. — Г. Э.) Высокопреподобному протоиерею Д. Днепровскому, Благочинному 1-го Сталинградского округа

Прошу Вас затребовать объяснений у прот. Сергия Соловьева, почему не охвачены подпиской на заем выпуска с/года следующие лица: гр-н Щеглов И.С. — п/старосты. Андреев Я.П. — шофер, Бондарен-

88

ко К.П. — певица-дискант, последняя отказалась. Как советский человек может отказаться? Не представляю, разве нельзя было ее подвергнуть общественному остракизму? Савинков Ф.Ф. — тенор. Уж не родственник ли знаменитому Б. Савинкову, эсеру?

По получении объяснений благоволите меня уведомить докладом о сем.

Сергий, Епископ Астраханский и Сталинградский"

Это не сталинские времена, а хрущевские, помню, даже преподаватели пединститута отказывались подписываться на тот заем, их потаскают, потреплют нервы в партбюро да профкоме и оставят в покое. И епископ с благочинным — такое же партбюро.

Туркам, кстати, хватило ума и такта оставить за Вселенским Патриархом титул Константинопольского, сами патриархи тоже отказались от сомнительной чести именоваться "Стамбульскими", хотя это слово, казалось бы, нейтральное. Сергианцы же никогда не гнушались титуловаться "Ленинградский", "Сталинградский", "Молотовский", "Свердловский", "Куйбышевский", да они и по существу были таковыми. Учение об имени — чрезвычайно существенная часть православной догматики, согласно учению Отцов Церкви, имя — икона.