Тобайас Смоллет - Приключения Перигрина Пикля

• Название: Приключения Перигрина Пикля
• Автор: Тобайас Смоллет
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1955

Тобайас Смоллет (1721–1771) принадлежал к замечательной плеяде английских реалистов-просветителей XVIII века. Его творчество составляет важный этап в развитии английского реалистического романа. Роман «Приключения Перигрина Пикля» представляет большой интерес. Он обладает ценностью исторического документа, в котором без прикрас отразились общественно-политические нравы и быт Англии на пороге промышленного переворота.

---

Впрочем, все это было лишь призрачной мечтой, и он прекрасно знал, что она несбыточна, — не потому, что такое счастье казалось ему недосягаемым для человека, находящегося в тех условиях, в каких он находился, но потому, что он ни за что не унизился бы до такого предложения, так как этот план, быть может, не отвечал интересам Эмилии или мог встретить отказ этой леди, отвергнувшей его искательства, когда он был в зените фортуны.

Пока он развлекался приятными мечтаниями, произошло неожиданное событие, близко коснувшееся Эмилии и ее брата. Их дядюшке, больному водянкой, сделали прокол, и он умер через два дня после операции, оставив по завещанию пять тысяч фунтов своему племяннику и сумму вдвое большую племяннице, которая пользовалась его особым расположением.

Если до этого события наш герой считал, что свою любовь к Эмилии он должен задушить во что бы то ни стало, то теперь полученное ею состояние твердо убедило его в этом, и он решил гнать от себя все мысли, какие могли бы вдохнуть в него надежду.

Однажды, после короткого вступления, Годфри вручил ему письмо, адресованное мистеру Пиклю; как только юноша увидел почерк Эмилии, его щеки залились румянцем, и он задрожал от волнения. Ибо он сразу догадался о содержании письма, которое поцеловал с великой почтительностью, и нимало не удивился, прочтя следующее:

«Сэр, я принесла достаточную жертву своей репутации, до сей поры притворяясь, будто не забыла той обиды, воспоминание о которой давно уже выбросила из головы; и если недавняя счастливая перемена в моем положении дает мне возможность, не опасаясь осуждения или подозрения в корыстных намерениях, заявить о своих искренних чувствах, я пользуюсь случаем сообщить, что, если я и в настоящее время занимаю в вашем сердце место, которое — льщу себя надеждой — я когда-то занимала, я готова сделать первый шаг к примирению и уже поручила моему брату содействовать этому ради вашей простившей вам

Эмилии».

Пикль горячо поцеловал подпись, упал на колени и, подняв глаза к небу, восторженно воскликнул:

— Хвала небесам! Я не ошибся в этой благородной девушке! Я верил, что ей свойственны самые прекрасные чувства, а теперь она дает мне доказательства своего великодушия. Да поразит меня небо самыми острыми стрелами мщения, если я не питаю к Эмилии беспредельной любви! Но, как бы ни была она мила и очаровательна, я твердо решил пожертвовать любовью ради своей чести, хотя бы мне пришлось погибнуть! И я отказываюсь от того, что при иных обстоятельствах я не уступил бы ни за какие блага в мире!

Эта декларация была не столько неожиданна, сколько неприятна для Гантлита, заметившего, что его честь не имеет отношения к делу, так как он уже обнаружил свое великодушие в неоднократных предложениях положить все свое состояние к ногам Эмилии в те времена, когда никто не мог обвинить его в корысти; но, отвергая теперь ее предложение, он дает обществу право сказать, что гордость его вздорна, а упрямство непомерно; Эмилия же будет иметь все основания считать, что либо его любовь к ней притворна, либо угасает.

В ответ на это Пикль заявил, что он давно уже перестал уважать мнение общества, а относительно Эмилии он не сомневается в ее тайном согласии с его доводами, почему она и воздаст должное чистоте его намерений.

Всегда было нелегко отвратить нашего героя от его замыслов, но со дня заключения в тюрьму его упорство стало почти неодолимым. Капитан, не поскупившись на уверения, что счастье его сестры поставлено на карту, что мать одобрила предпринятые ею шаги и сам он будет очень огорчен решением Перигрина, отказался от попытки повлиять на него новыми доводами, которые послужили бы только к укреплению его намерения, и взялся передать такой ответ на письмо Эмилии:

«Сударыня! Я всегда готов доказать на деле, что благоговею перед вашими добродетелями и люблю вас больше жизни. Но теперь моя очередь принести жертву во имя чести. Такова уж моя суровая судьба, что ради воздаяния должного вашему благородству я отказываюсь извлечь выгоду из вашей снисходительности. Сударыня, я обречен быть несчастным и вечно томиться по обладанию драгоценностью, которой не могу наслаждаться, хотя она мне теперь и предложена. Нет слов, чтобы выразить боль, разрывающую мне сердце, когда я сообщаю вам о своем роковом отказе, но я взываю к вашим нежным чувствам, которые могут оценить мои страдания и, вне сомнения, воздадут должное самоотречению вашего несчастного

П. Пикля».

Эмилия, зная о щепетильности и гордости нашего героя, угадала содержание письма, прежде чем оно попало к ней в руки; но она не отчаивалась в успехе и не отказывалась от достижения своей цели, которая состояла не в чем ином, как в брачном союзе с тем, кого она полюбила навеки. Веря в его благородство и не сомневаясь в том, что страсть их, взаимна, она постепенно втянула его в переписку, в то же время пытаясь опровергнуть доводы, лежавшие в основе его отказа; и, несомненно, наш герой испытывал немалую радость от такого восхитительного общения, благодаря коему он все больше удивлялся остроте ее ума и тонкости ее суждений.

Размышления об этих совершенствах не только укрепляли ее власть над ним, но и способствовали тому, что он изощрялся в доводах, которые помогли бы ему продолжать состязание; немало тонких аргументов приведено было обеими сторонами в связи с предметом, нами упомянутым, и ни один из них не признал себя побежденным, пока, наконец, она не стала отчаиваться в том, что ей удастся его убедить с помощью доводов; и потому она решила возложить все свои упования на безграничную его любовь, отнюдь не уменьшившуюся благодаря ее письмам.

С этой целью она предложила встретиться с ним, объясняя свое желание тем, что невозможно изложить все соображения в коротком письме, а Годфри обещал взять Перигрина на поруки на один день. Но, зная о ее власти над ним, Перигрин не доверял себе в ее присутствии, хотя сердце его и трепетало от пылкого желания увидеть, что в ее прекрасных глазах уже угасло негодование, которым так долго они горели, и насладиться нежным примирением.

Природа не смогла бы устоять против столь могущественного влияния, если бы такое упорство не льстило его гордыне и своенравной его натуре. Он считал это состязание весьма оригинальным и упорствовал, ибо был уверен, что встретит милостивый прием, если ему вздумается признать себя побежденным. Возможно, что он проиграл бы благодаря своему упрямству. Любая молодая леди, обладающая достоинствами Эмилии и ее состоянием, не устояла бы против соблазнов, которым немногие женщины могут сопротивляться. Она могла бы неправильно истолковать некоторые его замечания или почувствовать себя обиженной каким-нибудь необдуманным выражением в его письме. Ей могло надоесть его странное упорство, которое в конце концов она могла объяснить глупостью, неучтивостью или равнодушием. Наконец, вместо того чтобы тратить понапрасну свои лучшие годы на попытки преодолеть гордость своевольного чудака, она могла внять голосу какого-нибудь поклонника, обладающего достоинствами, которые заслуживали ее уважения и любви.

Но, по воле судьбы, все эти возможности были предотвращены событием, сопровождавшимся обстоятельствами более знаменательными, чем те, какие мы излагали до сей поры.

Однажды рано утром Пайпс был разбужен курьером, присланным из деревни мистером Клевером с пакетом для лейтенанта и прибывшим в Лондон накануне, вечером; но так как в городе ему пришлось разузнавать, где проживает Джек, то во Флит он явился, когда ворота были уже заперты; хотя он и сказал тюремщикам, что поручение у него крайне важное, но они его не впустили, почему он и должен был ждать до рассвета, когда, наконец, после настойчивых его просьб ему разрешили войти.

Вскрыв пакет, Хэтчуей нашел письмо, адресованное Перигрину с настоятельной просьбой передать его, не медля ни минуты, нашему герою. Не ведая причины этого странного приказа, Джек решил, что миссис Кловер находится при смерти и хочет попрощаться с братом. Эта нелепая догадка столь подействовала на его воображение, что, одевшись и поспешая к нашему герою, он мысленно проклинал глупость мужа, приславшего такое неприятное известие Перигрину — человеку, столь нетерпеливому да к тому же удрученному своим тяжелым, положением.

Эти соображения побудили бы его утаить письмо, если бы он не боялся своего раздражительного друга, к которому обратился со следующими словами, передавая письмо:

— Что до меня, то, быть может, мне знакома любовь не меньше, чем всякому другому, но когда моя супруга рассталась со мной, я перенес эту потерю, как подобает англичанину и христианину. А Кловер не лучше, чем пресноводные моряки, которые не ведают, как идти против течения невзгод.

Пикль, пробужденный от сладкого сна, в котором он видел прекрасную Эмилию, услышал это странное предисловие, сел на кровати и в тоске и унынии распечатал письмо. Но что должен был он почувствовать, читая следующие строки: