Хендрик Фертен - В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС

• Название: В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС
• Автор: Хендрик Фертен
• Издательство: «ЯУЗА-ПРЕСС»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9955-0024-7

Летом 1941 года в составе Вермахта и войск СС в Советский Союз вторглись так называемые национальные легионы фюрера — десятки тысяч голландских, датских, норвежских, шведских, бельгийских и французских freiwiligen (добровольцев), одурманенных нацистской пропагандой, решивших принять участие в «крестовом походе против коммунизма».

Среди них был и автор этой книги, голландец Хендрик Фертен, добровольно вступивший в войска СС и воевавший на Восточном фронте — сначала в 5-й танковой дивизии СС «Викинг», затем в голландском полку СС «Бесслейн» — с 1941 года и до последних дней войны (гарнизон крепости Бреслау, в обороне которой участвовал Фертен, сложил оружие лишь 6 мая 1941 года). Эти мемуары — «окопная правда» по-эсэсовски, жестокий рассказ об ужасах войны и погибших товарищах, о боях и походах, победах и поражениях, о жизни и смерти на Восточном фронте. Особый интерес представляет свидетельство добровольца СС о том, как отбирали и готовили солдат для «карманной армии Гиммлера». Эти «политические солдаты» проявили себя в сражениях с Красной Армией как отчаянные, умелые и абсолютно безжалостные бойцы. В отличие от немцев те из них, кто выжил на войне, не раскаялись до сих пор.

Данная книга неопровержимо доказывает, что наши деды и прадеды воевали не только с Германией и ее официальными союзниками, но фактически со всей Европой — вопреки «западническим» мифам «демократическая Европа» не только покорно сдалась Гитлеру, не только охотно работала на Вермахт, но и активно участвовала в «крестовом походе на Восток»: не секрет, что численность западноевропейских добровольцев, воевавших в Вермахте и Ваффен-СС, превосходила численность бойцов Сопротивления.

---

Примерно в те же дни мне довелось повстречаться с еще одним должностным лицом высокого ранга. Но воспоминания об этой встрече у меня совершенно иные. Раздражительность этого человека и его полная безответственность при обращении с оружием привели к трагедии.

В связи с очередными перемещениями линии фронта нам предстояло расквартироваться в районе Зимпель. Офицер, который был комендантом этого района, сопроводил нас до гаражей с гофрированными стальными дверями. Они были проржавевшими и не открывались. Тогда офицер начал бить по ним прикладом своего пистолета-пулемета, в котором был полный магазин патронов и который он даже не поставил на предохранитель. В результате, как и следовало ожидать, раздалась очередь. Она пришлась точно в живот нашему старшему сержанту, и он за считаные секунды скончался на месте. Мы набросились на офицера и отобрали у него оружие. Мы орали на него и проклинали. Этого не должно было случиться. По крайней мере, не должно было случиться с нашим старшим сержантом. Это был человек, которого любили все его бойцы. Он был для них, как отец, и всегда добросовестно исполнял свои обязанности. Но, что самое главное, он прошел всю Русскую кампанию без единой царапины. Его смерть стала очень горькой утратой для нас. Действительно, очень горькой.

Положение в Бреслау с каждым днем становилось все тяжелее. Мы понимали, что захват русскими аэродрома Гандау был лишь вопросом времени. Понимал это и Гитлер. Он лично следил за ситуацией в Бреслау и нередко лично отдавал распоряжения относительно оборонных мер. Так, Гитлером было приказано начать сооружение в центре города второй взлетно-посадочной полосы. Согласно намеченному плану, для этого требовалось снести все здания в районе Шнайцнигерского парка, находящиеся между Кайзеровским и Фюрстенским мостами. Трамвайные рельсы, провода телефонных линий, столбы — все это также нужно было убрать из данного района, как, впрочем, и горы обломков от снесенных домов. Та же судьба ждала огромные храмы Лютера и Канизия. И все это было необходимо сделать вручную. Часть обломков можно было приспособить для создания баррикад, а остальные следовало просто убрать из данного района. Для этих работ были мобилизованы тысячи женщин и подростков. Они усиленно трудились и днем, и ночью, чтобы новая взлетно-посадочная полоса была сооружена.

А что же русские? Они очень быстро узнали о том, что происходит в центре Бреслау на Кайзерштрассе. После этого район работ начал подвергаться постоянным авианалетам. Русские самолеты вели огонь из пулеметов и сбрасывали осколочные бомбы на трудившееся здесь гражданское население. Это приводило к огромному количеству жертв, число которых неумолимо вырастало с каждым днем на протяжении всего марта. Согласно подсчетам отца Эрнста Хорнига, на работах по сооружению новой взлетно-посадочной полосы погибло 10000 жителей Бреслау.

Продвижение русских к Гандау и постоянные бомбардировки в течение марта заставляла нас осознать, что остались считаные дни до того, как они захватят аэродром. Тем не менее, это случилось только в начале апреля. А до этих пор верные «юнкерсы» доставляли в Бреслау все, что было необходимо для обороны города.

4 апреля поставки в крепость в конце концов оборвались. В этот день русские устроили мощнейшую бомбардировку с воздуха и вели плотный артиллерийский огонь с земли. Все это продолжалось до тех пор, пока советские танки не въехали на территорию аэродрома и не заняли там позиции. Гандау был окончательно потерян для нас. Тем не менее мы сделали все, что было в человеческих силах, чтобы сохранять его как можно дольше.

Весь предшествующий период организация обороны аэродрома была одной из важнейших и наиболее трудных задач, стоявших перед комендантом крепости. 24 марта 1945 года он записал в своем дневнике: «Осуществление поставок в Бреслау стало чрезвычайно сложным из-за усиления зенитного огня и увеличения количества прожекторов. 15 марта из 55 машин, пытавшихся приземлиться, лишь половина сумела сделать это. Несмотря на это, 150 раненых было вывезено из города по воздуху. Многим „юнкерсам“ удавалось забирать по 20 раненых за перелет. Благодаря применению „ферзоргунгсбомбен“ („бомб снабжения“), в течение трех дней 150 самолетам также удавалось, не приземляясь, сбрасывать войскам боеприпасы, стрелковое оружие и почту».

Надо сказать, что, несмотря на название, «ферзоргунгсбомбен» не являлись бомбами, а представляли собой коробки с грузом, прикрепленные к парашютам. Эффективность подобных «бомб» в действительности оказалась крайне далека от желаемой. Многие из них упали в глубь позиций врага, в болото и на крыши домов. Доставать такие ящики с крыш, рискуя упасть и свернуть себе шею, было не самым лучшим занятием. Хотя мы в ряде случаев проделывали и это, забирая с собой также и парашюты. Мягкий красный шелк, из которого они были сделаны, использовался нашими ребятами на шарфы. Этими яркими шарфами мы обматывали свои шеи поверх рубашек.

Тем не менее, когда мы начали открывать ящики один за другим, нас охватила злость, разочарование и опустошение. Этих ящиков было всего пятьдесят, и в каждом было по два панцерфауста. Сначала мы обнаружили, что в них нет детонаторов. А потом заметили, что в них также нет и взрывного вещества.

Мы не понимали, как могло так получиться. Наше недоумение постепенно сменялось яростью. Невозможно было поверить, чтобы такое произошло просто из-за человеческой ошибки. Было ли это сделано кем-то преднамеренно? Было ли это актом саботажа? Пилоты, рискуя жизнями, делали все возможное, чтобы доставить к нам этот груз. Многие из них погибли, выполняя это задание. А сброшенные ими панцерфаусты оказались непригодными для использования.

Мы были крайне подавлены происшедшим. Но тем не менее вскоре нам удалось найти решение проблемы. В конце концов, для чего еще у нас под рукой были инженеры «ФАМО»? Из 8000 рабочих завода на тот момент в Бреслау оставалось лишь 680. Среди них были рабочие, технологи и инженеры. Они занялись решением нашей проблемы. Работая и днем, и ночью, им удалось привести наши панцерфаусты в рабочее состояние.

Стоит отметить, что каждый из них постоянно делал все возможное, чтобы обеспечить нас всем необходимым. Порою рабочие «ФАМО» просто творили чудеса! К примеру, у нас было более чем достаточно новых пулеметов, но они были без затворов. Однако ребята из «ФАМО» сумели решить и эту проблему, несмотря на то, что им приходилось работать на полуразрушенном заводе под непрекращающимися бомбежками и артиллерийским огнем. Помимо стрелкового оружия, они чинили для нас даже танки. Но, пожалуй, их главным достижением стало создание бронепоезда, который они сделали всего за четырнадцать дней и ночей упорной работы.

Воспользовавшись ходовой частью старого локомотива, они соорудили настоящую крепость на колесах, обшитую стальной броней и оснащенную 20-миллиметровым и 88-миллиметровым зенитными орудиями. Бронепоезд с пыхтением вошел вглубь русской линии обороны. Один его вид действовал устрашающе, и это позволило нам отвоевать многие ранее захваченные русскими позиции.

Помимо этого, специалисты из «ФАМО» переделали для нас советские магазинные винтовки, которые мы захватывали у русских, и теперь мы могли использовать это оружие, стреляя немецкими патронами. Нам нужны были сигнальные пистолеты, и на заводе «ФАМО» их сделали для нас, основываясь на образце, который мы им дали. А вот у русских, осаждавших Бреслау, подобных специалистов не было. И все нерабочее новейшее немецкое оружие, которое занесли к ним наши парашюты, так и осталось лежать у них мертвым грузом.

Что еще интересно, для защиты одного из участков железнодорожной насыпи помогавшие нам рабочие «ФАМО» соорудили из листов танковой брони укрытие пирамидальной формы, которое использовалось стрелковым отделением в качестве пулеметной ячейки. Это сооружение действительно оказалось очень полезным во время боев.

И, что следует заметить, работа наших замечательных мастеров на все руки постоянно прерывалась из-за того, что атаки противника повреждали цеха, и продолжать ее приходилось уже в другом месте. К концу осады погибло 13 процентов остававшихся в городе работников «ФАМО». А это были замечательные люди, для которых, казалось, не было ничего невозможного, когда, прикладывая нечеловеческие усилия, они так существенно помогали нам.

Еще один пример стойкости со стороны жителей был продемонстрирован группой квалифицированных рабочих со старого завода в Вильгельмсрухской части города. Им удавалось из самых примитивных материалов делать для нас гранаты. Для этого они использовали взрывчатку из неразорвавшихся снарядов русских и стальные осколки. Всем этим они наполняли пустые 88-миллиметровые гильзы зенитных орудий. Каждый день рабочим завода удавалось изготовить по 200–300 таких гранат. Благодаря их усилиям мы заставляли русских нести тяжелые потери, даже несмотря на то, что 15 процентов этих спешно произведенных гранат не взрывались, когда мы их бросали в противника.