Евгений Рубаев - Серая шапка

• Название: Серая шапка
• Автор: Евгений Рубаев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Вот и этот салогрей, избранник Тани, готовясь в отпуск в деревню, налепил на рукава кителя штук по девять широких золотых полосок. Ещё у него был огромный автомобиль «Бьюик», седан, привезенный из Канады, где ему, как и другим матросам, продали этого ржавого монстра маклаки-пройдохи прямо на пирсе. Завозили эти огромные драндулеты со свалок всей Америки. Салогрею достался «Бьюик» грязно-розового цвета. Ездил он максимум на второй скорости, отчего при езде раздавался страшный рёв, и жор бензина доходил до сорока литров на сотню. Что интересно, именно на этом драндулете салогрей и намеревался ехать в родную деревню, удивлять свою бывшую невесту своим шиком. Так что встреча с Таней спасла его от приключений на дороге, так как монстр ломался через каждые сто километров. Но новая невеста салогрея сочла, что это шикарный лимузин и что он её достоин! Таня, будучи изрядно подшофе, приняла салогрея за очень важного капитана дальнего плавания, а ресторан «Уют» был до того прокурен, что запаха салогрея было не слышно. Когда мезальянс случился и «невеста героя» попала в лапы презренного салогрея, состоялся пинок ниже поясницы из штаба по спасению Рэда, ввиду его полного банкротства. Выбор-то у неё ещё был: стать профессиональной жрицей любви или пойти в пароходство красить борта и надстройку кораблей на ветру Заполярья, в жидкой спецовке, густой и вязкой краской, отчего при протаскивании очередного мазка выворачивает кисть руки. Но Таня предпочла пребывать женой салогрея, об истинной морской специальности ей скоро стало известно от подружек-завистниц. Правда, салогрей объявил ей, что он «командир отдельной части-фабрики», но запаха это не уменьшало. Теперь Танина жизнь круто изменилась. Времени с утра заседать в ресторане с пустыми разговорами о вероятности проникновения на военную радиостанцию с целью обнаружений сведений о пропавшем «Яке» теперь у неё не было. Она была целиком занята экипировкой для соответствия статусу морячки дальнего плавания. Для этого салогрей договорился со знакомыми моряками, и они забивали встречу с примеркой контрабандных шмоток, привезённых последними рейсами из Лас-Пальмас де Гран Канариа и Санта Крус. Типоразмер шмоток человеку бывает трудно подобрать даже в магазине, где они собраны в одном зале. А в этом случае приходилось мотаться от Роста до Фадеева ручья и в разных квартирах, соблюдая все правила конспирации — наследие советского строя — примерять всё подряд. Фарцовщики страстно хотели продать хлам, произведённый из технической ткани африканцами-эмигрантами в Андалузии и Каталонии, Таня же хотела, чтобы плащёвки хорошо сидели. Наслаждался лишь салогрей, он сам себе казался хронопом, как минимум, шейха и английского принца крови! Скрипучим голосом он непрестанно вещал:

— Татьяна! В средствах себя не стесняй! Ни в чём себе не отказывай! Я себе цену знаю! Не позволю своей жене экономить на себе!

При этом, в силу постоянного переворота слов местами, было не понятно, кто на ком не должен экономить! Жилищный вопрос они решили тоже необычным образом. Салогрей пообещал своему товарищу, которого за пьянку и неявку к отходу судна давно списали на берег, и он проживал на жилплощади престарелой официантки, привезти двухкассетный «Шарп». Это было предметом и пределом мечтаний официантки, она желала и жаждала слушать поп-музыку в режиме нон-стоп. Матрос-расстрига, жертва официантки и алкоголизма, когда ещё находился «на бичеве», самозахватом заселился в дощатом двухэтажном бараке под снос. Снос же его как-то задержали. Место в городе это называлось «жилстрой». Дома здесь сплошь состояли из дощатых бараков. Видно это место, на сопке, было из многих мест города. Таня даже гордилась, что она живёт в «центре и выше всех!» Генстроительство же резко переметнулось в район «морской» и дом-барак уцелел до поры до времени. Любимец старой официантки ветрено сказал:

— Живи сколько захочешь, только «Шарп» мне привези с первого рейса!

В промежуток между запоями, в период обострения жизнедеятельности, списанный матрос натаскал со свалок всякой выброшенной хозяевами мебелишки. Прачка с траулера дала салогрею бельишко за банку с печенью трески, и зажили молодожёны в неге и диалогах:

— Любовь моя! — бормотал салогрей сквозь клубы табачного дыма, синими кружевами валящими из рта и его ноздрей, — я хочу от тебя двух мальчиков и двух девочек!

— Дорогой! — отвечала Таня затягиваясь «Мальборо», — старайся, старайся!

Сама же имела втуне спираль, вправленную на случай, если от чрезмерного перепития потеряет контроль над очередным претендентом на её тело. Салогрей давно отказался от идеи ехать в отпуск в вологодскую деревню. Хотя вначале, чтобы притупить бдительность суженого, Таня согласилась ехать с ним и даже вошла в роль невесты. Но как-то салогрей сообщил ей:

— Дорогая, нам надо пойти купить тебе резиновые сапоги!

— Для чего, милый? — с недоумённо невинным видом воскликнула «невеста».

— А то ты от станции до нашего дома не дойдёшь!

Здесь Таню осенило, куда её увлекают в свадебное путешествие. Она стала непрерывно жаловаться на плохое здоровье и умело, в нужные моменты, отказывать влюбленному в сексе. Тот быстро забыл про не прощённую беременную вологодскую невесту и весь увлёкся экипировкой молодой жены. Тем более, что его организм, с избытком снабженный ретинолом из рыбьего жира — от производственной деятельности, всё время требовал выхода сексуальной энергии. День у них начинался так. Пока Таня спала, салогрей выходил к телефону-автомату, благо что в этот период жизни страны автоматы были совершенно бесплатными. Начинал обзванивать всех, кто обещал узнать что-либо про наряды для женщин с Лас-Пальмаса. Набив пару тройку адресов, он шел будить жену хорошими известиями. Завтракали и обедали они печенью трески, которую изготовил сам салогрей. Всю печень трески, поступавшую в розничную сеть, вручную делали матросы на траулерах. Для этого запасались «банкой номер три» и в часы, когда не было подвахты, набивали банки молоками от рыб-самцов. Заливали эти молоки вытопленным рыбьим жиром, добытым у того же салогрея из общей бочки. Получалась «печень трески», которую потом домовитые хозяйки, открыв заветную баночку, добавляли в салат, сооруженный из варёной картошки и майонеза. Получался, по их словам, «декольтес» к праздничному столу. Таня с молодым мужем ужинали только в ресторане, чем распорядок Тани сильно нарушен не был. Она перед каждым выходом долго выбирала новую кофточку и мучительно подбирала к ней джинсы с воплями:

— Милый, мне чёрные или синие джинсы сегодня одеть? Мне кажется — синие меня полнят!

— Одень юбку! — салогрею очень нравились ноги бутылками у его молодой жены, и он считал их добротным достоянием.

Далее до самого вечера шли рассуждения-мечты о том, что потом на чеки ВТБ можно будет купить «Жигули». Далее следовало: «Какой модели? Одиннадцатую или пятёрку?» — начинала Таня

— Пятёрку — она мягкая! — восклицал салогрей, не понимая, что все «Жигули» делают из одного и того же хлама!

Так и текла их жизнь.

Толик, тем временем, воспользовался случаем: во льдах Арктики военные лётчики обнаружили вмороженное судно, на котором находился один единственный матрос, который совершенно потерял всю память. Он не мог даже сказать, куда делась вся команда. Сказал только, что зовут его Сергей Смирнов. Фирмочка, которой принадлежал этот корабль-сухогруз, тут же организовала штаб по его спасению, куда требовался «опытный менеджер». В штабе и так уже была целая орда специалистов, все они были сплошь из бывших капитанов, пребывавших в пенсионном возрасте, и только то и умевших, что горлопанить, «соображать» на троих в рабочее время и травить, после опохмелки, морские байки. Но каждый член штаба был от него неотъемлем, как опоры моста. Каждый — по рекомендации «нужного» человека. Например, самый маленький, во всех отношениях, Дроздов — был ответственный по аренде офиса. Офис располагался на улице Траловой. Эта улица сплошь состояла из конторок, каждая из которых имела свой маленький флот из трёх-семи судов. Были здесь же конторы и покрупнее, типа «Тралфлот», но стояли они особняком и как бы к улице Траловая отношения не имели. Траловая, считалось, состоит из конторок флотов и колхозов. Дома были в большинстве своём бревенчатые, послевоенной постройки. Когда поняли, что Мурманск действительно незамерзающий, независимый от балтийских стран порт мирового класса, на развитие города были брошены значительные, по меркам того времени, средства. Лишь Траловая улица пребывала в режиме стагнации. Вот в такой бревенчатый офис и устроился Толик. В его задачи входило вести переписку с Москвой и отсылать письма электронной почтой. В свой первый день работы он вошёл в конфликт со всеми членами штаба. Выйдя в первый день на работу, он пришёл в полдень, когда опохмелка шла полным ходом. Дроздов рассказывал историю: