Владимир Хабур - Мирное время

• Название: Мирное время
• Автор: Владимир Хабур
• Жанр: История

---

Кишлак Чоршамбе встретил их также неприветливо. Они проехали по безлюдным тихим улочкам, пересекли пустынную площадь и спешились у чайханы. Там они нашли толстого, засаленного чайханщика.

Друзья попросили чаю. Чайханщик принес чайники и уселся неподалеку. Видно было, что ему очень хотелось поговорить. И верно, он рассказал, что два дня назад сюда приезжал уполномоченный по фамилии Куранский. Он собрал всех жителей кишлака и объявил, что они теперь "колхоз". Куранский тут же выбрал одного парня, Азима, чтобы тот переписал у жителей кишлака всех лошадей, коров, коз, овец и кур. Это все, сказал он, станет общим. Никто не сможет пить молоко от своей коровы и есть яйца от своих кур. Куранский на всех кричал и так напугал, что когда понадобилось подписывать какую-то бумагу, то все дехкане беспрекословно приложили свои пальцы. Куранский уехал, а жители до сих пор не могут прийти в себя. Мужчины скрываются, не выходят на улицу, а женщины плачут и просят мужей не отдавать их в колхоз. Во всех дворах режут коров, баранов, коз.

Виктор понял, что и в Саяте побывал этот уполномоченный.

Поехали в другие кишлаки. И повсюду, где до них побывал Куранский, они встречали враждебное отношение, недоверие, с ними не решались даже разговаривать. Дехкане, напуганные угрозами, прятались, не хотели идти на собрания. Они не поддавались никаким уговорам, их не прельщали никакие обещания.

В кишлаке Чорбох Куранский составил список "пожелавших" вступить в колхоз, передал его в лавчонку кооперации, запретив продавать товары всем остальным дехканам, которые в этом списке не значились. Виктор объяснил заведующему кооперативом, что продавать товары нужно всем, кто будет платить за них деньги, а список отобрал. Кооператор проводил Виктора удивленным взглядом и тут же, на всякий случай, вообще закрыл лавочку.

В кишлаке Кият Виктор узнал, что Куранский записал всех в колхоз и предупредил, чтобы готовились ломать все старые дома: он, де, скоро вернется - руководить постройкой одного большого барака, где все колхозники будут жить вместе. В ту же ночь половина жителей Кията сложила на арбы свои пожитки и собралась уходить за кордон. Пограничники остановили дехкан возле переправы и уговорили их вернуться.

В кишлаке Араб-хона жили правнуки некогда покинувших родную страну арабов, которые считали себя потомками пророка. Куранский начал здесь организацию колхоза с того, что предложил выгнать из селения всех мулл и имамов...

Виктор поскакал в Кабадиан. Он нашел Иргашева и рассказал ему обо всем виденном. Иргашев немедленно созвал бюро райкома партии, вызвал Куранского и всех, кто проводит в районе коллективизацию.

На бюро Виктор снова повторил все, что рассказывал Иргашеву. Куранский сидел красный, злой, кусал губы и что-то быстро записывал в блокнот.

- Так совершаются провокации, - закончил Виктор. - Плохую услугу оказал Куранский коллективизации. Теперь нам будет в десять раз труднее организовать в районе колхозы.

Куранский вскочил с места и, заикаясь от злости, закричал:

- Яйца кур не учат!.. Ты еще под столом ходил, когда мы революцию делали! Я не позволю мальчишкам указывать мне...

- Спокойней, Куранский. Парень очень резонно говорит, - невозмутимо перебил его Иргашев. - Высказывайся по существу.

- И по существу скажу, - сразу сбавил тон Куранский. - Коллективизацию я проводил правильно. Район должен быть коллективизирован. И точка. Ни одного единоличника.

- Ну, ты немного загибаешь, - возразил секретарь райкома Ширинов. Надо учесть наши особенности.

- Какие у нас особенности? Что мы, не в советской стране живем? Что у нас, не Советская власть? Я заявляю со всей ответственностью - ни одного единоличника к Первому мая!

- А ответственность за то, что половина хозяйств уйдет в Афганистан? спросил Ширинов.

- Уйдут кулаки! Пусть уходят. Советские элементы останутся у нас.

- А как с торговлей? Товары будем продавать только колхозникам? - с улыбкой спросил Иргашев.

- Да, только колхозникам, - кипятился Куранский. Он вытер платком свою лысую голову и посмотрел в блокнот. - А насчет ломки кибиток - тоже правильно. Мы будем ломать старый быт.

- Так то старый быт, а не старые кибитки.

- Не перебиьай! Меня не перекричишь.

- Это и видно, - не сдержался Виктор.

- Район будет сплошь колхозным. Надо силой разогнать все сопротивляющиеся элементы. Раскулачить баев...

- А середняков? - спросил Иргашев.

- Если середняки сопротивляются, то и середняков, - не задумываясь, ответил Куранский.

