Евгений Рубаев - Серая шапка

• Название: Серая шапка
• Автор: Евгений Рубаев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Далее до самого вечера шли рассуждения-мечты о том, что потом на чеки ВТБ можно будет купить «Жигули». Далее следовало: «Какой модели? Одиннадцатую или пятёрку?» — начинала Таня

— Пятёрку — она мягкая! — восклицал салогрей, не понимая, что все «Жигули» делают из одного и того же хлама!

Так и текла их жизнь.

Толик, тем временем, воспользовался случаем: во льдах Арктики военные лётчики обнаружили вмороженное судно, на котором находился один единственный матрос, который совершенно потерял всю память. Он не мог даже сказать, куда делась вся команда. Сказал только, что зовут его Сергей Смирнов. Фирмочка, которой принадлежал этот корабль-сухогруз, тут же организовала штаб по его спасению, куда требовался «опытный менеджер». В штабе и так уже была целая орда специалистов, все они были сплошь из бывших капитанов, пребывавших в пенсионном возрасте, и только то и умевших, что горлопанить, «соображать» на троих в рабочее время и травить, после опохмелки, морские байки. Но каждый член штаба был от него неотъемлем, как опоры моста. Каждый — по рекомендации «нужного» человека. Например, самый маленький, во всех отношениях, Дроздов — был ответственный по аренде офиса. Офис располагался на улице Траловой. Эта улица сплошь состояла из конторок, каждая из которых имела свой маленький флот из трёх-семи судов. Были здесь же конторы и покрупнее, типа «Тралфлот», но стояли они особняком и как бы к улице Траловая отношения не имели. Траловая, считалось, состоит из конторок флотов и колхозов. Дома были в большинстве своём бревенчатые, послевоенной постройки. Когда поняли, что Мурманск действительно незамерзающий, независимый от балтийских стран порт мирового класса, на развитие города были брошены значительные, по меркам того времени, средства. Лишь Траловая улица пребывала в режиме стагнации. Вот в такой бревенчатый офис и устроился Толик. В его задачи входило вести переписку с Москвой и отсылать письма электронной почтой. В свой первый день работы он вошёл в конфликт со всеми членами штаба. Выйдя в первый день на работу, он пришёл в полдень, когда опохмелка шла полным ходом. Дроздов рассказывал историю:

— …жена моряка была бл…довитая, страшно! Ну, второй штурман, а у него, как знаете, хранится судовая печать, говорит капитану, что его жена бл…дует. «Докажи!» — кричит тот. Ну и как-то раз приходит капитан утром домой с судна, раздевает жену — а у неё печать его судна стоит прямо на ж…пе!

Все моряки эту историю давно знали наизусть и передавали из поколения в поколение, но все смеялись до слёз. Один Толик не смеялся. Тогда его стали разводить на «привальную», в честь приёма на работу. Он ответил, что на работе не пьёт и все от него дистанцировались навсегда.

Когда привезли из аэропорта парня, снятого с вмороженного судна, Толик постарался встретится с ним. Но на все вопросы парень, по фамилии Смирнов, лишь улыбался и говорил, что ничего не помнит, в том числе где находится вся команда судна. Толик, когда народ схлынул, улучшил момент и спросил вразрез, «на прихват»:

— Куда уехал парень по имени Рэд, который прилетел на самолёте?

В глазах Смирнова мелькнуло смятение. Толику даже показалось, что Смирнов видел Рэда. Только тот отрицательно закачал головой и ответил, что никакого Рэда не знает:

— Кто это такой? — спросил он наивно.

Куда делась команда, казалось, он тоже не знал. Наконец, члены штаба по спасению транспорта из льдов Арктики приняли рабочую гипотезу, как всегда, выбрав ту, что им была больше по сердцу:

— Пацан, видать, для сугреву пил гидролизный спирт в больших дозах. Это очень вредно для организма! — в этом месте повествующий делал паузу, чтобы слушающие оценили, как бывшие морские волки рисковали своим здоровьем, но остались целы и даже могут вспомнить, когда у тёщи день рождения! — Но ничего, мы ему комнату в доме межрейсового отдыха моряков выбили. Там среди своих отойдёт постепенно. Может, вспомнит чего!

После этого, чтобы рабочее время в штабе шло побыстрее, потёк очередной рассказ:

— Жена судового кочегара бл…довала страшно! — это была ключевая фраза всех морских историй. — А тут на судно поступили спасательные плотики, сигнальная лампочка на клотике которого загоралась от батарейки, при соприкосновении батарейки с водой. Только с солёной водой, заметьте! Приходит кочегар с рейса и говорит жене: «Купил в иностранном порту японский прибор, указывает, бл…довала ты, или нет! Ссы в таз!» Ну жена надула в таз, кочегар бросил туда батарейку. Лампочка-то и загорелась! Он пи…дюлину жене как выпишет! А она кричит: «Васенька, было! Но только один раз!»

Все опять смеялись до упада, хотя слышали эту историю сотни сотен раз!..

Всех остальных членов экипажа сухогруза записали, как пропавшими без вести, а по самому сухогрузу приняли важное решение. Организовали на борту судна экспедицию, высадили там водолазов с оборудованием. Нашли вал винта судна такой же серии. Решили всем штабом, что везти его вертолётом будет как-то не по арктически. Сбросили вал с самолёта, а потом долго тянули лебёдкой по льду и подняли на борт подъёмной стрелой. Оснастили вал винтом — запасной имелся на борту судна — и с помощью лебёдок заправили в дейдвудную трубу. Судно пришло своим ходом в Мурманск! Из всего штаба по спасению один лишь Толик «показался» руководству, поэтому штаб распустили, а Толика временно оставили в управлении морской фирмочки, владеющей сухогрузом.

Без дела остался Аркадий — банкротство штаба произошло в тот момент, когда Арон и капитан АПЛ Егор Бриттов находились на мурманской авто-толкучке, продавали автомобиль Бриттова. Это был «Форд-Скорпио», который привёз на траулере рыбнофлотный родственник Егора откуда-то из Голландии. Машина была очень капризная. Временами холостые обороты двигателя без видимых причин подскакивали до средних и держались так, не поддаваясь никаким усилиям местных умельцев. Потом обороты сами стихали до нормальных, и Бриттов с замиранием сердца ждал, когда произойдёт возвратный рецидив. Но бешеные обороты всегда заставали его врасплох, когда он пребывал в отличном расположении духа, отчего это расположение сходило на нет. Вся сложность будущей сделки и заключалась в том, чтобы успеть продать Форд, пока он вновь не взревел на холостых оборотах, особенно в момент осмотра претендентом-покупателем. Но, в основном, машинка выглядела очень опрятно, видимо, она прошла солидную предпродажную подготовку, где-либо у турецких умельцев в Европе, которые могут доводить кузов и салон до максимально приличной кондиции. При этом они обильно поливают салон из аэрозольного баллончика «запах нового автомобиля». Это было изобретение века. У бывших советских людей мечта об автомобиле была на генетическом уровне и ещё недавние предки автовладельца с гордостью, находясь в отпуске, сообщали хуторским родственникам:

— У нас в доме машина!

Это звучало, конечно же, странно! Ведь стояло-то машина не в доме, а в жестяном гараже. И была это вовсе не машина, а купленный в рассрочку «Москвич» ядовито-зелёного цвета, с чихающим мотором…

Толкучка представляла собой унылую территорию на берегу Кольского залива. Эта площадка значительного размера была намыта на пологом берегу, на мелководье, для каких-то промышленных целей в последние годы советской власти. Социалистический строй рухнул, промышленный объект никто строить на свеженамытой территории не захотел ввиду её астрономической стоимости из-за исторических затрат, и её отдали под авто-толкучку. Находиться здесь всегда было неуютно, всё продувалось непрерывным ветром с Кольского залива. Было сыро, и запах щекотал ноздри совсем не парфюмерным ароматом — берега залива из поколения в поколение служили какой-то стихийной свалкой и здесь жили портовые крысы, которые питались пропавшей рыбой, втихаря выбрасываемой засольщиками-неудачниками. Стырит матрос рыбу на судне и в укромном уголке солит её, с намерением повезти в отпуск, как гостинец. Обычно, такие горе-засольщики — вертопрахи, солят они рыбу по чьему-либо «новому» рецепту, «с лавровым листом и кориандром» — и рыба пропадает уже на третий день.

Вот и сидели Аркадий и Егор Бриттов в кабине «Форда», боясь лишний раз выйти наружу под непрерывный ветер с запахом гниющей рыбы. Вся эта обстановка не придавала приветливости и дружелюбности ни продавцам, ни покупателям. Продавцы находились под давлением местных рэкетиров, которые требовали дань с каждой проданной автомашины, а покупатели страшно боялись «кидка». Это когда деньги заберут, а машину не передадут новому хозяину. Хотя в последнее время «кидок» был явлением редким, легенды про «разводы» постоянно циркулировали, вздуваемые местными знатоками автомобилей, которые вызывались помочь приобрести автомобиль, осмотреть его при покупке. При осмотре такие знатоки задумчиво глядели под капот, ни бельмеса не понимая в этих проводах и трубках. Потом, захлопнув капот, начинали нажимать на углы покупаемого автомобиля, что означало «проверку подвески». Польза от этих «помощников» была как раз на руку продавцам. Так как помощники сильно хотели побыстрее приступить к обмывке покупки, то заметив, по реакции покупателя, что денег у того хватает, кричали: