Галина Петреченко - Рюрик

• Название: Рюрик
• Автор: Галина Петреченко
• Издательство: Флокс
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-87198-064-3

Исторический роман Г. Петреченко «Рюрик» освещает жизнь первого великого князя Древней Руси (IX в.) и повествует о событиях, непосредственно связанных с борьбой христианской религии с язычеством. Роман рассказывает о жизни варягов-руси до прихода на Русь в первые годы после их переселения к нам в процессе становления русской государственности.

Роман был впервые издан издательством «Флокс» в Нижнем Новгороде в 1994 г. и вызвал широкий интерес у читателей. Международным фондом «Культурная инициатива» с подачи Информационного центра «Сорос — Нижний Новгород» роман рекомендован для обязательного прочтения студентам 1-го курса вузов России и СНГ и учащимся 8-х классов общеобразовательных школ по программе «История России», а также учащимся 10–11-х классов по программе «Литература России XX века».

---

Фотий поник, понял, что Игнатий не простил ему нравственного отступничества и вряд ли поможет в обороне города.

«Да не юли ты, — кололи его, казалось, глаза Игнатия, — все мы спрячем, врагу достанутся лишь стены соборов, а что касается силы, которой нет у наших людей, то обращаться надо только к Богу!»

Фотий вспыхнул. Это насмешка? Разве Игнатий не знает, что Бог на небе. а враг на Босфоре и вот-вот пробьет дряхлые, хоть и в три ряда стоящие вокруг города стены!

«Да, ты не тот библейский третий святой, который поставил у себя в пещере жернова и по ночам молол хлеб, чтобы заглушить в себе корыстолюбивые помыслы, и достиг наконец того, что стал считать золото и серебро прахом», снова зло подумал о Фотий Игнатий, а вслух убедительно и четко сказал:

— Если не подоспеет Михаил с войском, то надежда одна — на Бога! — Он вытер пот с толстого раскрасневшегося лица, одернул монашеское одеяние и, глядя в глубоко сидящие темные глаза соперника, добавил: — Душой чистой надо воспринимать мои советы! А если не в состоянии, то вспомни хотя бы молитвы, помогающие победить врага.

Фотий, написавший свыше пятидесяти богословских трактатов, не поверил ни единому совету Игнатия. «Старик выжил из ума, — решил он, — ежели всерьез советует такие вещи. Враг — вот он, налицо; свистит, улюлюкает, бросает зажигательную смесь; город вот-вот вспыхнет, а он о молитвах. Когда молиться, если надо защищаться?»

— Ночью! — крикнул Игнатий. — Вы привыкли к ночным усладам, а что в случае беды нужно усердно молиться ночами, забыли об этом! Воины-то пусть свое дело делают! А ты — свое! — грозно потребовал Игнатий и тут же спросил: — Что делал Иоанн Предтеча, когда шел в неведомые края на погибель?

— Крестил… и окроплял водой всех крещеных, — оторопело ответил Фотий и хотел сказать, что весь народ Царьграда давно крещен, при чем же здесь Иоанн Креститель?

— А при том, что надо свершить омовение патриаршей ризы в водах Босфора и весь народ заставить обратиться к заступничеству Пресвятой Богородицы! Вот когда сделаешь все это с чистым сердцем и душой, когда весь народ увлечешь за собой, тогда и увидишь: Бог с тобой или против тебя! — горячо проговорил бывший патриарх и пытливо уставился на Фотия.

— И?.. — «И все это должен сделать я?» — чуть было не сказал Фотий, но понял, как низко пал, заставил себя проникнуться истиной слова Игнатия, поверить в его нравоучение и тихо спросил: — И… как это нужно сделать? Я… никогда не слыхал о том, чтоб патриаршую ризу… Это же такая ценность!

— Только такой дар и достоин заступничества Божьей Матери, — гневно прервал Фотия Игнатий и подумал? «Вот сейчас и докажи, чего ты стоишь без драгоценного саккоса».

Фотий молчал, тяжело соображая, как приступить к выполнению наказа бывшего патриарха.

— Вели приготовить ковчег, — словно учуяв терзания Фотия, изрек Игнатий и сурово посоветовал: — И твори молитву натощак, чистым сердцем и… душой!

* * *

Аскольд знал, что защитников у города мало, но стены его были еще крепки, а врата наглухо закрыты, и хочешь не хочешь, а штурмовать крепость надо без устали, чтобы вымотать силы горожан,

Два дня и две ночи не смолкали под стеками города вопли, гиканье, свист и улюлюканье. Воины с длинными растрепанными волосами, с разъяренными лицами делали безобразные движения руками, хохотали, дразня защитников города и издеваясь над ними…

На небе ни облачка. И днем и ночью город близок, виден, но пока недоступен. Так надо как можно больше на него страха нагнать! Вот. уже треснула стена возле Деревянных ворот. Там, за этими воротами, находится Влахернский дворец, а за ним дворец Константина, а чуть дальше — церковь Святого Георгия! Столько добра можно взять и так скоро — вот только стены мешают! Мала проседина! Надо еще пробить!

— Молчун! Давай таран сюда! — командовал Аскольд, не боясь летящих в его сторону камней. Он прикоснулся рукой к теплой стене, ласково погладил ее и, когда могучий Мути выполнил его приказ, с трепетом проговорил: — Сейчас ты рухнешь, старушка! Царьградова стена, поддалась Аскольду! — гордо крикнул он, возбуждая себя и своих воинов. — Ого-го! — загоготал водох, предвкушая счастливый миг, а глаза выхватывали из массы нападающих то одно лицо, то другое, и он рэдовался, что не видит рыжего сподвижника.

