Чэнь Кайго - Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина

• Название: Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина
• Автор: Чэнь Кайго
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-015439-9, 5-271-04759-8

В книгу «Восхождение к Дао, составленную, переведенную и прокомментированную крупнейшим отечественным китаеведом В. В. Малявиным, вошли материалы, приоткрывающие завесу тайны над освещенной тысячелетиями духовной традицией даосизма.

Повесть о жизни нашего современника, даосского наставника Ван Липина, а также статья немецкого исследователя Э. Русселя и ряд классических даосских текстов подробно знакомит читателя с приемами самосовершенствования, имеющего целью полную гармонию души и тела и долгую жизнь в истинной добродетели.

---

Первый этап медитативной практики завершен. Жизненный центр в солнечном сплетении, средоточие более архаического, полусознательного этапа совершенствования с его уверенным инстинктом и обилием образов, теперь соединено с «третьим глазом», то есть возвысилось до сознания. Этот «круговорот света» является основой для понимания трех высших ступеней посвящения. На раскрашенной картине (но не на эстампе) мы встречаем неподалеку от «третьего глаза» слова: «Вот начало лучшего пути к доброй жизни». Оба рисунка содержат поучительное, хотя и несколько насмешливое обращение к ученику: «Если ты понял истинную тайну сей тайны тайн, не существует никакой тайны помимо этой тайны». Наверху, перед головой, имеются еще две буддийские сентенции. Они имеют отношение к седому пушку на переносице Будды, который, как третий глаз, дарует знание космоса и искупление. Эти сентенции гласят: «Дхармагупта (Фацзан) говорит: “Голубые глаза делают все четыре моря на свете ясными и отчетливыми, а седой пушок достигает горы Сумеру”. Майтрейя говорит: “Между бровей сияет седой пушок — он может избавить все существа от несчастья перерождения”»,

Б. Ученик, достигший медитативного опыта третьего глаза, в самом деле переполнен экстатическим чувством просветленности и пробуждения. Но пока мы все еще находимся на первой ступени медитации: ветхому Адаму суждено умереть, вечный человек еще должен быть зачат и рожден. В пределы сознания попадают еще более глубокие силы, и ученик вступает на путь преображения. Китайцы полагают, что па этот путь нужно вступать лишь около сорока лет от роду.

Для облегчения особых аскетических упражнений применяется специальная техника дыхания, которую по причине рискованности занятий ею учитель передает только изустно. Мы не можем согласиться с о. Л. Вижье, который, говоря об этой устной традиции и необходимости хранить ее в тайне, замечает: «Нужно прятаться от приятных вещей за этой косной фазой». Природное всегда невинно. Однако следует понимать, что попытка создать взаимно плодотворную связь между сознанием и бессознательным, логосом и эросом, не может быть вполне безопасной. Как бы то ни было, два главных пульса соединяются в круговороте своего взаимодействия; иньский пульс действует на фазе нисхождения, и сублимация в медитации достигается с помощью определенных ритмических дыхательных упражнений. Так сексуальность не подавляется, но сублимируется посредством применения медитативной техники, относящейся к индийской йоге кундалини. Соответственно, на картине рядом с водопадом имеется надпись (на свитке она вписана в позвоночный столб): «Воды текущей вверх Небесной Реки (то есть Млечного Пути)». А внизу, у основания позвоночника, «Нижних ворот деревни» написано: «Воды Бездны текут вверх». Между окончанием позвоночника и почек мы видим «треножник эликсира» — анатомически соответствующий, возможно, семенным железам — и пруд, «где вода и огонь встречаются и образуют пар».

Та же алхимическая сублимация изображена еще раз в виде двух детей, которые вращают колесо, поднимающее воды на поле. Эти дети — мальчик и девочка. Семенные железы — как и почки — мыслятся как мужские, с одной стороны, и женские — с другой, и, следовательно, как воплощение ян и инь. Рядом с ними на свитке изображено «колесо инь и ян Сокровенной Женщины» — отсылка к главе VI книги Лао-цзы, — а на стеле изображен мельничный жернов инь и ян. На стеле помещено следующее разъяснение процесса сублимации: «Снова и снова, вращаясь круг за кругом, как вращаются эти колеса, вода течет на восток. Даже в источнике глубиной в десять тысяч саженей дно должно быть видно, Эти сладкие воды текут к вершине Южной Горы (то есть к макушке черепа)». В тексте на свитке употреблены те же слова.

Карта внутреннего совершенствования

В области почек в качестве жизненной точки обозначена «пещера». Это «пещера тайны почек», и пояснение к этому образу гласит; «В этой маленькой жаровне кипят горы и воды». В Китае почки считаются подлинным источником детородной силы. Как следствие, мы видим в этом месте фигуру Ткачихи, то есть животную душу, а рядом с ней строки: «Ткачиха зачинает движение» (от веретена и до позвоночного столба можно видеть главный пульс в виде нити); «божество почек таинственно и непостижимо, оно может зачинать потомство».

В темных глубинах нашего внутреннего опыта созвездия макрокосма и духи или божества наших органов являются аллегорическими образами. Другие внутренние органы тоже помогают собирать жизненную ему: «Божество легких носит имя "серый цветок" и прозвище "пустое совершенство", божество печени может просветлять и само носит в себе просветленность, божество селезенки может дарить просветление и само достигает просветленности». Из внутренних органов остается упомянуть только сердце, вместилище сознательной души и предполагаемого творца красной крови (киновари). В сердце написано: «Земля неподвижности», что в «Книге Перемен» соответствует гексаграмме гэнь — Гора, Неподвижность. Рядом написано: «Божество сердца есть источник киновари и хранит в себе дух». «Божество сердца» — это божественный мальчик-камнерез, настоящий алхимик, который, играя золотыми слитками, нанизывает их на нити и создает из них созвездие Северной Меры (Большой Медведицы), откуда исходит верховная космическая сила. Небесный мальчик в его обличье Пастуха является также партнером Ткачихи, Однажды он украл одежды Ткачихи, пока она купалась, но по воле Небесного Царя он может встретиться со своей суженой только раз в году, в седьмой день седьмого месяца. В этот день она идет к нему по составленному сороками мосту через Небесную Реку.

Это ночь всех ночей. Мы видим возможность их соединения в траектории пульса, который берет свое начало в сердце и проходит через пагоду с двенадцатью этажами (аллегория дыхания) в затылке, где кончается и пульс Ткачихи. Это ворота в небесный Яшмовый город. Здесь соединяются две души. Но если на картине свитка имеется «источник восхождения истины» или «чистоты» близ «пещеры духовного поля» (источник берет свою ароматную воду от «луны», расположенной в области затылка, в оптическом центре, который в свою очередь впитывает влагу из глубин), на стеле источник изливает свои воды в пруд, где «резвится красный дракон», то есть в дыхание, понимаемое как конденсированный пар, а пруд пересекает «птичий мост», напоминающий о сорочьем мосте на небе.

В. В середине жизненного центра кристаллизуется эмбрион бессмертного человека. Он вызревает и потом рождается воочию, появляясь над головой, как Паллада, выходящая из головы Зевса, или образ Будды на цветке лотоса.

Г. Бессмертный дух витает над его человеческим прототипом. Что же касается цветка лотоса, то мозг остается всего лишь «Дворцом грязевого зала», из которого цветок выходит на свет. Так достигается бессмертие, которое символизируется здесь вечными южными горами Куньлунь, или «Девятью пиками». С «террасы глубокого хаотического духа» открывается вид на неизмеримое с «Высочайшего пика». «Брови седовласого Лао-цзы свисают до земли» (знаки вечной жизни), Ибо благодаря тысячелетней традиции фигура Лао-цзы живет в душе даоса как архетип и прототип; даос становится Лао-цзы. Это не просто Лао-цзы, который жил на Земле, но также его трансцендентный «верховный предок», одна из фигур в даосской триаде Трех Чистых. Сиятельная жемчужина — «желанное сокровище», символ бессмертия — встает над головой, которая становится «домом восходящего солнца». Макрокосм раскрылся; соединив в себе все глубины и полярности, человек стал вселенной: «Весь мир содержится в одном зернышке». Эта ступень, по даосским представлениям, достигается только в возрасте шестидесяти лет.

Сколь бы странной ни казалась нам китайская символика, смысл этого представления пути человека к своей зрелости от круговорота света и смерти ветхого Адама (в огне эроса) через преображение и новое рождение от огня и воды в вечные зоны по ту сторону звездного неба самым тесным образом связан с некоторыми сторонами нашего существования и напоминает западные учения.

3. Индивидуализация

Путь, ведущий через преображение, просветление и новое рождение к этой зрелой, трансцендентной мудрости, обозначается как «совершенствование себя» (сю шэнь). Однако его субъективистское понимание следует сразу же отбросить. В медитации, как и в любой другой личностной дисциплине, человек занимается самим собой лишь до тех пор, пока в нем из единства полярных величин не рождается внутреннее единство, подлинная индивидуальность, И это communio naturarum служит интеграции человека с обществом и делает его единым с Дао всего космоса. Невозможно отрицать, что многие даосы, и особенно Чжуан-цзы, демонстрировали крайний индивидуализм, который отрывает индивида от социума и внушает иронический взгляд на жизнь. В этом конфуцианство справедливо усматривало симптом анархизма. Но, вне всякого сомнения, ироничный, то есть умный и злой человек, стоит ниже всеобъемлюще мудрого, ибо подлинный исток иронии — это не сублимированное и ложно понятое стремление к самоутверждению и признанию другими. Сатирический, иронический человек, который в конечном счете пессимистичен вследствие собственного несовершенства, есть обезьяний образ юмористического, доброго, сильного мудреца. И этот последний представляет истинный тип китайского «святого».