- Ну, ты уже чепуху несешь! - Иргашев встал. - Об этом нигде не сказано.

- Вам не сказано, а мне сказано.

- Кем?

- Я провожу линию Наркомзема, - с гордостью заявил Куранский.

- Такой линии нет. Есть одна линия и это линия нашей партии, - твердо сказал Иргашев. - А кто тебе дал такие установки?

- Наркомзем.

- Уж не Говорящий ли?

- А хоть бы и Говорящий! - вскипел Куранский. - Я послан сюда центром республики и не вам мне указывать...

Заседание затянулось далеко за полночь. Виктор слушал Куранского и все больше убеждался, что тот неправ. Но как сделать правильно, Виктор не знал. Какие-то догадки теснились у него в голове, но сформулировать их он не мог, - так же как ясно выразить свои мысли о методе Куранского. Не нравился ему и сам Куранский - невысокий лысый человек, с бесцветными маленькими глазами, пухлыми волосатыми пальцами и вечно мокрыми губами.

С заседания Виктор ушел на почту - его вызвали к телефону из Курган-Тюбе. Там ему предложили немедленно выехать в округ за получением важного политического документа.

Утром Иргашев предоставил ему полутонку "Пикап". Виктор выехал в Курган-Тюбе.

Машиной управлял шофер, которого все звали Мишкой - крепкий блондин с вьющимися волосами, ровесник Виктора. Он работал в Ташкенте - возил какого-то начальника на легковой машине. А когда узнал, что в Таджикистане нужны люди - оставил спокойную работу и переехал в глухой пограничный район. Здесь он ездил по немыслимым дорогам, как по асфальту. Он постоянно пребывал в хорошем настроении и улыбался, обнажая белые, крепкие зубы.

В дорогу Мишка собрался быстро - поставил в кузов маленький бидон с бензином, бросил под сиденье старую кожаную куртку и просигналил, давая этим понять, что лично он готов к поездке.

Под самым Курган-Тюбе внезапно хлынул ливень. Струи дождя хлестали в окна кабины, переднее стекло помутнело от стекающей воды. Дорога сразу размокла и исчезла за дождевой завесой. Все же до города доехали без приключений.

Виктор накинул кожаное пальто и под проливным дождем побежал к крыльцу окружкома партии.

Здесь царило необычайное оживление. Везде стояли и взволнованно разговаривали группы людей. Кое-где читали вслух газету. Виктор пошел прямо к секретарю окружкома Нарзуллаеву. Тот вместо приветствия протянул свежий номер "Правды".

Виктор развернул газету и увидел напечатанные в ней материалы ЦК ВКП(б), разъясняющие политику партии в коллективизации. Он сложил газету и посмотрел на Нарзуллаева.

- Я заберу эту "Правду" с собой, - сказал он.

- Бери, - ответил Нарзуллаев. - Мы тебя для того и вызвали. Вот еще пять экземпляров.

Виктор весь день жил статьей "Правды". Он много раз бережно доставал газету из полевой сумки, читал ее знакомым и незнакомым, русским, таджикам, узбекам. То, что делал Куранский в Кабадиане, - делали другие в остальных районах. Газета отвечала на волнующие вопросы, которыми жил округ, республика, страна.

Всю ночь моросил мелкий дождь. Дороги размокли, ехать на машине было опасно. Но все же утром, посоветовавшись с Мишкой, Виктор решил возвращаться в Кабадиан.

Полутонка, обдавая прохожих грязью, буксуя в колеях, кое-как выбралась из Курган-Тюбе. За городом дорога стала несколько лучше - не так разъезжена. До переправы через Вахш доехали довольно быстро.

Вахш вздулся от дождей. Холодные коричневые волны пенились, шумно бились о берег. На переправе каждую минуту ожидали, что ветер и волны сорвут паром, и очень неохотно согласились идти к другому берегу. Но переправились благополучно. От берега сразу начался подъем. Тучи разошлись, засияло горячее мартовское солнце. Над землей поднимались испарения. Вскоре машина въехала в ущелье. По обе стороны высились красные отвесные стены гор. По ущелью текли ручьи темной дождевой воды. Машина дернулась вправо, влево, потом забуксовала всеми колесами и остановилась.

- Вот так компот! - весело сказал Мишка и вылез из кабины. Он обошел машину вокруг и предложил: - Ты, Виктор, вылезай, подтолкни, а я дам газу.

Виктор вылез, взялся руками за кузов. Мишка из кабины крикнул:

- Раз, два, дружно! - и, включив скорость, Виктор стал толкать машину, упираясь плечом. Однако ничего не вышло. Колеса еще глубже погрузились в вязкую, размокшую от дождей глину. Виктор и Мишка натаскали обломков скал, камни, подложили под колеса, устроили глиняную запруду, чтобы отвести воду, - но все это ничуть не помогало. Машина не двигалась с места.