— Берегись! — предостерег Аскольда сотник, указывая ему на летящий в их сторону горящий горшок.

Аскольд отпрыгнул в сторону.

— Не робеть, волохи! — гаркнул он и первым ухватился за огромный таран. — Р-раз! — скомандовал он. — Р-раз! — И на третий удар тараном появилась пробоина в стене.

За стеной крепости воцарилось молчание, и Аскольд заорал:

— Они побежали прятаться по домам! Быстрее ломать проем!

— Зачем?! — удивился сотник. — Пусть ставят лестницы — быстрее получится!

— Всем наверх! — скомандовал Аскольд. — Взять город! Все богатства наши, волохи! — кричал он, сверкая черными глазами и широко размахивая руками.

Четыре любимые, ударные, те самые знаменитые сотни волохов, что прибыли с ним к рарогам, ринулись на Босфорову крепость по лестницам с дикими воплями победителей. Остальные, словене, ошарашенно встали на полушаге. Аскольд понял ошибку и моментально исправился.

— Весь громадный Царьград наш, дружи! — прокричал он. — Добра хватит всем! Вперед!

Словене, взбодрившись, тоже побежали с лестницами к стенам заветного города, пропустив вперед своих предводителей.

Аскольд оглядел Царьград с верхней площадки широкой стены и ахнул: такой красоты он еще не видывал. Да, был здесь, да, торговал, но с моря видны стены-защитницы, а с земли — враз всего не увидишь.

— Дир! Неужели это все — наше?! — тихо, с изумлением спросил он своего земляка, Дир пожал плечами и отвел взор в сторону: глаза его заволокла позорная мокрота.

С того места, где они стояли, хорошо просматривалась яркая белизна куполов церквей, четкие линии каменных улиц, роскошные императорские дворцы, возвышавшиеся в разных концах города, прикрытые сочной зеленью садов, широкие форумы, великолепные мраморные дома купцов и знатных вельмож, украшенные резными колоннами. Только знаменитый собор Святой София со стен возле Деревянных ворот просматривался плохо.

Он расположен был в юго-восточной части города, и достичь его можно, только прорвавшись в город со стороны бухты Золотой Рог, а она загорожена цепями.

И эти цепи никто еще не научился преодолевать.

Аскольд злился, что София не видна, но он душой потянулся туда, где купол ее скрывался за форумами Тавра и Амастрия, и жадно смотрел в ту сторону. — Первым в этот собор войду я! — горделиво Прошептал он, не глядя на Дира. — Жаль, что отсюда видны только его кресты.

Дир промолчал: он никак не мог налюбоваться видом дивного города.

— Пусть ничего не ломают! — попросил он Аскольда, зная, как ведут себя завоеватели на чужбине. Тот вскинул бровь и проговорил:

— Попробую упредить!

А внизу, со стороны города, возле стены уже выстраивались воины Аскольда и ожидали приказа своих военачальников;

Всем не терпелось ринуться к богатству, лежавшему так близко и так беспризорно. «Чего они там глазеют?» — переговаривались вой, беспокойно поглядывая вверх на оробевших вдруг своих предводителей.

— Нас ждут, — тяжело вздохнув, сказал Аскольд и начал спускаться со стены по уже поставленным мосткам. Дир медленно последовал за ним.

— Первыми входят в собор Святой Софии волохи! — приказал Аскольд, подойдя к воинам и оглядев их. — Остальные делят город на части и берут, что ценно. Всем хватит! — перекричал Аскольд начавшийся было рокот. — Я отдаю вам город на три дня и три ночи. — Он победоносно поднял руку вверх и, переждав радостный рев своего войска, грозно предупредил; — Не губите себя зельем! Его здесь много!

Аскольд невольно отступал под напором алчной толпы грабителей — его воинов, которых уже ничто не могло задержать на месте.

— Нет! — закричал вдруг Дир, бросившись к Аскольду. — Ты же не сказал главного!

Аскольд недоуменно посмотрел на него, не понимая, о чем кричит рыжий волох, а воины волнами уже неукротимо двинулись на город.

— Стойте! — закричал Дир. — Назад! Но его уже никто не слышал. Густая пыль поднялась над воями и закрыла их от полководцев, лишь дикий вой и топот говорили об их стремительном продвижении вперед.

— Не ломайте храмины! — вопил Дир вслед воинам. Он хватал за руки мчавшихся мимо него людей и кричал: — Не бей! Не руби! Не ломай!

Воины вырывались из его цепких рук и, объятые общим порывом к разрушению, мчались дальше. Дир же крутился, как волчок, возле Деревянных ворот и все кричал и кричал:

— Не бей! Не ломай! Не круши! Не руби! Не бей1 Не ломай! Не круши! Не круши-и-и!..

* * *

Аскольд с Диром, оба с помутившимся взором, оглядывали внутреннее убранство Софийского собора и, подавив в себе удивление и восторг, жадно тянули руки к золотым кубкам, стоявшим за металлической оградой паперти. Ограда не поддалась, и… Аскольд вынул меч! Его примеру последовали другие волохи, и первый же схваченный скифский кубок был вручен предводителю киевской дружины. Больше Дир не отводил взгляда от Аскольда, и смуты в душе рыжего волоха как не бывало. Аскольд поднял кубок вверх, и победители диким воплем приветствовали своего рикса. Пятидесятиметровый купол Софии подхватил этот рев и содрогнулся от его раскатов. Воины ломали люстры, крушили мозаику, царапали изображения святых апостолов. И содрогались мощные колонны, и слетали с петель массивные кованые двери собора…