Р. Бэккер - Воин кровавых времен

• Название: Воин кровавых времен
• Автор: Р. Бэккер
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-20627-2

Уже две тысячи лет, со времен Первого Армагеддона, монашеская секта дуниан живет, отделяясь от мира, в тайной цитадели верховных королей. Один из изгнанных братьев является им во сне и требует, чтобы к нему, в Шайме, Священный город, где он живет, прислали его сына. Юный Келлхус предпринимает труднейшее путешествие через земли, давно покинутые людьми, и вступает в Священное воинство, выступившее в поход против язычников, которые захватили Шайме. Келлхус не простой воин, в войске все его называют Воин-Пророк, он единственный, кто способен читать по лицам людей и видеть под человеческой маской истинное лицо оборотней, шпионов Темного Властелина…

---

Священное воинство рассеялось по полям и рощам у стен Хиннерета, встав несколькими отдельными лагерями. Посовещавшись, Великие Имена отправили к городским воротам делегацию танов и баронов с требованием безоговорочной капитуляции. Когда фаним Ансакер аб Саладжка, кианский сапатишах Гедеи, прогнал их стрелами, тысячи людей были посланы на поля жать пшеницу и просо, сохранившееся благодаря передовым отрядам графа Атьеаури, палатина Ингиабана и графа Вериджена Великодушного, добравшимся сюда на неделю раньше. Немалая часть армии отправилась в холмы, рубить деревья для таранов, катапульт и осадных башен.

Осада Хиннерета началась.

После недельной подготовки Люди Бивня предприняли первый штурм. Их встретила туча стрел. На мантелеты полилось кипящее масло. Солдаты, крича, падали с лестниц либо гибли на стенах. Горящая смола превратила осадные башни в огромные погребальные костры. Они истекали кровью или сгорали под стенами Хиннерета, а фаним только насмехались над ними.

После этого бедствия некоторые Великие Имена отправили делегацию к Багряным Шпилям. Чеферамунни уже предупредил Саубона и прочих, что Багряные адепты не намерены помогать Людям Бивня в иных случаях, кроме атаки кишаурим и штурма Шайме, поэтому Великие Имена решили ограничиться скромным пожеланием. Они попросили одну брешь в стене, не более того. Отказ Элеазара был едким и презрительным, равно как и порицания со стороны Пройаса и Готиана, которые заявили, что не станут пользоваться помощью богохульников до тех пор, пока без нее можно будет обойтись.

Последовал еще один этап подготовки. Одни трудились в холмах, рубя лес. Другие горбатились во тьме саперных туннелей, выгребая камни и острый щебень стертыми до волдырей руками. Третьи продолжали разводить погребальные костры и сжигать убитых. По ночам они пили воду, привезенную с холмов, ели хлеб, золотисто-красные гроздья фиг, жареных куропаток и гусей — и проклинали Хиннерет.

Все это время отряды рыцарей айнрити совершали рейды на юг вдоль побережья, вступали в стычки с остатками войска Скаура, грабили рыбацкие деревни и обирали укрепленные города. Граф Атьеаури направился в глубь страны и принялся рыскать по холмам в поисках добычи. Неподалеку от маленькой крепости под названием Дайюрут он захватил врасплох отряд из нескольких тысяч кианцев и обратил их в бегство, хотя у него самого была всего лишь сотня людей. Вернувшись к крепости, он заставил местных жителей построить маленькую катапульту, а потом принялся с ее помощью швырять за стены Дайюрута отрубленные головы кианцев. После сто тридцать первой головы устрашенный гарнизон открыл ворота и простерся ниц перед северянами. Каждому из солдат был задан вопрос: «Отрекаешься ли ты от Фана и признаешь ли Айнри Сейена истинным гласом многоликого Бога?» Тех, кто ответил «нет», тут же казнили. Тех, кто сказал «да», связали и отправили к Хиннерету, где продали в рабство Священному воинству.

Подобным образом пали и другие города — столь велик был страх фаним перед железными воинами. Старые нансурские крепости Эбара и Куррут, полуразрушенная кенейская крепость Гунсаэ, кианская цитадель Ам-Амида, построенная в те времена, когда большую часть населения здесь еще составляли айнрити, — всех их Священное воинство смахнуло, словно монеты в латную перчатку. Казалось, будто срок падения Гедеи зависит исключительно от скорости передвижения завоевателей.

Тем временем под Хиннеретом Великие Имена как раз завершили приготовления ко второму штурму — но на рассвете их разбудили изумленные крики. Люди повысыпали из палаток и шатров. Сперва большинство из них смотрело на огромную флотилию военных галер и каррак, вставших на якорь в заливе, — сотни кораблей под нансурскими знаменами с изображением черного солнца. Но вскоре все уставились на Хиннерет, не веря своим глазам. Главные ворота города были распахнуты настежь. А на стенах крохотные фигурки воинов снимали треугольные флаги Ансакера со знаменитой Черной Газелью и поднимали Черное Солнце Нансурской империи.

