Джон Райт - Туманы Эвернесса

• Название: Туманы Эвернесса
• Автор: Джон Райт
• Жанр: Фэнтези

Юный Гален Уэйлок — последний страж Врат Снов, за которыми ждет древний враг, жадно стремящий попасть в мир смертных. Тысячу лет семья Галена стояла на страже, презираемая всем миром, решившим, что опасность — пустой миф. Даже отец Галена покинул пост. Потеряв веру в другой мир, он бросил Эвернесс и пустынное побережье штата Мэн, и уехал в мир, став солдатом.

А теперь в мире снов зазвенел тревожный колокол, который никто не услышал. В глубинах зашевелились Приспешники Тьмы и долгой страже пришел конец. Армия самых настоящих мифических монстров вторгается в наш мир, Гален и его друзья начинают сражение. Отец Галена возвращается, чтобы присоединиться к сражению с силами всеобщей Тьмы. Все силы Света собираются в Эвернессе, который должен устоять. Иначе все погибнет.

Джона Райта называют самым важным талантом нового столетия. Его дебютная трилогия, «Золотой Век», получила самые восторженные отзывы публики и критиков. В «Туманах Эвернесса» он продолжает повествование, начатое «Последним стражем Эвернесса», и которое, будем надеяться, привлечет к себе внимание настоящих любителей фэнтези.

---

А может он заколдовал их, чтобы они молча и неподвижно стояли на посту, чтобы они не могли случайно сказать или сделать что-нибудь такое, что нарушит планы Азраила.

Солдат все еще трепался о маленьких людях.

— Если гражданские встанут на нашем пути, мы можем в них стрелять, травить газом и даже сжечь: никто не посмотрит на это. Ни власти, ни пресса. И они могут перекинуться.

— Перекинутся?

— Ну, стать одним из наших. Снимаешь с него кожу живьем и бросаешь кожу в воду. Через час кто-то, кто выглядит точно также, появляется из воды. Иногда.

— Так вот что такое твоя долбаная сторона, да? Ты, должно быть, очень гордишься собой, когда утром глядишься в зеркало.

Парень опять пожал плечами.

— Мир стал странным дерьмовым местом. Всякие НЛО, непонятные вуду, ну, ты знаешь. И эти штуки, которые вылезают из воды. Кошмарные твари. Люди не могут с ними сражаться. Невидимые гады.

— Ты не знаешь расклад, солдат, — сказал Питер, его лицо перекосила гримаса. — Моя семья столетия сражалась против ночного мира. Мы держали его под контролем. И мы возьмем…

— Ни хрена ты не возьмешь, старик!

— Ты им клялся, а? Азраилу и его тварям?

Приглушенный шепот.

— Мы не произносим его имя вслух. Варлок. У него есть Сила.

— Итак. Мне кажется, что Правительство США, которое ты, надев этот мундир, поклялся защищать и оборонять, захвачено чертовой кучей здоровенных монстров, крушащих все на своем пути.

Парнишка фыркнул. Очевидно, это не стоило ответа.

Питер задумчиво сказал:

— А теперь позволь мне сказать тебе правду прямо в лицо. Когда ты завербовался в армию, то клялся сражаться за флаг своей страны, или клялся резать людей и бегать по приказам любого наркомана в остроконечной шляпе, который выкидывает всякие странные трюки, доводит тебя до дрожи и заставляет вилять задницей как продажная шлюха? Солдат, ты любишь свою страну?

— Не смеши меня. Любовь? Что это такое? В сравнение с тем, что выходит из моря, эта страна ущербна, парализована и беспомощна как… ну, как ты сам, старик. Тьма покроет Землю и все сгинет, сгорит в огнях пожаров. Но не я, сэр. Не я. Я собираюсь ускользнуть отсюда. Я выживу. В этой жизни ты делаешь или одно, или другое. Ну, ты знаешь. Победитель или побежденный. Палач или жертва. И здесь не тот случай, когда можно остаться в живых. Иногда спят все. Вот наш девиз.

— Ничего себе девиз.

Солдат пожал плечами.

— Черт с ним. По меньшей мере легче выговорить, чем semper fidelis.[9]

Питер никогда не убивал людей в мундирах своей страны — до сегодняшнего дня. Знал парень или нет, но он только что подписал себе смертный приговор.

— Ну, ну. Скорее всего ты прав. Жить, чтобы жить. Так я всегда говорю, и вообще, что это долбаная страна сделала для меня? — Питер попытался улыбнуться. Безусловно, сейчас он сделает самую худшую вещь в жизни.

И этот идиот еще насмехается над ним:

— Да, ты получил по заслугам, старик.

— Эй, будь хорошим мальчиком, и поправь эту детскую трубку над моей головой. Подвинь ее поближе, чтобы я мог дотянуться до нее.

Юный солдат кивнул, отставил в сторону винтовку и подошел к кровати. Он протянул руку и…

III

Питер бросил себя вверх, кулаком ударил в горло юноши, и схватил револьвер, висевший в кобуре у него на поясе.

Солдат покачнулся, отшатнулся назад, согнулся, и рукоятка револьвера, слегка вышедшая из кобуры, зацепилась за петлю на поясе. Солдат никак не мог разогнуться, кобура висела под очень странным углом. Рука Питера была на револьвере, и он почувствовал, как пальцы скользят по рифленой рукоятке.

Солдат попятился назад. Револьвер повис в воздухе, в нескольких дюймах от вытянутой руки Питера.

Солдат плечом ударился о висящее на стене пальто и сбил его с крюка. Потом, мгновенно, нагнулся к отставленной в сторону винтовке и схватил ее.

Револьвер выскользнул из кобуры и стукнулся об пол. Питер выбросил себя из кровати, упал, иголки болезненно вонзились в руки, беспомощные ноги остались на простыне, ЭЭГ машина слетела с тележки и упала на подушку.

Солдат поднял винтовку. Питер лежал одним плечом на полу, револьвер далеко от его руки, ноги, перепутанные клубком, на кровати.

Питер поднял руки, как если бы сдавался.

— Не стреляй! — Ствол винтовки глядел прямо на него, Питер видел даже дуло оружия. В глазах солдата безошибочно читалось одно слово: «Убийство». Питер обманул и унизил его, и теперь юноша не собирался оставлять его в живых. Питеру осталось жить несколько секунд.

— Мьёлльнир! В руку! — крикнул Питер; в то же мгновение где-то за солдатом послышался грохот, как если бы упала стена.

Палец солдата начал сжимать курок.

Из-под кровати вылетела мышь и прыгнула на ногу солдата.

Солдат вскрикнул от боли и выстрелил, но рука дрогнула и, кружок дула слегка отклонился в сторону.

В замкнутом помещении шум от выстрела винтовки со страшной силой ударил по ушам, но Питер все-таки услышал, как пуля пронеслась рядом с ухом, жужжа как пчела, и ударилась в стену за ним.

Второй взрыв, как если бы во вторую и более близкую стену попал снаряд; третий, даже еще громче, как если бы источник ужасных взрывов приближался, разнося по дороге все стены.

Солдат тряхнул ногой; мышь слетела на пол с его штанов, с зубов капала кровь. Солдат шагнул вперед и наступил на нее сапогом.

Четвертый взрыв, электричество погасло, остался только слабый свет из грязного окна.

Солдат опять поднял винтовку, и стена за ним взорвалась.

Бетонные блоки рухнули в комнату, подняв облака пыли. Солдат повернулся, и его глаза расширились от ужаса, когда он увидел, что кирпичи сложились в очертания ужасного зверя, готового броситься на него. Фигура то увеличивалась, когда кирпичи падали на нее, то уменьшалась, когда они разбивались и валились на пол.

Из середины разбивающийся, раскалывающихся кирпичей вылетел железный молот. Он ударил солдату по черепу, кровь и мозги разлетелись во все стороны. Две половинки шлема, зазвенев, отразились от потолка.

Мышь слабо дергалась среди дождя падавших кирпичей. И, поскольку Питер глядел на мышь, он почти не заметил сильнейший нервный шок, который потряс его руку в то мгновение, когда нагревшийся в полете молот, все еще дымясь, успокоился в руке. С конца молота падала теплая кровь. И тут мгновенно, как воспоминание о сне, он понял, что это та самая мышь, которая обычно ела сыр в кладовке западного крыла, в которой Питер играл, когда был мальчиком. И она же каким-то образом (вот это осталось в тумане) вылечила паралич его рук…

И тут он вспомнил сон, каждое слово.

Питер пополз на локтях над обломками кирпичей туда, где на полу лежало ничем не примечательное маленькое тельце, сильно покалеченное ударом сапога солдата. Лапки не шевелились, маленькие бока едва поднимались от тяжелого дыхания.

Питер положил Мышонка к себе на ладонь.

— Не волнуйся, парень, — прошептал он. — Тебе надо к ветеринару, и я его тебе найду…

Но как? Где-то далеко слышались крики, где-то бежали сапоги, удаляясь, возможно по лестнице.

Он аккуратно сунул мышь в карман. Что теперь?

Питер оглянулся и увидел потрясающее зрелище. В стене перед ним образовалась дыра толщиной в несколько ярдов. В проломе виднелась следующая комната, забитая сломанными трубами и разорванной проволокой, в дальней стене тоже была дыра, затем еще комната, и еще, и еще. И все дыры представляли идеальные концентрические окружности, образовывая коридор разрушений, ведущий в руку Питера.

Питер посмотрел на маленький железный молоток в руке.

Его руку слегка покалывало, как если бы он ударил раскрытой ладонью по камню, но других повреждений не было.

— Прямо как с проклятыми магами, — прошептал Питер. — Если ты не подписываешь с ними соглашения и не боишься их, они тебе ничего не могут сделать…

Ради пробы он швырнул молот в стену с окном, и вся стена рухнула наружу, в воздух взвились куски кладки, искореженные стальные балки и листы изоляции. Оказалось, что он лежит на полу на четвертом этаже здания, находившегося внутри маленькой базы или группы зданий. Под ним был двор со стоянкой машин, а за ним низкое приземистое здание, на плоской крыше которого стояла водонапорная башня, дальше двойной ряд колючей проволоки. За изгородью лежал плоский коричневый кустарник, потом редкие дорожки травы и, наконец, сухая пустыня, до горизонта.

Вдали кричали взволнованные голоса.

Молот со свистом вернулся к нему из пространства. Питер, спокойно и твердо, протянул руку. Молот ударил по ладони и застыл в руке как бейсбольный мяч в перчатке ловца.

— Перебей ноги этой водонапорной башне, — сказал Питер молоту и бросил его в воздух.

Молот полетел, как метеор. Петер увидел, как башня медленно наклонилась и упала, несколько тон воды хлынуло на крышу здания. Часть крыши рухнула, вода хлынула вниз, заливая верхние этажи.