Все разразились криками — кто радостными, кто негодующими. Видно было, как отряды полуголых всадников скачут к воротам — а там их останавливает фаланга нансурской пехоты. Засверкали мечи…

Но было слишком поздно. Хиннерет пал, но не перед Священным воинством, а перед императором Икуреем Ксерием III.

Сперва Икурей Конфас проигнорировал требование явиться на совет, и устрашающая задача успокоить Саубона и Готьелка легла на плечи генерала Мартема. Генерал, особо не церемонясь, объяснил, что с прибытием нансурского флота предыдущей ночью гедейский сапатишах понял, что его положение безнадежно, и прислал Конфасу письмо, в котором излагал условия капитуляции. Мартем даже предъявил лист, испещренный кианской скорописью, — само письмо, якобы написанное лично Ансакером. Сапатишах, заявил Мартем, чрезвычайно боится свирепости айнрити и потому согласился сдаться лишь нансурцам. В вопросах милосердия, сказал Мартем, знакомый враг всегда предпочтительнее незнакомого. Первым побуждением экзальт-генерала, продолжал Мартем, было созвать все Великие Имена и предоставить письмо на их суд, но сам Мартем напомнил экзальт-генералу, что предложение сдаться конкретному противнику — вопрос деликатный и что оно, возможно, порождено скорее дурными предчувствиями, чем взвешенным решением. И поэтому экзальт-генерал предпочел быть решительным, а не демократичным.

Когда Великие Имена пожелали узнать, почему, в таком случае, Хиннерет по-прежнему остается закрыт для Священного воинства, Мартем просто пожал плечами и сообщил, что таковы были условия, на которых сапатишах согласился сдаться. Ансакер — человек осторожный, заявил генерал, он боится за безопасность своих людей. Кроме того, он весьма уважает дисциплину нансурцев.

В итоге один лишь Саубон отказался принять объяснения Мартема. Он орал, что Хиннерет принадлежит ему по праву, что это трофей, причитающийся ему за победу на Равнине Битвы. Когда Конфас в конце концов прибыл на совет, галеотского принца в буквальном смысле слова пришлось держать. Но Готьелк и Пройас напомнили ему, что Гедея — малонаселенная, бедная страна. Пускай император злорадствует, забрав себе первую, не имеющую ценности добычу. Священное воинство пойдет дальше на юг. Там их ждет древний Шайгек, край легендарных сокровищ.

— Ксин, останься, — попросил Пройас. Он только что распустил совет и теперь, поднявшись со своего места, наблюдал, как собираются расходиться его люди. Они толпились в дымном шатре, и одни из них были благочестивы, другие — корыстны, но почти все — чрезмерно горды. Гайдекки и Ингиабан, как обычно, еще продолжали спорить, но большинство уже потянулось прочь из шатра: Ганаятти, Кусигас, Имротас, несколько баронов рангом повыше и, конечно же, Келлхус и Найюр. Все они, кроме скюльвенда, кланялись, прежде чем исчезнуть за синей шелковой занавеской. Каждому Пройас отвечал коротким кивком.

Вскоре остался один Ксинем. В полумраке шатра проворно сновали рабы, собирая тарелки и липкие чаши из-под вина, расправляя ковры и раскладывая по местам бессчетное множество подушек.

— Вас что-то беспокоит, мой принц? — спросил маршал.

— Просто у меня есть несколько вопросов…

— О чем?

Пройас заколебался. С чего вдруг принцу бояться говорить на какую-то тему?

— О Келлхусе.

Ксинем приподнял брови.

— Он вас тревожит?

Пройас взялся за шею, скривился.

— Если честно, Ксин, я в жизни не встречал человека, который внушал бы меньше беспокойства, чем он.

— Именно это вас и гнетет.

Принца беспокоило многое, и не в последнюю очередь — недавнее бедствие под Хиннеретом. Император и Конфас перехитрили их. Это не должно повториться.

У него не было времени и почти не было терпения для всяких… личных вопросов.

— Скажи, какого ты о нем мнения?

— Он меня пугает, — без малейшего колебания отозвался Ксинем.

Пройас нахмурился.

— Как так?

Взгляд маршала устремился куда-то вдаль.

— Я выпил с ним много вина, — нерешительно произнес он, — не раз преломлял с ним хлеб и не могу сосчитать всего того, что он мне показал. Каким-то образом его присутствие делает меня… делает меня лучше.

Пройас уставился на ковер, расшитый стилизованными крыльями.

— Да, у него есть такое свойство.

Он чувствовал, как Ксинем изучает его в своей несносной манере — как будто смотрит сквозь всю мишуру взрослости на того мальчишку со впалой грудью, который так и не покинул тренировочную площадку.

— Он — всего лишь человек, мой принц. Он сам так говорит … Кроме того, мы…

— А как там Ахкеймион? — вдруг спросил Пройас. Коренастый маршал нахмурился.

— Я думал, его имя под запретом.

— Я просто спросил.